Узник
Шрифт:
Вот поэтому я и боюсь таких людей и не хочу с ними связываться… У них свои «тараканы» в голове, свои правила, которые иногда переходят все границы адекватности.
Что ж… То, что происходит в этом доме, какие отношения между Камалом и его дедом, меня не касается. Мне главное продержаться месяц, получить свои деньги и вернуться домой.
– Не беспокойтесь. Я всегда отношусь к своей работе серьезно. Вы можете положиться на меня. Мне не нужны проблемы, - заверяю.
– Рад это слышать, - говорит старик, поднимаясь на ноги. – Пока можете ехать домой. На выходе вам выдадут пропуск.
Киваю и тоже поднимаюсь с дивана.
– Скажите… Что касается аванса?... – напоминаю. Мне нужны были хоть какие-то деньги, чтобы оставить бабушке и сыну на жизнь, пока меня не будет.
Виктор Леонидович кивает мне и говорит следовать за ним. Мы возвращаемся в кабинет, где старик вручает мне пятьсот долларов. Это больше чем мне было нужно, но я ничего не стала говорить по этому поводу. Деньги мне очень нужны.
И теперь, когда мне выдали такой аванс, я была просто обязана отработать здесь целый месяц и не подвести своего работодателя.
***
После короткого собеседования и решения всех сопутствующих вопросов, я возвращаюсь домой. Сообщаю бабушке новости и отдаю полученные деньги.
– Мы справимся, не волнуйся, - заверяет меня бабушка, не скрывая своей радости из-за того, что мне всё же удалось получить это место. Она тоже знала обо всех тех проблемах, которые оставил мне покойный муж и конечно, переживала.
– Пожалуйста, сообщай мне, если Игорек заболеет или если у вас будут какие-то проблемы. Я буду звонить каждый день по несколько раз… Будь на связи, - прошу не сдерживая слёз.
Прощаться с сыном было сложно и очень больно, ведь я никогда его так надолго не покидала. Но, к сожалению, у меня не было другого выбора.
Месяц.… Мне нужно продержаться месяц. Вот и всё.
Собрав все необходимые вещи, я прощаюсь с сыном и бабушкой и в назначенное время возвращаюсь в дом Виктора Леонидовича. Как он и обещал, меня встречает горничная. Мне выдают пропуск и уведомляют обо мне охрану.
Дальше целый час Алла водит меня по дому и рассказывает всё, что мне необходимо знать.
В доме работает две горничных, есть кухарка и охрана. Дом оснащен современной системой безопасности и камерами видеонаблюдения. Территория закрытая, и внутрь кого попало не пропускают…. Чтобы пройти через пост охраны, нужен пропуск, который мне уже выдали. Если я его потеряю или забуду, второго мне не выдадут, и внутрь больше не пропустят, даже если к этому времени, все меня уже будут хорошо знать в этом доме.
В общем, здесь было всё строго и серьезно. А Горские, оказывается, те еще богачи…
– Вот список, что входит в ваши обязанности и что вы должны делать каждый день, - говорит Алла, вручая мне листок бумаги, на котором было напечатано расписание моих дел и точного времени, когда и что я должна делать. Киваю, принимая список, и бегло окидываю его взглядом. – А теперь пройдемте со мной, я покажу вам вашу комнату.
И мы идем, прямо к двери, которая вела в спальню Камала. Оказывается, вход
в мою спальню находился прямо в комнате Камала…. «Для быстрого реагирования», - как говорил старик.То есть, я не только буду жить очень близко со своим пациентом… Как оказалось, еще у нас будет одна на двоих ванная и уборная.
Черт.… Ну почему я тщательнее не прочитала договор, прежде чем подписать его?!
Глава 4
Эти и другие шокирующие подробности я узнаю чуть позже, а пока меня ожидало одно очень пугающее испытание – очередная встреча с моим пациентом. И в этот момент я была безумно рада, что она произойдет не наедине, а в присутствии Аллы.
Как я собираюсь жить и работать дальше, если уже боялась этого человека, не представляю.… Но я очень надеялась на то, что справлюсь со всеми трудностями, которые могут появится на моем пути.
Алла стучит в дверь, не заходит без разрешения. Только вот этого разрешения не следует.…
– Нужно обязательно стучать и ждать ответа. Камал Хасанович не любит когда к нему заходят без его позволения, - предупреждает Алла, еще раз постучав.
«А что он вообще любит?»,– мысленно задалась вопросом я, закатывая глаза вверх.
Я не знала этого мужчину, но мне было достаточно пару минут с ним, чтобы понять, что он эгоистичный, наглый тип. А меня такие люди до жути раздражали.
Но Камал – моя работа, и я должна держать свои эмоции при себе. Так и будет. Я терпеливая.
– Камал Хасанович.…, - поинтересовалась я, пока мы ждали, когда хозяин комнаты разрешит нам войти внутрь. – Это же иностранное имя и как-то совсем не сочетается с Виктором Леонидовичем, - подметила. Мне хотелось знать как можно больше информации, чтобы я могла понимать, с кем буду иметь дело.
– Нам запрещено обсуждать личную информацию хозяев дома, - ответила Алла, а потом сильнее склонившись ко мне, шепнула: - Мне только известно, что отец Камала Хасановича был арабом. У него была запрещенная связь с дочерью Виктора Леонидовича. Они не поженились, поэтому Камалу досталась фамилия Горских. В общем, это трагическая история, о которой ходят только слухи…
– А что сейчас с родителями Камала Хасановича? – спросила.
– Мать умерла…. Уже давно. А отец..., - Алла жмет плечами. – Не знаю что с ним… Вообще ничего не слышала о нём, - отвечает и снова стучит. Мы уже минут пять стоим возле этой чертовой двери.… И я вдруг подумала, если так будет и дальше, то я и к полуночи не попаду в свою комнату.
– А что на счёт сиделки? – интересуюсь, вспоминая разговор между стариком и Камалом. – Что с ней произошло?
– С какой именно? – уточняет Алла, одарив меня натянутой улыбкой.
– Эм…. А их что, было много? – удивляюсь.
– За последние полгода больше десяти так точно, - бросает Алла, и я испуганно смотрю на неё.
– О-он что.… Действительно убивал их? – спрашиваю испуганно и Алла улыбается.
– Нет…. Но жизнь он им подпортил знатно. Камал Хасанович трудный человек, и если он что-то не хочет, а Виктор Леонидович всё равно это делает.… Страдают окружающие, - отвечает она.