Ужас
Шрифт:
Она подумала, не слишком ли быстро разыграла свои карты. Или она вообще ошиблась. Она не знала.
— Ты молодец. — Он не выглядел обеспокоенным или сердитым (о том, что ее очевидный дискомфорт позабавил его, она вспомнит позже). — Но боюсь, тебе придется стараться лучше. — Пауза. — На этот раз.
И в тот момент, когда он прижал ее к стене, ее мир рассыпался на части.
— Это ты, — тихо проговорила она. — Это ведь ты?
Он не ответил, но уголки его рта слегка приподнялись. Ее чуть не стошнило. На мгновение она искренне поверила, что так и будет.
— Скажи мне свое имя.
—
Нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет.
—Т-ты сказал... ты сказал, что тебя зовут не Гэвин.
— Нет, — Он коснулся другой рукой стены рядом с ее плечом, и ее колени подогнулись. — Я этого не говорил. Если помнишь, я просто сказал, что ГМ означает что-то другое. О чем ты уже догадалась.
— Гроссмейстер. — Она произнесла это слово одними губами. Внезапно Вэл поняла, как близко его лицо оказалось к ней. Ее сердце дрогнуло, и она сказала:
— Ты шел за мной по коридору.
— Возможно.
— Нет, — прошептала она, и это «нет» значило так много для нее — и абсолютно ничего для него. Она почувствовала, как наворачиваются слезы на глазах и отвернулась, не желая смотреть на него. Не желая видеть, как он смотрит, что она плачет. — Я закричу.
— Пощади меня, дорогая. Ты не сделаешь ничего подобного. — Его пальцы прошлись по следам ее слез. Они были грубыми, теплыми — настоящими. Он приподнял ее голову. — Не заставляй делать тебе больно, — мягко сказал он. — Не вынуждай меня причинять боль твоим друзьям.
— Ты бы не стал… — Она сделала глубокий вдох. Он бы так и сделал. — Отпусти меня. Отпусти меня прямо сейчас.
Дверь позади них открылась, и по комнате пронесся луч желтого света.
— Как пожелаешь.
Прежде чем Вэл успела возразить, он небрежно толкнул ее, и она растянулась на свету. Роза в ее волосах (она забыла о ней) высвободилась и беззвучно упала на пол. Вэл не испытала такого удовольствия. Она свалилась на бок — тяжело и с громким стуком, от которого содрогнулись доски, — ощутив немедленную пульсирующую боль.
Она почувствовала, как две руки сжали ее плечи, испугав ее окончательно. Она резко вдохнула, издав странный звук, похожий на крик чайки.
— Вэл? Господи, Вэл. С тобой все в порядке?
Вэл смутно осознавала присутствие своего парня, когда он опустился на колени рядом с ней.
— П-прекрасно, — проговорила она, приподнимая край блузки на несколько дюймов. Прямо над бедром у нее образовался отвратительный синяк. Своими зелеными глазами она уставилась на ГМ — Гэвина, который все еще стоял, прислонившись к стене, молчаливый, как смерть.
«Почему он толкнул меня? Он не...»
О нет, нет.
Она повернулась к Джеймсу с колотящимся сердцем.
— Ты нашел еще кого-нибудь?
— Что?
— Ты нашел еще кого-нибудь?
— Нет. Это единственное место, куда я не заглядывал. Я...
Вэл всхлипнула.
— Вэл? Что случилось?
Он точно рассчитал. Он все спланировал.
Она открыла рот, чтобы сказать Джеймсу, предупредить его, но не успела. Мягкий звук, похожий на звон колокольчиков, привлек ее внимание обратно к затененному
дверному проему, когда ГМ вышел из тени. Едва заметная улыбка появилась на его губах, когда он сказал:— Боюсь, ты проиграла. Штраф, Вэл.
Глава 7
«Висячие пешки»
Висячие пешки — шахматный термин, означающий пару расположенных на смежных вертикалях пешек, не защищенных другими пешками.
«Штраф, Вэл».
Эти слова потрясли ее до глубины души.
Джеймс сжал ее плечо. Вэл прислонилась к нему, благодарная за успокаивающее присутствие. Гэвин изучал сначала Джеймса, затем ее, начав с балеток и медленно поднимаясь к лицу. Он не стал утруждать себя тонкостями, и очевидная оценка заставила Вэл покраснеть от гневного унижения и страха.
(Я бы не возражал, если бы она разглядела во мне животное)
Похоже, его больше не волновало, видит ли она его темную сторону. Да и зачем? Она уже здесь.
Когда он посмотрел Вэл в глаза, она не смогла прочесть ничего о его намерениях. Но могла догадаться, о, она догадывалась. Не отводя взгляда, он обратился к Джеймсу:
— Ты сослужил свою службу. Иди и найди остальных. Пусть они соберутся для следующего раунда. Скажи им, что я спущусь... скоро.
«О нет».
— Джеймс, пожалуйста... — Пожалуйста, не оставляй меня с ним наедине!
— Не сейчас, Вэл, — он слишком крепко переплел свои пальцы с ее. Она поморщилась. — Позже.
— Но...
— Позже, — повторил он. — Расскажешь на обратном пути.
Вэл охватило облегчение. Да. На обратном пути. Подальше от этого темного и отчаянного места. Она скажет Джеймсу правду, а потом они все сядут в его машину и уедут.
— Можешь идти, — дернув пальцами, ГМ откинул волосы с глаз. — Она остается.
Облегчение Вэл испарилось, оставив после себя пары чистого, неподдельного ужаса. Что бы он ни собирался с ней сделать, он не хотел, чтобы Джеймс при этом присутствовал. Она крепче вцепилась в его руку.
— Ох, прекрати, Вэл, ты делаешь мне больно. Что? — проговорил Джеймс, и, хотя в его голосе не слышалось ни страха, ни беспокойства, он определенно был раздражен.
— Ты меня слышал.
Джеймс бросил на нее быстрый взгляд.
— А что, если она не хочет оставаться? Кто назначил тебя боссом?
«Я могу говорить за себя».
Но нет, она не могла. Ее рот не двигался. Ее язык был скован старыми воспоминаниями.
(Думаю, что могу причинить ей боль, если подойду слишком близко)
Его голос звучал в голове Вэл и за ее пределами, и она не могла дышать. «Не заставляй причинять тебе боль, — сказал он, — не заставляй меня причинять боль твоим друзьям». Во что она ввязалась? Что она сделала?
У Гэвина вырвался смешок, проскользнувший сквозь его идеальную маску, как вода сквозь треснувший камень. Затем он выпрямился, все следы смеха внезапно исчезли с его лица, прежде чем кто-либо из них успел спросить, что именно он нашел таким забавным.