Ужасы войны

Где-то вдали голоса спорили о чем-то, перебивали друг друга. Где-то очень далеко. Интересно - где?..

Потом он услышал пушки и вспомнил. Попытался повернуться на бок и сумел сделать это со второго раза - хотя голова была еще более легкой, чем накануне. На соседних носилках лежал 2893-й - он был мертв.

В дальнем углу землянки, которая, собственно, и представляла собой весь КП, Бреннер спорил с 2900-м.

– Был бы хоть один шанс, - говорил торопливо Бреннер, - я бы это сделал. Вы же это знаете, взводный.

– Что происходит?
– сумел наконец спросить 2910-й.

– Что такое?..

Он был слишком слаб, чтобы продолжать играть роль УЖОСа, но ни Бреннер, ни 2900-й этого не заметили.

– Дивизия, - ответил Бреннер.
– Целая дивизия Врага. Мы не можем сдерживать ее нашими силами!

2910-й приподнялся на локте.

– О чем это вы?

– Я говорил с ними по радио... поймал их частоту - это целая дивизия. Они нашли офицера, который знает английский. Они предлагают нам сдаться.

– Это они говорят, что у них дивизия, - сдержанно заметил 2900-й.

2910-й потряс головой, пытаясь привести ее в порядок.

– Хоть бы и дивизия - с Пиноккио...

– Роботанк уничтожен.

2900-й бесстрастно объяснил:

– Мы пытались контратаковать, 2910-й, но они подбили Пиноккио и отбросили нас назад... Как ты себя чувствуешь?

– Их целая дивизия!
– твердил Бреннер.

Голова 2910-го теперь лихорадочно работала, но это было так, словно в ней крутился какой-то нелепый механизм. Если Бреннер намерен сдаться, 2900й не сможет даже подумать о неповиновении. Но он, 2910-й, может убедить Бреннера в том, что он - человек. Бреннер сможет объяснить это Врагу обязательно объяснит; и в этом спасение. Война рано или поздно кончится, и он вернется домой. Никто не сможет его ни в чем упрекнуть. Если Бреннер собирается...

Бреннер спросил:

– Сколько у нас осталось боеспособных?

– Меньше сорока, сэр.

В голосе 2900-го ничто не изменилось, а ведь не мог же он не понимать: капитуляция могла означать для него только верную смерть. Враг брал в плен только людей. (А сможет ли он убедить 2900-го? Вообще кого-либо из УЖОСов после того как они вместе ели и шутили? УЖОСов, которые не разбирались в физиологии и считали всех людей, кроме Врага, полубогами? Поверят ли они ему, если он попытается принять командование?..)

Он видел, как Бреннер кусает губы.

– Я собираюсь капитулировать, - сказал наконец представитель БСС. Совсем рядом с КП взорвалась мина или, может, реактивный снаряд, но Бреннер как будто не заметил этого. Он говорил неуверенно, словно пытался свыкнуться с этой мыслью.

– Сэр...
– начал было 2900-й.

– Я запрещаю вам обсуждать мои приказы, - оборвал его Бреннер. Теперь он говорил решительнее.
– Но я попрошу их на этот раз сделать исключение, взводный. Я попрошу их не...
– его голос слегка дрогнул.
– Не делать того, что они обычно делают... с не-людьми.

– Не в этом дело, - твердо возразил 2900-й.
– Дело в самой сдаче. Мы готовы умереть, сэр, - но мы хотим умереть, сражаясь.

Один из раненых застонал, и 2910-й подумал, что тот, может быть, тоже слушает сейчас их разговор. Бреннер явно потерял контроль над собой.

– Вы умрете так, черт возьми, как я вам прикажу!
– взвизгнул он.

– Погодите, - 2910-му было неожиданно трудно говорить, но он все же смог привлечь их внимание.
– 2900-й, мистер Бреннер еще фактически не отдал вам приказа о сдаче, а вы нужны сейчас в бою. Ступайте - я поговорю с ним.

Увидев, что старший УЖОС колеблется, 2910-й добавил:

– Если понадобится, он свяжется с вами по шлемофону; а сейчас идите к нашим!

2900-й резко повернулся и выскользнул в узкую дверь бункера. Пораженный Бреннер спросил:

– Что за черт, 2910-й? Что вам взбрело в голову?!

2910-й попытался встать, но оказался слишком слаб для этого.

– Подойдите, мистер Бреннер, - попросил он. Сотрудник БСС не шевельнулся, и тогда он добавил: - Я знаю, как нам выбраться из этой каши.

– По джунглям?
– голос Бреннера дрожал, но был полон сарказма.
– Бред!

Но он подошел и наклонился к нему, и прежде чем Бреннер успел сообразить, в чем дело, 2910-й рванулся с носилок, вцепился в Бреннера и повалил его.

– Что вы делаете?!

– А то вы сами не видите. Приставляю мой нож к вашей шее.

Бреннер пытался сопротивляться, но, почувствовав лезвие у горла, сдался.

– Вы... не можете.

– Могу. Потому что я не УЖОС. Я человек, Бреннер, и вам лучше хорошенько понять это.

Он скорее ощутил, чем увидел, недоверие на лице Бреннера.

– Я журналист, и два года назад, когда эту группу УЖОСов готовили к активации, я был внедрен в нее. Я тренировался вместе с ними, потом я воевал вместе с ними, а если вы читали журналы, вы могли прочесть некоторые из моих репортажей. И поскольку вы тоже штатский и не больше моего имеете право тут распоряжаться, я принимаю командование.

Бреннер шумно сглотнул.

– Эти репортажи - блеф... трюк, чтобы публика примирилась с существованием УЖОСов... это знают даже в штаб-квартире БСС в Вашингтоне...

Смеяться было больно, но 2910-й засмеялся.

– Тогда как вы объясните тот очевидный факт, что я приставил нож к вашему горлу, мистер Бреннер?

БССовца трясло.

– Вы что, не понимаете, 2910-й? Ни одному человеку не под силу жить жизнью УЖОСа - бежать много миль подряд, не чувствуя усталости, спать только пару часов в сутки, - и прочее - поэтому мы поступили проще. Поверьте, 2910-й, я в курсе. Меня проинструктировали перед отправкой в этот лагерь, и я все про вас знаю, 2910-й.

– О чем это вы?

– Черт возьми, да отпустите же меня... Вы - самый настоящий УЖОС и никак не можете так обращаться с человеком.
– Бреннер вздрогнул, когда лезвие плотнее прижалось к его горлу, но потом продолжил:

– Они не могли сделать репортера УЖОСом, поэтому они взяли УЖОСа. Они взяли вис, 2910-й, и сделали из вас репортера. Они всадили в вас память настоящего человека, когда записывали в ваш мозг стандартные инстинктпрограммы. Они, если вам нравится такое выражение, вдохнули в вас душу... но вы все равно УЖОС.