Ужас. Иллюстрированное повествование о нечистой силе

Но иногда полтергейст проявляет себя и в пути. Например, в начале 1972 года началась вспышка полтергейста, связанного с негритёнком десяти с половиной лет, усыновлённым одной престарелой супружеской четой. Мальчика решили показать семейному врачу. Странные феномены продолжились в автомобиле и в офисе врача. На следующий день феномены также наблюдались в пути во время поездки в автомобиле на почту. Вблизи церкви, где семья провела время после обеда, странным образом двигались некоторые предметы.

Но в целом полтергейстные феномены проявляются довольно неохотно в тех случаях, когда их носитель находится в пути или на открытом воздухе. Но бывают и исключения. Мне пришлось столкнуться с одним из них. Вот как это было.

Во второй половине дня 4 июля 1990 года мне позвонил О.В.Шеляков из Союза научных и инженерных обществ СССР, курирующий работу нашего Комитета «Биоэнергоинформатика». Олег Владимирович обычно звонит мне в тех случаях, когда к нему поступают сведения об очередной вспышке полтергейста. Так было и на этот раз. Он сообщил мне телефоны пострадавших. Созвонившись, тут же выехал на встречу с ними. Но успел связаться с А.А.Шлядинским и с сотрудником редакции журнала «Советский Красный крест» С.В.Диковским, который, готовя материалы для статьи о полтергейсте, просил при случае взять его «на дело». В пути мы встретились и на место происшествия прибыли втроём. Было около семи часов вечера.

Это было старое кирпичное здание, в котором размещалась столовая расположенной рядом фабрики. Здание ремонтировалось. Мы вошли внутрь. На первом этаже, охваченном обычными строительными беспорядками, никого не было. Но откуда-то слышался шум голосов. По ним мы нашли помещение, из которого раздавались голоса. Это оказалась небольшая прорабская с одним окном, в которой собралось около полудюжины человек. Это были рабочие-строители во главе с прорабом. Мы представились, кратко пояснив, кто мы и откуда. В ответ нам представили пострадавших.

При первом же взгляде на этих двух крупных, по-кавказски красивых мужчин было очевидно, что с ними стряслась беда. И нерядовая.

Мы расселись, и я приступил к расспросам. Я расположился за одним столом с пострадавшими, напротив них. Пошли первые минуты начала разговора. И тут все присутствующие, и я в том числе, вздрогнули: где-то за пострадавшими раздался громкий стук, будто плёткой по столу! Все разом привстали, повернувшись в сторону звука в поисках его причины. Мне же не надо было ни вставать, ни поворачиваться. Звук раздался напротив меня, за спинами пострадавших. Я поднял глаза и посмотрел туда, откуда раздался звук.

На расстоянии примерно метра от спин пострадавших, как раз напротив меня, стояла тумба от однотумбового стола, на которой лежала небольшая женская сумка с металлической цепочкой, надеваемой на плечо. Сумочка равномерно покачивалась с боку на бок, а металлическая цепочка, собравшись в зависшую на один-полтора сантиметра над сумкой кучку, сравнительно неспешно опадала вниз. Она падала не так медленно, как падают предметы в замедленном кино, но и не так быстро, как это бывает, когда предмет падает под действием силы тяжести.

Стук и покачивание сумочки видели все, а эпизод с цепочкой — только я. Это происшествие и без того взвинтило уже накалённую обстановку. Наиболее резко на это прореагировали пострадавшие, затаившись в ожидании дальнейших гадостей. Я стал их успокаивать, проявив при этом известное лицемерие, говоря, что такое бывает, что это не страшно и так далее. Хотя сам впервые в жизни был свидетелем самопроизвольного движения предметов!

Как ни странно, но беседа после этого происшествия пошла легче. Видимо, пострадавшие, успев испытать уйму недоверия к своим рассказам, были рады нечаянно приобретённым свидетелям.

Чтобы не мешать производственному процессу, мы перешли из прорабской в другое помещение на том же этаже, где проговорили несколько часов.

Пострадавшие кратко рассказали нам о себе. Один из них — Автандил Григорьевич Ахвледиани, 37 лет, грузин, член Союза архитекторов СССР. Другой — Артур Леванович Базарджан, 31 год, армянин, работает в системе гражданской авиации. Они друзья, живут в Тбилиси. Оба крещёные.

Вечером 29 июня 1990 года друзья выехали из Тбилиси в Москву поездом 56 Ереван — Москва, вагон 5. Когда расположились в купе, Артур обнаружил отсутствие своей сумки с отрезом материи и с четырьмя полотенцами. Хотя надежды на то, что забыл её дома, практически не было.

Была и ещё одна странность. Обычно в это время года свободных мест в таких поездах не бывает. Но их пятый вагон отнюдь не страдал от наплыва пассажиров! Пока доехали до Краснодара, друзья сменили несколько купе: одно было близко к туалету, в другом — не убрано. Сошедшие в Краснодаре пассажиры освободили место в соседнем купе, где осталась одна женщина, русская. В Краснодаре к ней присоединилась вторая попутчица.

В вагоне она спросила по-армянски у встретившихся ей в проходе друзей, где есть свободное место. Артур показал ей на соседнее купе. Она вошла туда, закрыв за собой дверь. Вскоре она вышла и тоже встала у открытого окна. Инициатором вскоре завязавшегося разговора была новая пассажирка. По-русски она говорила очень плохо, и Артур пересказывал по-русски содержание их разговора Автандилу, который не знал армянского языка. Девушка сказала, что зовут её Вартуи. Артур — Вартуи, любопытно: четыре буквы подряд в обоих именах одинаковые…

Девушек с более странной внешностью, поведением и поступками ни Артуру, ни Автандилу встречать в своей жизни не доводилось! Она была высокая, худая, угловатая, с выступающими костями, лет восемнадцати-девятнадцати. Очень неприятной внешности. И одета очень не по-современному и как-то неаккуратно, так, как, наверное, давным-давно одевались в деревнях: белая кофта, чёрная юбка…

У неё были очень коротко подстриженные чёрные волосы. Очень неприятный взгляд каких-то стеклянных, обрамленных длинными чёрными ресницами муторно зелёных, остроугольных, по выражению Автандила, глаз. Одно ухо почему-то стояло торчком. Круговой шрам на шее. Губы тонкие, щёки впалые. И — полное отсутствие ногтей на пальцах рук!

Вартуи рассказала, что едет в Ростов-на-Дону побывать на могилах отца и брата. Они оба работали там на стройке и погибли, попав под плиту: брат — месяц тому назад, отец — вот уже несколько дней. Её вызвали телеграммой, но мачеха велела ей в дом больше не возвращаться, выгнав её вон.

Паспорта у неё не было, одна справка: выдали в селении, где жила Вартуи. Она показала её друзьям, но они по-разному описали мне этот «документ». По словам Автандила, на нём была фотография Вартуи и сопровождавший фотографию машинописный текст русскими буквами. Содержание текста Автандил, как ни старался, не запомнил. По свидетельству Артура, та же справка была написана старинными армянскими буквами. Содержание текста он также не может вспомнить. Но на вопрос, какого она года рождения, оба друга получили, по их словам, один и тот же странный ответ: её день рождения совпал с одним из полнолуний 1791 года!

У неё с собой, кроме небольшого узла, было, по её словам, всего 15 рублей, и она не знала, что будет делать после Ростова-на-Дону. Друзья пригласили Вартуи в своё купе, предложили разделить с ними ужин. Вартуи с такой жадностью набросилась на еду, как будто целую неделю ничего не ела! Сказала, что столько еды никогда в жизни не видела, что мачеха кормила её лишь хлебными корками.

Друзей неприятно поразил исходящий от Вартуи какой-то резкий, специфически трупный запах. И вообще в её присутствии им было как-то не по себе. А тут ещё этот запах! Но друзья не подали вида, оставив свои впечатления при себе.