Ужасные монстры

— Теперь у меня на это нет времени, паскуда. Я займусь тобой.

— Давай-давай! Ты быстр, приколу нет, но не быстрей же ж пули.

— Быстрей, — прошептал Миша и бросился к Серому Волку.

Он не будет стрелять, эта падла наверняка в бронежилете, пулей не возьмешь. А вот длинный стилет, доточенный на микрон, сейчас войдет тому в затылок. Мышонок дважды оббежал двигатель, за которым прятался Серый Волк, выстрелил-таки, приканчивая какого-то волчонка, и зашел со спины. Максимальное ускорение — на такой скорости кожа начинает обгорать. Удар, и Миша на не меньшей скорости отлетает за очередной двигатель. Он упал, держась за бок. Там — приличный порез, где-то на сантиметр ушел меч Серого Волка в плоть. Мышонок часто-часто дышал, его кожа стала пунцовой, как после острого солнечного ожога. Наверняка слезет через пару дней. Если он доживет.

Серый Волк по-прежнему не открывал глаза. Мышонка он слышал, понял и принял единственно верное решение, оно и спасло ему жизнь. Он отпустил пистолеты, и те еще не упали на бетонный пол, а он уже достал меч. Похож на самурайский, но, конечно, в десяток раз превосходит его. Заточка микронная, металл — какой-то невероятной крепости сплав. Лезвие раза в два тоньше, чем у стандартного самурайского меча, но по весу такой же. Идеально сбалансированный, он еще и телескопический — лезвие мгновенно удлинилось, в три раза, хотя пряталось в рукаве на запястье. И только его удивительная чуйка, и опыт с логикой подсказал — бить будет в шею, причем со спины. Стрелять не станет, даже в голову не станет, от пуль Серый Волк научился уворачиваться еще в десять лет. И, между прочим, научил этому самого Мышонка. Отразив атаку, Серый Волк еще успел развернуться и полоснуть. Любого другого он просто разрубил надвое. Но Мышонок успел отпрыгнуть.

— Ты меня, конечно, одолеешь, — сказал Серый Волк насмешливо. — Сейчас ты поостынешь, подумаешь, взвесишь все за и против, и убьешь всех нас.

— Если ты знаешь это, какого х*я приперся?! — спросил Миша и выстрелил в удачно подвернувшегося волчонка.

— Меня привела Мысль! — ответил Серый Волк и сделал важное лицо. На его хищной морде это было даже не столь важное, а опасное лицо. — Ты знаешь, шустрик, когда мне приказали схватить тебя за твой маленький мышиный хвостик, я подумал — а ведь, считается, особенно в тупорылых фильмах для смердов, что ученик обязательно должен превзойти учителя. Оно и верно, потому что, тут никто не поспорит, ученик перед учителем имеет одно важное преимущество — время! Рано или поздно учитель становится старым, дряхлым, тупым, с пропитой печенью расп*здяем. Пусть когда-то он был великим воином и величайшим убийцей — время подкосит его. Так бывает всегда, и в этом беллетристика не врет! Ученик всегда превосходит своего учителя!

Мышонок лихорадочно перебинтовывал рану, попутно отстреливаясь от волчат. И чуть не начал читать молитвы Эрву, что Серый Волк внезапно ударился в философию. А Серый Волк, казалось, окунулся в воспоминания или еще куда-то, но его словно разобрал словесный понос:

— Но есть ведь здесь еще одна дилемма. Когда учитель учит ученика, он всегда старше его, мудрее и, как правило, сильнее. И учитель понимает, вот этот талантливый юнец делает такие серьезные шаги, он скоро догонит меня! И тут — опа! Появляется довольно глупое осознание. Как это, догонит? А, может, потом и перегонит? А зачем оно мне надо? И вот тут учитель всегда тормозит. У него, правда, не всегда получается, но он всегда тормозит развитие своего ученика, когда видит, у того есть потенциал превзойти учителя. Я уверен, каждый учитель через это проходит. Даже больше, я не знаю ни одного отца, который бы по-настоящему хотел, чтобы его сын стал лучше него. И ни одну мать. В душе мы все считаем себя самыми лучшими и добры мы к окружающим только в одном случае — когда уверены, что мы выше их. Лучше их. Поэтому, Мышонок, когда я учил тебя убивать… да, тебя я учил лучше всех. Но у меня и в мыслях не было учить тебя всему.

— И, тем не менее, ученик превзошел-таки учителя, — отозвался Мышонок, окончательно забинтовав рану. Особые гормоны на внутренней поверхности повязки уже ускорили выработку тромбоцитов, а обезволивающие вообще помогли забыть о ране. — Иначе тебя бы тут не было! И только не говори, что ты пришел сюда, чтобы меня убить! Ты пришел, потому что хочешь, чтобы я убил кого-то!

— Дело в том, что мне не надо тебя убивать, — сказал Серый Волк веско. — Мне надо было тебя найти и задержать. Остальное сделает лорд.

Как будто слышал его слова, в эту самую секунду Танис проломил стену в цеху. А потом еще одну и еще. Вот уже он в складе двигателей. Полуголый, с изорванной одеждой, но на могучем волосатом теле ни одной царапины.

— Мои божественные силы добираются ко мне медленнее, чем я думал, — пробасил гигант. — Но я хорошо размялся.

— Монстр, — прошептал Мышонок. Снова его кожа нагрелась от скорости, еще один безумный, едва уследишь глазом, рывок. Он увидел полуголого великана и выпустил в него десяток пуль, прежде чем спрятаться за очередным двигателем.

— Это забавно, быстрый человек, — ответил Танис с насмешкой. Пули и не подумали даже оцарапать его кожу. — Боюсь, тут у тебя ничего не выйдет.

Одним движением он развернул двигатель, весивший тридцать тонн, и толкнул к стене. Тот отъехал, потом перевернулся и загородил проход.

— Встали на стрём! — рявкнул Серый Волк, и оставшиеся волчата заняли позиции возле дверей. А за ними уже маячат люди в черных спортивных костюмах с автоматами наперевес.

— Что вы хотите от меня?! — прокричал Мышонок, перезаряжая пистолет. Ладно, если этого не прикончить, есть хотя бы старая псина.

— Я хочу, чтобы ты вернулся, шустрик, — отозвался Серый Волк. — Я, видишь ли, ищу себе замену, и ты отлично подойдешь!

— А ты куда собрался? — спросил Мышонок грустно. — Вряд ли тебя отпустят на пенсию…

— Мне не нужна никакая пенсия, мне нужен новый статус. И я давно получил бы его, если б ты не ушел из моей команды.

— Я ушел, а ты стал зал*пой, которую убивают раз в день по Его приказу! — взревел Мышонок. — И ты не Эрв! Ты каждый раз умираешь по-настоящему!

— Я и оживаю по-настоящему, — ответил Серый Волк насмешливо.

А Танис, тем временем, подготавливал поляну. Двигатели от его толчков разъезжались к стенам, уже больше половины помещения — ровный зал, хоть бал танцуй.

— Я не вернусь ни за что на свете! — прокричал Мышонок. — Я лучше умру…

— Твоя смерть ничего не решит, быстрый человечек, — бас Таниса выбил испарину на красном, обгорелом лбу. — Если ты умрешь, станешь таким же, как твой учитель. Не более того. И будешь служить Ему так же верно от жизни к жизни. И никогда не уйдешь на следующий круг.

— Это решает не Он! — прорычал Мышонок. — В лучшем случае, это решает Верховный Правитель!

— В лучшем, да, — кивнул Танис, бросая еще один движок к стене. — Но твой вариант не из этих. У тебя варианта лишь три. Ты умрешь и займешь место твоего учителя. Ты убежишь, но этот вариант лишь отдалит первый. И третий — ты будешь работать на нас при этой твоей жизни. И, может быть, Он позволит тебе отправиться на следующий круг.

Великан двинул вбок самый тяжелый из двигателей, тот перевернулся, а за ним стоял Мышонок с автоматом в руках.

— Я второй вариант хочу, — ответил Мышонок, нажимая спуск.

Автоматная очередь — это не пистолеты. В живот Танису ударила сразу сотня разрывных пуль, и его это проняло. Кожа на животе лопнула, рану тут же закрыла ладонь, но и она через секунду превратилась в кровавую кашу.

— Как… — прошипел Танис, а Мышонок перезаряжал уже четвертый карабин. Его автомат — совершенно не похож на обычное оружие смердов. Это лучшее, на что была способна наука настоящих людей и Страны Ужасных Монстров. Карабин на двести патронов, которые по сути своей небольшие ракеты с крошечным, но ощутимым зарядом внутри. Каждая пуля заточена, как шило. И выстреливает их все автомат всего за какие-то три секунды. Поменять карабин Мышонку — не более двух секунд.