Узник опала

– Это уж слишком!- заявил мистер Рикардо, как только обрел дар речи.Вы вошли в мою комнату на цыпочках, покуда я был... погружен в свои мысли. Признаю, что вы застали меня в нелепой позе, которая, однако, и вполовину не так нелепа, как ваша. В конце концов, мосье Ано, вы ведь уже пожилой человек...

Он оборвал фразу. В упреках не было никакого смысла - Ано его не слушал. Детектив буквально купался в удовлетворении собственной выходкой, продолжая быстро поднимать и опускать фальшивую бороду.

– Анодский - король Чека!- повторял он.- Анодский из Москвы! Анодский ужас русских степей!

– И как долго вы еще намерены вести себя подобным образом?- осведомился мистер Рикардо.- На вашем месте я бы стыдился такого поведения, даже если бы мог оправдать его галльским {галлы - древние кельтские племена, жившие на территории современной Франции. Галльское - в переносном смысле французское} легкомыслием.

Последняя фраза вернула мистеру Рикардо значительную долю самоуважения. Даже Ано признал меткость удара.

– Очко в вашу пользу, друг мой! Мое галльское легкомыслие! Эта фраза больно жалит! Но выслушайте мою защиту! Сколько раз вы говорили мне, а еще чаще себе: "Бедняга Ано! Он никогда не будет хорошим детективом, потому что не носит фальшивую бороду. Он не знает правил и не хочет их знать". Всю зиму я горевал из-за этого, а летом подумал: "Я должен заставить моего дорогого друга гордиться мною! Я продемонстрирую ему детектива его мечты!"

– А вместо этого вы продемонстрировали мне головореза,- холодно отозвался мистер Рикардо.

Ано снял шляпу, плащ и бороду и печально посмотрел на собеседника:

– Вы сердитесь на меня?

Мистер Рикардо не стал унижать себя ответом на столь бессмысленный вопрос. Он вернулся к письму, и некоторое время температура в комнате, несмотря на утреннее солнце, оставалась весьма низкой. Тем не менее Ано не был обескуражен. Он курил одну за другой свои черные сигареты, вынимая их из ярко-голубой пачки, улыбаясь своему рассерженному другу. В конце концов любопытство мистера Рикардо одержало верх над возмущением.

– Взгляните на это письмо,- сказал он, подойдя с ним к детективу,- и скажите, находите ли вы в нем что-нибудь странное.

Ано прочитал адрес отеля в Биаррице, подпись и само письмо, повертел его в руках и посмотрел на мистера Рикардо.

– Вы морочите мне голову, не так ли?- осведомился он, гордый, как всегда, знанием английских идиом.

– И не думаю,- все еще сердито ответил мистер Рикардо.

Ано подошел к окну, поднес к свету лист бумаги и ощупал его пальцами.

– Нет,- сказал он наконец.- Я вижу лишь то, что леди приглашает вас в Шато-Сювлак на сбор винограда. Поздравляю, так как бордо из Шато-Сювлак принадлежит к самым тонким винам второй категории.

– Это мне известно,- проворчал мистер Рикардо.

– Несомненно,- поспешно согласился Ано.- Но я не нахожу в этом письме ничего необычного.

– Однако вы ощупали его кончиками пальцев, как будто испытали какое-то странное ощущение.

Ано покачал головой.

– Я просто подумал, нет ли чего-нибудь странного в самой бумаге, но ничего не обнаружил. Такую бумагу тысяча отелей предоставляет своим клиентам. Что вас беспокоит, друг мой?

Мистер Рикардо повторил ему рассказ Джойс Уиппл о ее тревожных реакциях на письма, написанные этим почерком. Джойс сама признавалась, что, когда пытается об лечь эти реакции в слова, они распадаются на мельчайшие неуловимые кусочки. Какими же они должны казаться, сообщаемые из вторых рук человеку, привыкшему иметь дело с конкретными фактами? Но Ано не смеялся. Морщины все сильнее обозначались на его лице, а когда мистер Рикардо закончил повествование, он некоторое время сидел молча. Наконец детектив поднялся и занял место за столом напротив своего друга.

– Признаюсь вам откровенно,- заговорил он, оперевшись локтями на скатерть.- Я ненавижу такие истории. Мне приходится заниматься делами, от которых зависят человеческая жизнь и свобода. Поэтому я должен действовать с крайней осторожностью, чтобы не причинить вреда. Если из-за моей ошибки человек отправится в тюрьму или на гильотину, ничто не сможет искупить мою вину перед ним. Прежде чем положить ему руку на плечо, я должен полностью убедиться, что этот человек нарушил закон. А в таких случаях, как ваш, мне остается только спрашивать себя: "Что я знаю? Могу ли я в чем-нибудь быть уверен?"

– Значит, вы не будете смеяться?- с облегчением воскликнул мистер Рикардо.

Ано развел руками.

– Я иногда смеюсь над моими друзьями и надеюсь, что они тоже посмеиваются надо мной. Но такие истории не вызывают у меня смех. Я знаю мужчин и женщин, которым достаточно заглянуть в кристалл, чтобы увидеть незнакомых людей в незнакомых помещениях более отчетливо, чем актеров на сцене. В отличие от них я ничего там не вижу. Никогда! Так кто же слеп - я или они? Не знаю. Но меня беспокоят эти вопросы. Они заставляют меня сомневаться в себе - да, сомневаться в Ано! Представьте себе такое, если можете!

Он взмахнул руками театральным жестом, но это не обмануло мистера Рикардо. Его друг говорил правду. Бывали моменты, когда Ано сомневался в самом себе - когда он, подобно мистеру Рикардо, ощущал трещины в опале.

Ано снова посмотрел на почерк, который послужил тревожным сигналом для Джойс Уиппл и ровным счетом ничего не значил для остальных.

– Она разорвала помолвку - эта юная леди, мисс Тэсборо.- Он произносил фамилию как "Тэсбрафф".- Это тоже странно. Возможны три объяснения, друг мой, из которых мы можем сделать выбор. Первое: ваша мисс Уиппл сыграла с вами шутку по неизвестной нам причине. Возможно, чтобы заявить, если что-нибудь произойдет: "Я это предвидела и пыталась предотвратить. Я предупредила мистера Рикардо". Такое приходило вам в голову?

Детектив кивнул своему другу, который явно не помышлял ни о чем подобном. Но по пути домой после разговора с Джойс Уиппл он думал о предлоге, который она использовала для объяснения своей неспособности вмешаться. "Золушке следует покинуть замок к полуночи". Что за предлог для молодой леди, владеющей нефтяной скважиной в Калифорнии?

Но Ано, прочитав его мысли, предостерегающе поднял руку:

– Давайте не будем торопиться. Остаются еще два объяснения. Второе: мисс Уиппл - истеричка и должна вызывать суматоху. Она тщеславна, как и все истерички.

Мистер Рикардо покачал головой так же энергично, как Ано только что кивнул. Эта элегантная и опрятная молодая леди пребывала на расстоянии десятков тысяч миль от страны истерии. Мистер Рикардо предпочитал первое объяснение - оно казалось более вероятным и более возбуждающим. Но торопиться не следует.

– А ваше третье объяснение?- спросил он.

Ано вернул письмо Рикардо, поднялся со стула и хлопнул себя по бедрам.

– Мисс Уиппл говорила правду. Этот почерк о чем-то предупредил ее, хотя автор письма об этом не догадывался.