Узник Марса (сборник)
Шрифт:
— Да, он улетел, — медленно произнёс Мартин. — Улетел домой.
Обратная сторона Луны
The Other Side of the Moon
журнал «Amazing Stories Quarterly», Full, 1929
Глава 1. Сенсация Хауленда
Только сейчас, начиная описание нашего невероятного приключения, я осознал наконец, насколько обрывочным и неполным должен получиться этот рассказ. Потому что только сейчас, оглядываясь на события, я сознаю, сколь многое из них осталось и останется навсегда неизвестным. Даже я, Мартин Фостер, один из тех, кто
Для меня всё началось с сенсации Хауленда, поразительного исчезновения доктора Германа Хауленда и четырёх его учёных коллег в районе Юкатана, которое много дней не сходило с заголовков газет. Эта сенсация потрясла Университет Среднего Запада, где Хауленд вёл кафедру антропологии, а я был простым младшим преподавателем химии. Догадки, споры, слухи, вспышки всеобщего возбуждения взбудоражили кампус на нескольких недель. Однако, в конце концов, всё это дало подлинной информации не больше, чем первые сенсационные сообщения газет. И, как нахожу я сейчас, именно в тех статьях давалось наиболее ясное и полное представление о главных чертах этого трагического события.
За несколько лет до начала написания этой истории доктор Хауленд с головой ушёл в новую теорию происхождения человечества, которую он создал и старался доказать. Он был уверен, что в доисторические времена длинная цепочка островов связывала современную Центральную Америку с северо-западной Африкой и что таким путем, по цепочке островов, от которой остались Западная Индия и Азоры, люди и животные распространились на Американский континент. Для подкрепления своей теории он совершил ряд экспедиций в Центральную Америку, главным образом, на Юкатан, и собрал массу свидетельств, стремясь представить этот регион в качестве первого центра жизни в западном полушарии. Эти свидетельства, состоящие в сходстве людей, животных, растений и даже насекомых этого района с обитающими в северной Африке, были представлены его коллегам-антропологам в пику их резкому неприятию его теории. Разногласия Хауленда с коллегами и стали причиной для организации комплексной экспедиции на Юкатан, предназначенной доказать его теорию, чтобы не осталось ни малейшей тени сомнения.
И вот, наконец, в начале апреля такая экспедиция отправилась из Университета Среднего Запада. Доктор Хауленд, несмотря на свою молодость, был назначен её главой, и она включала пятерых его учёных коллег, которые, как считалось, в целом обладали знаниями, достаточными для полного освещения вопроса. В ту экспедицию вошли доктор Эразм Биллингс, возглавлявший кафедру общей биологии; доктор Джон Боркофф, зоолог; профессор Александр Грант, ботаник с мировым именем; профессор Вильям Глиц, энтомолог, и молодой доктор Ричард Карсон, геолог, который был близким другом доктора Хауленда и моим. Полагалось, что такое содружество научных талантов не может не собрать все научные доказательства истинности теории доктора Хауленда, какие только можно найти, и когда в апреле экспедиция выступила на Юкатан, казалось несомненным, что они вернутся с полным подтверждением или опровержением этой теории.
В конце апреля до нас дошли известия, что экспедиция достигла городка Прогресо на побережье Юкатана и готовится к путешествию в малоизученный внутренний район. Согласно плану, участники экспедиции должны были на туземных каноэ с гребцами пройти как можно дальше вверх по извилистой реке Карахос, по мере своего продвижения обустраивая лагеря и используя их как базы для исследований. Эту первую весточку от Хауленда университет встретил с огромным интересом, особенно мы с моим приятелем, младшим преподавателем химии Харланом Трентом, который в те времена вместе с Хаулендом и Карсоном входил в наш круг близких друзей. Однако первое сообщение включало лишь вести, которые за это время до нас уже доходили, тогда как несколькими днями позже от Хауленда пришло известие, что экспедиция находится в начальной точке подъёма по реке, который автоматически оборвёт их связь с нами и внешним миром.
Хауленд и пятеро его коллег с дюжиной туземцев отправились из деревеньки в устье Карахос вверх по реке, пробираясь в тёмные глубины запутанных юкатанских джунглей, к которым даже аборигены относились с благоговейным страхом. Минуло три недели без единой весточки от Хауленда и его экспедиции, и можно было лишь догадываться, как всё это время они пробирались вглубь страны мимо невысоких унылых холмов, двигаясь против течения их водной дороги среди обступающих её джунглей. И вот в конце третьей недели пришли известия, неожиданные, поразительные известия из деревни в устье реки Карахос — краткое, ошеломляющее сообщение. Доктор Ричард Карсон, утверждало это сенсационное сообщение, был найден
в бессознательном состоянии плывущим вниз по Карахос в большом каноэ, загруженном мёртвыми телами четырёх его спутников: Биллингса и Боркоффа, Глица и Гранта. Не было ни следа ни Хауленда, ни гребцов экспедиции, а Карсон не выходил из состояния комы, в котором его нашли.Это незамысловатая первая весть о трагедии немедленно забросила до сего времени незаметную научную экспедицию на первые страницы газет всего мира и буквально сразила всех сотрудников Университета Среднего Запада. Ровно через десять часов поступило второе сообщение, что ещё сильнее подогрело сенсацию. В нём говорилось, что всё ещё остающегося без сознания Карсона и тела его четырёх друзей отвезли из деревни в Прогресо, и медики тщательно исследовали все четыре тела. Было установлено, что несчастные погибли не из-за каких-то внешних повреждений. Но, по всей видимости, они взорвались изнутри, что представлялось полностью необъяснимым. Врачи решили, что изуродовать их до такой степени могла бы только некая ужасающая и непредсказуемая сила, следовательно, обстоятельства их смерти мог прояснить только Карсон.
Однако Карсон, переживший ужас неведомой трагедии, произошедшей в мрачных юкатанских джунглях, не приходил в сознание в течение двух суток. Очнувшись, он прояснил загадку в нескольких ни с чем не сообразующихся словах. Как сообщил Карсон, он с экспедицией две недели успешно продвигался вверх по реке, останавливаясь лишь для того, чтобы разбить лагерь на её берегах, и в четвёртом или пятом лагере и случилась беда. Карсон, по его словам, снедаемый страстью к геологии, отошёл от лагеря, чтобы обследовать несколько громадных камней выше по реке, он отчётливо видел дорогу благодаря свету висевшей над головой полной луны. Он сказал, что закончил изыскания и возвращался в лагерь, когда полыхнула ярчайшая вспышка сверкающего света. Он бросился вперёд, но лагерь оказался уничтожен. Геолог нашел разбросанные по земле изувеченные тела своих четырёх друзей и двенадцати туземцев, в то время как следы у берега реки показывали, что там загадочная смерть поразила Хауленда. Начальник экспедиции упал в воду, и его тело унесло течение. Карсон, решив, что всю группу, кроме него самого погубила гигантская молния, погрузил тела друзей в одно из каноэ, выкопал в мягком песке могилу для гребцов, после чего отплыл, устремившись вниз по реке, и через нескольких дней ужасающего путешествия, истощенный после нервного потрясения, потерял сознание. К счастью, его нашли, когда каноэ со страшным грузом принесло к деревушке в устье реки.
Так, ко всеобщему удовлетворению, осветила абсолютно непостижимую гибель экспедиции история Карсона. Странные эффекты воздействия молнии на человеческое тело хорошо известны, и лишь такой причудой сил природы можно было объяснить состояние тел. Поэтому объяснение Карсона было официально принято властями Прогресо и отправлено руководству Университета Среднего Запада. На самом деле кое-кто в Прогресо заявлял, что к месту трагедии нужно послать следственные органы, но это заявление не поддержали ни Карсон, ни представители властей. Было указано, что из такого путешествия не удалось бы узнать ничего нового, а тело Хауленда из водоворотов Карахоса вернуть невозможно. К тому же из-за трагедии суеверный страх туземцев перед джунглями возрос настолько, что никого из них не удалось бы заманить в подобный поход. Итак, вопрос объяснился к удовлетворению большинства, власти Просперо успокоились, и Карсон отплыл к дому.
Ко времени прибытия Карсона в Америку сенсация, неделю не сходившая с заголовков национальных газет, значительно поостыла. Загадка гибели Хауленда и его друзей объяснилась, пресса быстро забросила вопрос, формально выразив сожаления о потере пяти таких выдающихся учёных. Даже в Университете Среднего Запада первый шок и возбуждение от трагедии уже прошли, и хотя её до сих пор обсуждали, она больше не являлась единственной темой для разговора. Казалось, даже руководство университета допустило, что чиновники Прогресо правы в своём убеждении, что из этого дела больше ничего не удастся извлечь. Так что, хотя ко времени прибытия Карсона слова сожаления и тому подобные ещё были у всех на устах, никто не счёл их поводом для дальнейших действий.
Что же до Харлана Трента и меня, то нас объяснения трагедии совершенно не удовлетворили. После первого шокирующего сообщения мы упорно следили за многословными статьями газет, и нам, являвшимся ближайшими друзьями Хауленда, совершенно не верилось в такой поворот дела, при котором Карсон мог бы вернуться, не предприняв попыток узнать о судьбе своего друга. Поэтому нас переполняли вопросы, которые мы жаждали обрушить на него сразу после его возвращения. Однако вышло так, что лишь едва не двадцать четыре часа спустя после приезда Карсона, когда мы втроём молча курили в моих комнатах, и дым из наших трубок мешался с проникавшими через открытые окна ароматами тёплой майской ночи, мы обратились к нему с вопросами.