Ужас Дикого Леса 3
Шрифт:
— Я оскорблена до глубины души поэтому не ждите завуалированных дипломатических оборотов, а готовьтесь выслушивать правду-матку. Правда, не всю — пункт о вашем наплевательском отношении к законам Российской Империи, выразившимся в использовании личин, оставлю отцу. Зато выскажу все остальные претензии и начну, пожалуй, с самой главной: скажите, чем вы руководствовались, выбрав в женихи мне, Черной Мамбе, самого никчемного из своих отпрысков?!
Туранец потерял дар речи, а она и не подумала замолкать:
— С ума сойти: шестидесятитрехлетний Гранд, вызвавший на поединок двадцатилетнего мальчишку-первокурсника, сначала выставил
— Зачем передергивать факты? — невесть как справившись с приступом ярости, холодно спросил султан. — Насколько я зна-…
— Умница, отправь человеку нарезочку — пусть хоть раз в жизни узнает правду…
Файл с записью сразу же улетел к Гуркани, и он выпал из разговора на следующих шесть с половиной минут. А когда ролик закончился, снова вперил тяжелый взгляд в объектив камеры и обратился к Рюриковне:
— Толковая работа…
— Работа? О чем вы? Во время обеда ваш сын не выпил ни грамма спиртного, хотя заявлял, что умеет пить, не пьянея; все, что он ел или пил, проверялось его же телохранителями; в подземном гараже бойцовского клуба я в точности следовала программе, согласованной вами, а после того, как «величайший боец, когда-либо рождавшийся на Земле», распустил хвост, предложила подраться с девушками!
— Так, стоп. Может, поговорим в открытую?
— Запросто! — мгновенно отреагировала она. — Мой жених опозорился на весь мир, причем настолько эффектно, что я лягу костьми, но затяну переговоры об этом браке до конца своих дней.
Султан скрипнул зубами и… озвучил неожиданное предложение:
— Я готов заменить этого сына на любого другого, включая наследника.
— …и порадуете меня настоящими головами абсолютно всех личностей, благодаря которым я лишилась главных жил и провела в инвалидном кресле семнадцать лет? — насмешливо уточнила Великая Княжна.
— Всех не смогу… — после недолгих раздумий выдохнул Гуркани. — В те годы контрразведкой командовал мой младший брат Шахрам, а я не соби-…
— Он не только командовал… — перебила его Рюриковна. — Он приказал подчиненным вырубить все камеры, порядка пятнадцати минут лапал мое тело, плавясь от похоти, как сопливый мальчишка, а потом все-таки заставил себя остановиться и заявил, что, будь его воля, наплевал бы на все неписаные договоренности и пустил меня по рукам. Так что его голова для меня в приоритете, и это не обсуждается!
— Софья, два брака, которые я пытаюсь продавить, могут оставить в прошлом все конфликты между нашими государствами, то есть, подарить половине континента сотни лет мира и процветания!
— Для того, чтобы добиться мира и процветания, браки не нужны: вам и моему отцу достаточно прямо сейчас принести друг другу соответствующие клятвы Силой! И если у вас есть желание сделать подобный шаг, то я готова предложить идеальные формулировки.
Как и следовало ожидать, это предложение не прошло: султан заявил, что в Большой Политике не все так просто, как выглядит со стороны, и что кровное родство дает в разы более серьезный эффект, чем обычные клятвы.
Рюриковна выслушала этот бред с каменным лицом, а когда Гуркани закончил, презрительно фыркнула:
— Раз вы врете, глядя мне в глаза, значит, «разговор в открытую» уже закончен, верно?
— С вами сложно говорить: вы не умеете
идти на компромиссы.— Ну, почему? Если вы с моим отцом прямо сейчас заключите мирный договор, подкрепленный клятвами Силы, то я забуду о планах заполучить голову Шахрама и его помощников. Более того, при личных встречах с вами и вашими родичами буду демонстрировать искреннюю благожелательность, а еще не стану сталкивать вас лбами с Поднебесной.
— В каком смысле «не станете сталкивать лбами»?
— В самом прямом! — хохотнула она. — Не знаю, в курсе вы или нет, но Император Вэнь-ди затаил на меня обиду за трагическую гибель цзюньвана Чуня и даже начал мстить. Мы, конечно, перемололи и группу наемников, и почти три десятка «Алых Тигров Чунцина», а потом высказали послу Китая свое «фи», но вы знаете не хуже меня, что сильные мира сего, как правило, не умеют вовремя останавливаться. Кстати, вы ведь понимаете, что мне хватает и хитрости, и влияния, и возможностей для того, чтобы использовать эту ненависть против вас?
Султан медленно кивнул, на несколько мгновений ушел в свои мысли, а затем задал довольно странный вопрос:
— Как я понимаю, это не единственный и не самый весомый козырь из тех, которые вы держите в рукаве?
Софья плотоядно ухмыльнулась:
— Конечно: я умею учиться на своих ошибках, а проигрыш в прошлой партии позволил выделить на их осмысление целых семнадцать лет!
В этот раз Гуркани ушел в себя на минуту с лишним. Что интересно, размышлял, глядя сквозь камеру невидящим взглядом и бездумно перебирая потертые агатовые четки. Мы тоже молчали, хотя Александр Восьмой, судя по горящему взгляду и пальцам, стиснувшим подлокотники кресла, пребывал в ярости. Что, в общем-то, было более чем логично, ведь любимая дочурка только что уничтожила его планы на войну между Тураном и Поднебесной!
Кстати, причины, из-за которой она это сделала, я тоже не понимал, но нисколько из-за этого не напрягался. До тех пор, пока не залихорадило Знак Макоши: почувствовав, что от средоточия к татуировке покатились волны не очень приятного жара, я невольно подобрался. А через несколько мгновений загрузился по полной программе — закончив обдумывать ситуацию, султан Саидбек внезапно вернул Императору половину Слова, касающуюся брака Софьи!!!
Да, монолог, в котором туранец, вроде как, отвечал Рюриковне добром за добро и отказывался от возможности навязывать свое понимание счастья, прозвучал достаточно убедительно, а Александр Михайлович подтвердил, что в миг избавления от части обязательств почувствовал соответствующий отклик, но богиня Судьбы намекала, что ничего еще не закончено, и я был склонен ей верить. Вернее, верил, как самому себе, поэтому отправил в канал группы описание реакции татуировки и свои выводы.
«Я почувствовала то же самое и тоже считаю, что Саидбек просто-напросто избавился от перспективы войны с Китаем…» — отозвалась Рыжая, «соседки» подтвердили, что испытали те же ощущения, что и я, а Умница-Разумница наехала на бывшую напарницу:
«Мамба, у тебя появилась фантастическая возможность соскочить с руки кукловода и обрести собственную волю! НЕ ТУПИ!!!»
Рюриковна восприняла это сообщение, как призыв к действию — встала с кресла, в которое перебралась перед тем, как ее отец принял звонок Гуркани, неторопливо сдвинула правый рукав курточки почти до локтевого сгиба, полюбовалась идеально-белым предплечьем и поймала мой взгляд: