Узник Марса (сборник)

Роза Мионэ заколебалась. Дональд держал её за руку.

— Вы не собираетесь ранить деда? — поинтересовалась она у Дейла.

Доктор Дейл тяжело покачал головой.

— Нет, — он показал ей большие диски на запястье с серебряными символами. — С помощью символов на этих браслетах я попытаюсь заставить твоего деда отозвать его договор сглаза, но это будет настоящим испытанием.

Она вернулась в заднюю часть дома с Дональдом Карлином. Я слышал их приглушенные голоса.

— И что мне теперь нужно сделать? — спросил Иосиф Мионэ. Он весь дрожал.

— Подождите здесь, в комнате, — распорядился доктор Дейл. — Попытайтесь сделать так, чтобы ваш отец повернулся спиной к этим занавескам. Оуэн и я сделаем все остальное.

Иосиф Мионэ кивнул, а потом доктор Дейл и я заняли наши места за дверными занавесями, невидимые для всех, кто вошел бы в дом. Мы приготовили короткие веревки, которые привезли с собой.

Мы ждали в тишине. Это было напряженное ожидание, которое показалось мне очень долгим. Минуты шли, а Пётр Мионэ все не возвращался. В комнате Иосиф Мионэ становился все более нервным. Он беспокойно дергался. Из задних комнат, где находились Роза и Дональд Карлин, не доносилось ни звука.

Затем, наконец, снаружи раздались уверенные шаги! Я знал, что это идет Пётр Мионэ. Он остановился, и дверь открылась. Взглянув на доктора Дейла, я уставился в щель между занавесями, которые нас скрывали, и увидел, как Пётр Мионэ зашел и закрыл дверь. А потом он засмеялся! Он никогда ещё не казался мне таким злым, потому что теперь его лицо напоминало маску — демоническую маску. Его ужасные глаза казались чуть выпученными, и Зло буквально роилось в них. Нечестивое ликование было в каждой линии его лица.

— Думаю, что теперь пройдет очень много времени, прежде чем этот дурак Миллeра попробует снова поднять против меня толпу, — объявил он. — Очень много времени!

— Что ты имеешь в виду, говоря о Миллeра? — поинтересовался Иосиф Мионэ.

Пётр Мионэ скинул пальто и шляпу, прошелся по комнате в нескольких футах от занавесок, за которыми выжидали мы с доктором Дейлом.

— Я хочу сказать, что Миллeра теперь знает, что значит выступать против меня! — заметил Пётр Мионэ, все ещё злорадствуя.

И тут доктор Дейл и я набросился на него. Он дико выругался, но, прежде чем он смог что-то сделать, мы уже опутали его веревками и усадили на стул, а потом крепко привязали.

После этого в комнату быстро вошли Роза Мионэ и Дональд Карлин. Девушка была очень бледной. Пётр Мионэ посмотрел на неё, потом на её спутника с завязанными глазами, на дрожащего Иосифа Мионэ и только потом на доктора Дейла и меня. Его взгляд был ужасным. Он пытался сразить нас силой, хотя физически не сопротивлялся.

— Значит, ты собираешься заманить в ловушку своего отца, Иосиф? — прошипел он. — Ты и этот доктор Дейл!

— Это более, чем ловушка, Пётр Мионэ, — сказал ему доктор Дейл. — Сегодня наступит последняя ночь твоего сглаза!

— Что ты имеешь в виду? — взвился Мионэ. Его ярость была просто дьявольской.

— Я имею в виду, что сегодня ты собираешься отменить свой договор, который придал тебе эту силу, и освободить себя, сына и внучку!

Страшно рассмеявшись, Пётр Мионэ прохрипел:

— Ты дурак! Ты думаешь, что сможешь заставить меня это сделать? Я посланец смерти, а вы пытаетесь меня победить.

— Но сегодня вечером так и будет, — ответил доктор Дейл, при этом голос его звучал уверенно. Он повернулся к нам. — Оуэн, проследи, чтобы нас никто не побеспокоил. Это очень важно.

Потом доктор Дейл поставил стул, чтобы сесть напротив колдуна, глядя в лицо Мионэ.

Доктор Дейл протянул обе руки, сделав серию быстрых жестов, двигаясь слишком быстро, чтобы можно было проследить их взглядом. Пётр Мионэ зарычал в знак протеста, но когда увидел символы на браслетах доктора Дейла изменился в лице. Доктор Дейл положил руки на колени, символами на запястьях вверх, и потом пристально посмотрел в глаза Петру Мионэ.

Так начался этот страшный поединок. Это была тихая, смертоносная борьба взглядов доктора Дейла и Петра Мионэ. Казалось, их глаза были всего лишь каналами, по которым текли силы, которые были намного сильнее, чем любой из двух людей, которые схлестнулись в сверхъестественном смертоносном поединке.

Безмолвно мы наблюдали за этой борьбой. В какой-то момент Иосифа Мионэ затрясло, Роза уткнулась лицом в плечо Дональда Карлина, который стоял рядом с ней с завязанными глазами. Я почувствовал, как мое сердце забилось быстрее, а комната, казалось, пульсировала от переполнявших её странных сил. Мне показалось, что черные глаза Петра Мионэ стали огромными, словно неведомые силы Зла переполнили их сосуд, в то время как глаза доктора Дейла горели ярким рыжеватым светом.

А потом доктор Дейл произнес низким, совершенно спокойным голосом:

— Отмените свой контракт! — приказал он, стараясь по-прежнему смотреть в глаза колдуну.

Питер Мионэ в ответ только фыркнул. Теперь его лицо и руки побелели, да и доктор Дейл казался неестественно бледным.

— Отмените! — повторил доктор Дейл. И Мионэ опять не ответил.

Эти двое, столкнувшись в смертельной борьбе взглядов, и как казалось, забыли о времени. Веки черных глаз Петра Мионэ подрагивали. Силы, сокрытые в пылающем взгляде доктора Дейла, казалось, побеждали.

— Он побеждает! — хрипло прошептал Иосиф Мионэ. — Похоже, победа за доктором Дейлом.

— Отмените!.. — так же монотонно продолжал доктор Дейл.

— Послушайте! — обратился ко мне Иосиф Мионэ, и взгляд его был испуганным.

С улицы донесся пугающий рев, который становился все громче и громче. Мы осторожно подошли к двери и выглянули наружу. По улице в сторону дома колдунов двигалась толпа человек в двести-триста. Во главе вышагивал Доменик Миллeра. У многих в толпе были факелы.

— Отмените!.. — вновь прозвучал голос доктора Дейла. Он и Пётр Мионэ сидели совершенно неподвижно.

— Смерть колдуну! — раздались крики приближающей толпы.

— Они пришли сюда, чтобы убить вас и вашего отца! — воскликнул я, обращаясь к Иосифу Мионэ.

— Отмените!..

Я оттолкнул сына колдуна себе за спину, когда толпа дошла до дома Мионэ и остановилась перед крыльцом. Только теперь я увидел, что Доменик Миллeра держит на руках свою дочь Джулию. Девочка неподвижно замерла у него на руках, а лицо Миллeра было перекошено от ненависти.