Узник Марса (сборник)

Глава VIII. Пленники Тритона

Ничто не могло спасти нас от смерти, любые наши действия были бесполезны. Луч быстрее кулака. Мы не успели бы добраться до противника, а он при любом раскладе успевал спокойно расстрелять нас обоих. В этот краткий миг нерешительности и бессилия ситуация вновь изменилась. Могучий поток теплого воздуха, поднимавшийся снизу, ударил в наш цилиндр с еще большей силой. Но за пультом не было пилота, некому было выровнять корабль! Тем не менее корабль опрокинулся и закрутился в воздушных потоках, а нас и нашего противника с огромной силой швырнуло на стены!

Словно беспомощных котят, нас крутило, кидало и швыряло, так что нам стало не до схватки. Затем Марлин и два нептунианина прокатились по мне, откуда-то доносились крики, потом в проходе мелькнуло несколько дискоидов. Цилиндр вновь встал вертикально и устойчиво повис в воздухе. Когда мы с Марлином встали на ноги, то обнаружили двух нептунианцев за пультом управления. И хотя они были заняты управлением кораблем, это не мешало им целиться в нас. Командир чудовищ тоже пришел в себя… и теперь на нас было нацелено три лучемета!

Наша дикая попытка побега не удалась, командир отдал приказ в виде длинной серии щелчков, и нас без промедления затолкали на наши прежние места. Мы не сопротивлялись, понимая, что нептуниане стали осторожнее и что теперь всякая попытка сопротивления приведет лишь к нашей немедленной смерти. Опять мы сидели под нацеленными на нас лучеметами. Убитого мной охранника заменил другой нептунианец. Опять мою душу переполняло черное отчаяние. Теперь наш цилиндр замыкал флотилию, и когда он последним прошел сквозь люк, грохот закрывающейся над головой гигантской крышки прозвучал для меня похоронным звоном.

Выше нас простиралась теперь металлическая крыша Тритона. Как и на Нептуне, она была прозрачной изнутри и непрозрачной снаружи. И здесь, как и на Нептуне, мы не увидели никаких опор, которые поддерживали эту титаническую крышу. На чем она держалась — оставалось загадкой. Этот мир выглядел меньшей копией могучего Нептуна. Оказавшись под крышей, наша флотилия вновь устремилась в полет над поверхностью нептунианской луны и вылетела на солнечную сторону. Мы увидели все тот же город-улей из зданий-сот — все те же здания-отсеки из черного искусственного камня. Но все же, как мы вскоре убедились, этот город отличался от заброшенного мегаполиса Нептуна.

В воздухе сновали корабли-цилиндры, напоминающие наш, в ячейках-сотах под нами копошились толпы дискоидов, а загадочные металлические шары, назначения которых мы не поняли на Нептуне, ослепительно сияли, даруя городу свет и тепло. Это был секрет существования нептуниан на Тритоне. Тепло этих шаров победило холод ночи меж-звездных бездн. Шары нагревали воздух, а металлическая крыша не давала теплому воздуху и теплу рассеяться. Ночная сторона Тритона выглядела темной и почти пустынной — вероятно, как показалось нам в тот миг, нептуниане были малочисленны, и вся раса размещалась на дневной стороне.

Чем дальше на дневную сторону мы продвигались, тем оживленнее было движение вокруг нас и под нами. Наконец, нас с Марлином охватило крайнее изумление. Под нами, в рассеянном и бледном свете Солнца, здесь, на солнечной стороне Тритона, копошились как минимум десятки, если не сотни миллионов нептуниан! Целые реки их текли во всех направлениях, закручиваясь водоворотами вокруг циклопических механизмов, вливаясь в одни отсеки-соты и выливаясь из других, создавая впечатление дикой скученности и перенаселения! И над всей этой давкой сотни кораблей-цилиндров беспрестанно сновали во всех направлениях, взад и вперед!

— Нептуниане! Нептуниане! Их тут миллиарды, на солнечной стороне Тритона! Но почему тогда их так мало на темной стороне?

Марлин покачал головой.

— Я не знаю. И я никогда не предполагал…

Прежде чем он смог закончить предложение, удивительные перемены произошли внизу. Интенсивный и яркий белый свет вспыхнул вдруг на границе темной и светлой стороны Тритона. Большая блестящая полоса света шириной в милю протянулась с севера к югу — от полюса до полюса, или, по крайней мере, от одного до другого предела нашего поля зрения. А затем, волна света покатилась на темную сторону! Этот искусственный рассвет катился в глубину темной стороны — бесшумно и быстро!

И, казавшаяся пустынной и заброшенной, темная сторона оживала — город наполнялся бесчисленными ордами дискоидов, которые текли с темной стороны! С глубоким изумлением мы, разглядев, осознали, откуда взялись эти гигантские толпы. В городе, как и в заброшенном мегаполисе Нептуна, имелись многочисленные отсеки-шкафы, с ячейками восемь на четыре фута, напоминающими камеры хранения без дверцы. Только это были не камеры хранения, не склады — это были жилища, или, по крайней мере, спальни дискоидов! Их тела-диски, с гибкими ножками-щупальцами, набивались в эти ячейки, точно грампластинки или книги на полку, и огромные полчища их, бесчисленные миллионы, спали так, стоя на ребре, на полках отсеков на темной стороне Тритона!

Полоса сияющего света была гигантским будильником — и толпы текли на солнечную сторону: те, кто находился к ней ближе — пешком, те, кто спал дальше от границы, летели в цилиндрах. Затем мы увидели, как блестящая волна света возвращается на солнечную сторону, обогнув весь Тритон! Обежав весь маленький мирок, эта световая волна остановилась там же, откуда она начала свой бег. И теперь мы увидели, как все скопления миллионов нептуниан, которые только что был заняты своими непостижимыми делами на светлой стороне, устремились к спальным ячейкам на ночную сторону!

— Нептунианские день и ночь! — воскликнул Марлин, когда мы смотрели вниз. — Тритон должен быть всегда обращен к Солнцу, вот они и спят на ночной стороне, и работают на дневной по десять часов, согласно длительности дня и ночи на Нептуне! — разъяснил он.

— И большая полоса света, которая движется вокруг Тритона, — их сигнал побудки для одних и отбоя для других! — добавил я.

Это было просто и в то же время поразительно.

Бесчисленные орды дискоидов по какой-то причине покинули Нептун и переселились сюда, на Тритон, но здесь они продолжали жить по нептунианскому времени. Тритон же, как мы уже догадались, искусственно удерживали одной стороной к Солнцу, чтобы скомпенсировать его вращение вокруг Нептуна и движение самого Нептуна вокруг Солнца. Таким образом, дискоиды устроили для себя искусственные день и ночь, поделившись примерно пополам, так что одна половина из них отдыхала, другая же в это время работала, а потом отдохнувшие приходили на смену работавшим, а те отправлялись спать. Весь этот мир был гигантским предприятием, циклопическим заводом, работающим точно по графику в две смены, по десять часов каждая. Только вместо заводского гудка была гигантская световая волна!

Пересменка же представляла собой незабываемое зрелище. Многомиллионные толпы дискоидов текли с солнечной стороны на ночную — отдыхать, и с ночной на солнечную — работать. Сотни цилиндров рассекали воздух. В течение нескольких минут великое переселение завершилось. Вновь под нами копошились многомиллионные толпы дискоидов, но это были уже другие нептуниане, те, кто прибыл с темной стороны. Марлин и я, подивившись на местные странности, занялись внимательной оценкой нашего собственного положения.