Ужасная смерть Эдуара Делакруа

– Не пойдет. Никогда в жизни.

– Из-за начальника Мурса?

– Именно. Он такой прагматик, что из Фомы Неверующего делает Жанну д'Арк. Если привезем Коффи к нему домой, думаю, мы удивим его так, что он позволит Коффи хотя бы попробовать. Иначе...

– А чем ты предлагаешь добираться?

– Я сначала думал взять фургон, но мы не сможем на нем незаметно выехать со двора, к тому же все в округе его хорошо знают. Я думаю, лучше взять мой "форд".

– Подумай еще раз, - сказал Дин, снова водружая свои очки на нос.
– Ты не сможешь затолкать Джона Коффи в свою машину, даже если разденешь догола, намажешь салом и применишь рожок для обуви. Ты к нему уже так привык, что не замечаешь, насколько он большой.

На это мне было нечего сказать. Свое внимание я сосредоточил на проблеме Перси и менее важной, но существенной проблеме Буйного Билла Уортона. И теперь я понял, что с транспортом будет все не так просто, как надеялся.

Харри Тервиллиджер взял остатки своего второго бутерброда, посмотрел на него и снова положил на тарелку.

– Если мы и вправду решимся на это безумие, - произнес он, - то, думаю, можно взять мой "пикап". Посадим его сзади. В это время на дорогах практически никого нет. Мы ведь говорим о времени после полуно-чи, так?

– Да, - подтвердил я.

– Вы, ребята, забыли об одной вещи, - сказал Дин.

– Я знаю, что Коффи ведет себя очень тихо с самого появления в блоке, ничего не делает, а только лежит на койке и плачет, но он - убийца. А еще он громадина. Если он решит сбежать из кузова "пикапа", то остановить его мы сможем только пристрелив. А на такого верзилу понадобится много выстрелов, даже из пистолета сорок пятого калибра. А что если мы не сможем его уложить? Или он убьет кого-нибудь еще? Мне бы не хотелось терять работу и садиться в тюрьму - у меня жена и дети на руках, я должен кормить их, но еще больше, мне бы не хотелось, чтобы на моей совести была еще хоть одна убитая девочка.

– Этого не будет, - сказал я.

– С чего это ты так уверен в этом?

Я не ответил. Я просто не знал, с чего начать. Я не сомневался, что этот вопрос всплывет, без сомнения, но все равно не представлял, как начать рассказывать то, что я знал. Помог мне Брут.

– Ты не веришь, что он это сделал, правда Пол?
– Он недоверчиво посмотрел на меня.
– Ты считаешь, что этот громадный увалень невиновен.

– Я думаю, что он невиновен.

– Ради всего святого, почему?

– Есть две вещи, - сказал я.
– Одна из них - мой башмак.
– Я наклонился над столом и начал говорить.