Ужасное наследство

Я очутился на твёрдой ровной поверхности, на которой нащупал мелкие камушки и небольшие лужицы воды. Стояла кромешная тьма. Откуда-то поступал слабый приток свежего воздуха, и внутри оказалось гораздо прохладнее. Я не знал, как высоко свод лаза, поэтому вставал на ноги осторожно, с поднятыми над головой руками. На удивление, мне удалось выпрямиться в полный рост. Похлопав себя по бокам, я вздохнул с облегчением – маленький электрический фонарик не выпал из кармана ветровки во время пикирования с лошади и кувырков по склону оврага. Рассеянный луч искусственного света выхватил из темноты фрагменты окружающего. Я стоял в небольшом достаточно высоком гроте, из потолка которого торчали корни деревьев. Пройдя немного вперёд, я увидел, что помещение разветвляется на несколько туннелей. Некоторые из них были слишком узки, чтобы протиснуться человеку. Я выбрал самый свободный проход и двинулся внутрь рукава. Продвигаясь, я постепенно всё ниже пригибался к полу, пока, в конце концов, мне не пришлось поползти на коленях, а местами подныривать под выступы на потолке, похожие на клыки огромного животного. В абсолютной тишине слышалось только моё хриплое дыхание и шуршание одежды. Так я передвигался достаточно долго, и периодически гасил единственный источник света из опасения, что батареи разрядятся не вовремя. Наконец, лаз сузился настолько, что принудил меня ползти по-пластунски. Испытывая первые признаки клаустрофобии, я начал впадать в панику из-за боязни застрять в тесной кишке туннеля, только неожиданно ход оборвался пустотой. Я всунул туда голову, включил фонарь и в слабом освещении разглядел, что добрался до просторной пещеры. Я ужом прополз в щель, встал и, наконец, почувствовал себя человеком прямоходящим. Мощности луча не хватало осветить естественную залу от одной стены до другой. Причудливые кальцитовые образования спускались с потолка и вырастали из пола. Осторожно обходя гротескные скульптуры, созданные природой, я ступил на середину помещения. В центре лежал огромный плоский камень, формой напоминающий стол. По бокам он был разрисован непонятными символами и схематическими рисунками животных и людей. В кем-то определённом порядке на нём стояли толстые чёрные свечи, сосуды с тёмной густой жидкостью, напомнившей мне венозную кровь. Лежали небольшие букетики трав и пряди волос различной длинны и цвета, перевязанные чёрными атласными лентами. Я подошёл ближе и увидел чётки и ожерелья из мелких косточек – фаланг человеческих пальцев и черепа, пугающие провалами глазниц. Но главное – внутри пентаграммы, нарисованной сажей в центре каменной столешницы, лежали гримуары моих покойных бабок. Ни секунды не раздумывая, я схватил фолианты, движимый одной мыслью – уничтожить дьявольские труды. Надо было убираться из пещеры, пока не заявилась хозяйка. Я сразу понял, что случайно обнаружил тайный схрон Марии или, Бог знает, кем она стала теперь. Плохо ориентируясь в подземном пространстве, я потерял отверстие лаза, через который попал туда. Передвигаясь по периметру стен, мне удалось обнаружить шкуродёр* (сленг – очень узкий лаз, при движении по которому человеку приходится тереться одеждой о стены или свод), оказавшийся не слишком длинным – метров пятьдесят вверх. Извиваясь, как гусеница, я полез по нему на поверхность.

Ночная мгла к рассвету растеряла насыщенность цвета и стала пепельно-серой. Густой туман клубился над землёй и предсказывал жаркий погожий денёк. Я вдохнул полной грудью сладостный воздух леса и огляделся вокруг. К моему изумлению, выход оказался в непосредственной близости от усадьбы. Подхватив с земли книги, я бросился к дому. Навстречу мне в пелене тумана двигалось нечто огромное. Сердце от внезапного ужаса перепрыгнуло в район солнечного сплетения и бешено забухало там, а во рту появился кислый привкус. Раньше за чтением книг о чудовищах и маньяках, я всегда поражался глупости главных героев, которые вместо того, чтобы удирать со всех ног, наоборот лезли на рожон с дурацким вопросом «кто тут?». А теперь сам вместо того, чтобы бежать, остановился и, храбрясь, как можно грубее выкрикнул: «Кто здесь?» Тёмная махина, тяжело ступая, приближалась ближе. Время, казалось, остановилось вместе со мной. И тут раздалось знакомое фырканье, белёсый занавес тумана раздвинулся, и появилась Апрелька. Я радостно бросился к кобыле, обнял за шею и поцеловал её бархатистую, влажную от росы морду. Потом взял перепуганную, косящую глазом и подрагивающую шкурой лошадь под уздцы и с ласковыми уговорами повел к дому.

В окнах света не было, и я мысленно молился, чтобы с Анной ничего плохого не произошло в моё отсутствие. Дверь в сени оказалась распахнута настежь, и я понял, что молитвы были напрасны. Мне с порога стало ясно – беда пришла в дом. Во всех помещениях царил жуткий беспорядок, словно кто-то разбросал вещи нарочно, из озорства. Следов борьбы я не нашёл, только на кровати в спальне, на белизне постеленной простыни темнело крошечное пятнышко запёкшейся крови.

7.

 Моё сердце сковал арктический холод. Малюсенький след насилия над Анной рассказал мне о многом, но умолчал о главном. Я знал, что жена во власти хищника – безжалостного и не ведающего сострадания. Только живая она или мёртвая? Что мне делать, как противостоять злу? Куда Мария утащила Анну? Один за другим вопросы беспорядочно взрывались в голове, как зёрнышки попкорна в микроволновой печи. Решение было очевидным – я отправлялся на поиски жены. Сложил в вещмешок спички, свечи, фонарь с новыми батарейками, складной нож и верёвку. Надеяться на двустволку не имело смысла. От нечистой силы вряд ли меня защитило бы огнестрельное оружие. А вот святая вода и распятие, которые я нашёл в комнате матери, действительно могли пригодиться. Поначалу, найденные в пещере книги я не хотел нести с собой и думал запереть их в тайнике сундука. Но для твари не существовало преград и замков, так что фолианты я тоже забрал.

Меж тем, за окнами занялось погожее майское утро, обещанное обильным ночным туманом. Купающаяся под птичье стаккато в ласковом розовом рассвете природа не желала скорбеть и радовалась началу нового дня. Рассудив, что вперёд головой и с поклажей по узкому шкурнику мне не пролезть, я сразу отправился к Чёртовой пасти. Спуск на дно ямы обошёлся без увечий. С трудом удерживаясь за выпирающие из земли корневища и сухие стебли вьюнов, я ползал вверх - вниз по крутому склону оврага, словно огромный паук в поисках жертвы. Но вход в грот мне найти так и не удалось. После нескольких часов бесплодных поисков в состоянии близком к отчаянью я вылез из впадины. Солнце давно перевалило зенит и начало медленный спуск к зелёной колыбели леса. По всему выходило, что в яме я провёл не менее двенадцати часов. Не чувствуя усталости, я побежал в сторону дома, к единственной возможности попасть в подземное убежище порождённого мной чудовища – узкому лазу в обжитую Марией пещеру.

Изумрудный ковёр свежей, молодой травы был выткан нежным сиреневым бисером лесных маргариток. Он оказался идеальным, без единой прорехи в шелковистом покрывале. Опустившись на колени, я ощупал предполагаемое место выхода из подземелья, с надеждой, что оно просто искусно скрыто куском дёрна. Но поверхность была целостной, нетронутой. В отчаянии я начал выдёргивать пучки травы и со злостью отбрасывать их в стороны. Войдя в раж, я чуть не отшвырнул вместе с травой нечто иное. Попав в солнечные лучи, блеснула серебристая змейка цепочки, свесившая хвост из сжатого кулака. Я замер в позе язычника с вытянутой рукой, потом задрожал всем телом, как в замедленной съёмке опустил руку и разжал пальцы. Травинки легко ссыпались с ладони и оставили на обозрение сокровище, которое скрывали до этого – серебряный крест моей жены. И тогда я завыл, как раненый зверь.

***

Это был тупик. Я с уверенностью знал, где Мария прячет Анну, но попасть в пещеру не мог. Что не пускало меня вниз? Владело ли потустороннее нечто, в которое превратилась моя дочь, столь сильными чарами, или всё дело в самой земле, на которой издревле зародилось зло? Я, как блуждающий по миру слепец, искал невидимую дорогу к истине.

День окончательно утомился и от усталости упал за горизонт, утянув с собой раскалённую сковороду светила. Сумерки крадучись пробирались сквозь могучие стволы деревьев и постепенно осваивали открытые пространства. Словно армия воинов тьмы подготавливала мир к приходу главнокомандующего – ночи. Я потерянно стоял возле распахнутой настежь двери в дом и всматривался в темневшую на глазах полосу леса. Внезапно взгляд зацепился за странно меняющее оттенки, серое пятно, которое постепенно приближалось. Сначала оно очертаниями напоминало собаку или волка. Но чем ближе объект продвигался в мою сторону, тем отчётливее становилось видно, что ничего общего ни с одним из известных мне животных существо не имеет. По направлению ко мне на четвереньках ползло отвратительное создание. Оно имело форму женского тела, с огромными мотающимися в разные стороны мешкообразными грудями и крупным, высоко задранным, словно в ожидании совокупления, задом. Землистую кожу монстра изъело тление. А вместо лица у него было чудовищное безглазое рыло насекомого, с хищными шевелящимися жвалами, которые изредка приоткрывали несколько рядов острых игольчатых зубов. Тварь ползла беззвучно, только шарканье конечностей по траве выдавало её присутствие. Не в состоянии пошевелиться от навалившегося ужаса, я, как жертвенный агнец, торчал на пороге дома. Чудище подползло ко мне на расстояние протянутой руки и подняло пугающее рыло вверх. Оно словно глядело мне в лицо, хотя адский создатель забыл прикрепить ему глаза. Зато из пасти понеслись шипящие звуки, явно похожие на человеческие слова: « Хочешььь? Любишььь?» Монстр оторвал руку от земли и потянулся ко мне. Его гниющие пальцы оканчивались длинными, закрученными в спирали ногтями. Я собрал всю волю и яростно ударил ногой по разлагающейся конечности. С сухим треском она переломилась и повисла на полоске кожи. Чудовище завизжало, а я в момент перескочил через порог, захлопнул входную дверь и быстро запер её на все замки и тяжёлый деревянный запор, продев его в кованые скобы по обе стороны от двери. Отступив на несколько шагов, я стоял и слушал, как потустороннее создание скребётся с другой стороны. 

8.

Прямоугольники окон посветлели. Рассвет разбавил черный покров ночи лёгкими серыми разводами и постепенно увеличивал насыщенность светлых тонов. Всё замерло в ожидании нового дня. Судя по установившейся тишине, мой ночной посетитель из мира фантомов, наконец, убрался восвояси. Но всё же я не рискнул выйти из дома. Слегка восстановив силы и душевное равновесие чашкой крепчайшего кофе и немудрёным бутербродом с сыром, я решил спокойно спланировать дальнейшие действия в поисках похищенной жены и истребления нечистой силы. Несмотря ни на что, я всё ещё продолжал надеяться, что Анна жива, и мне удастся придумать что-то эффективное для её спасения. Неожиданная, но не лишённая здравого смысла идея начала оформляться в измученном мозге. Я пытался ухватить её, развить и осмыслить. Но стресс, горячее питьё и еда сделали то, что в моей ситуации казалось невозможным – меня сморил мертвецкий сон.

Я опять оказался в пещере, в огромном подземном зале. Как в убыстренной съёмке, причудливые сталактиты вытягивались из-под земли, а сталагмиты опускались с теряющегося в высоте свода. Все выросты меняли форму, сверкали мелкими искрами и подсвечивались изнутри. Достигнув друг друга, они срастались в массивные колонны. Я огибал их, лавируя в быстро создаваемом лабиринте. Казалось, известняковые столбы пытались помешать моему продвижению к центру, где находился камень-стол с атрибутами колдовства. Цвет колонн тоже изменялся – от буро-коричневых оттенков до почти прозрачно белых. К моему ужасу, в полупрозрачных столбах я увидел фигуры людей, застывших там, словно насекомые в кусках янтаря. Я переходил от одной колонны к другой, прислонял лицо к холодной гладкой поверхности, чтобы лучше рассмотреть внутреннюю составляющую. И видел хорошо знакомые лица: мать, бабушка, дед, София и множество других, кто давно мёртв. Наконец, я обогнул последние природные саркофаги с телами мертвецов и вышел в центр зала, но камня на прежнем месте не было. Вместо него стояла чёрная надгробная плита метра полтора высотой. На ней сидело пугающее создание. Оно так же, как и ночной гость имело женское обличье, а тело его казалось влажным и белым, как у обмытого в морге трупа. Ноги чудовища были широко раздвинуты и свешивались вниз по обе стороны плиты. Ступни отсутствовали. Правую культю пожирал яркий красный огонь, а левую лизали холодные голубые сполохи. Бесстыдно распахнутое лоно пульсировало, как слизистая багровая медуза. Из-за спины существа торчали растрёпанные крылья, разные по цвету – грязно-белое и черное. На шее висела цепочка с перевёрнутым распятием. Кожа под ним обуглилась. Я думал, что длинные густые волосы монстра плотно закрывают его лик. Но голова медленно провернулась на сто восемьдесят градусов вокруг своей оси, и я увидел лицо. Вернее, сначала его отсутствие, словно у только что сшитой тряпичной куклы. Потом на пустом месте начали с ускорением чередоваться всевозможные глаза, губы, брови и носы. Наконец, мельтешение замедлилось, и на лице монстра остались искажённые черты Анны. Создание растянуло потрескавшиеся синие губы в злорадной ухмылке и указало мне рукой на плиту. На камне не было ни дат, ни эпитафии. Указательным пальцем монстр начал имитировать движения, словно пишет буквы и цифры на поверхности. И они начали проявляться. Сначала надпись: «Моей незабвенной жене». Потом даты: 06.04.1973 – 06.06.2011. Мне не хватало воздуха, грудь сжало в тиски. Изо всех сил попытался глубоко вздохнуть и проснулся. Я восстановил дыхание и обрёл возможность здраво обдумать приснившееся. Судя по числу, которое во сне сущность начертала на памятнике, жить Анне осталось неделю. Серебряное распятье у фантома на груди и обугленная кожа. Может, это подсказка? В ужастиках герои отливали серебряные пули для охоты на нечистую силу. А книги? С последними событиями, я совершенно забыл о них. Ведь нечистая сила активизировалась после того, как я украл фолианты из подземного тайника. Может, всё дело в них, и там описан способ, как создания, так и уничтожения твари? Пора было переходить от раздумий к действиям. Из школьного курса физики, я знал, что температура плавления серебра 964 градуса по Цельсию. Значит, чтобы расплавить распятье, мне нужна была либо паяльная лампа, либо газовая горелка. В сарае среди инструментов отца я видел нечто подобное.

Пока я оставался затворником, погода резко изменилась. Всё небо затянуло свинцовыми грозовыми тучами. Сильный порывистый ветер, как пастух бичом, сгонял их друг к другу. Воздух потрескивал от небесного электричества. Я размашисто перекрестился и вышел на двор. Ослепительно сверкнула молния, и земля дрогнула от оглушительного громового раската. Разряд ударил в сарай, и тут же языки пламени, раздуваемые ветром, начали пожирать соломенную крышу. Несмотря на это, я подбежал к постройке, быстро откинул щеколду и вошёл внутрь. Искать мне пришлось недолго: паяльная лампа лежала на ящике с инструментами в дальнем углу от входа. Рядом на полке я заметил графитовый тигель, который тоже забрал с собой. Тем временем, помещение наполнилось дымом, искры сыпались с потолка. Кашляя и задыхаясь, я едва нашёл выход обратно. Тем временем, буря разыгралась не на шутку. Ураганный ветер с хрустом ломал деревья, словно спички. Вместо того чтобы забаррикадироваться в укрытии, я встал на пороге и зачарованно смотрел на разгул стихии. Одна из туч приобрела угрожающе-чудовищный вид, словно сваленные в кучу гигантские черепа с глазницами, поочерёдно мечущими молнии. А снизу от неё к земле опускались смерчи-воронки, как ноги фантастического динозавра. Казалось, что туча шагает, сминая и круша всё на пути. Я стряхнул с себя оцепенение, зашёл в дом и заперся на все запоры.

Патроны и двустволка хранились в комнате отца. Там же обнаружилась форма для отлива. Я вытащил верхние пыжи из двух патронов и осторожно высыпал дробь из гильз. Положил в тигель серебряное распятье жены и расплавил его на пламени лампы. Потом аккуратно перелил в форму серебро, которого как раз хватило только на две пули. Как только серебряные заготовки остыли, я поместил их в гильзы на место свинцовой дроби, а сверху запрессовал пыжи.

Непогода продолжала бушевать за стенами. Стёкла дрожали от порывов ветра. Одна из молний повредила генератор и оставила меня без света перед неумолимо надвигающейся ночью. Я зарядил ружьё, взял рюкзак, приготовленный для поисков Анны в пещере, собрал немного сухарей и сахара, фляги с питьевой водой, колдовские книги и решил спуститься в подвал. Там с Софией мы возродили демона к жизни. Возможно, там мне удастся сделать что-то, чтобы уничтожить его. Едва я закрыл за собой тяжёлую железную дверь в подвал и ступил на лестницу, ведущую вниз, в доме со звоном начали лопаться оконные стёкла, а ветер завизжал, как резаный секач.