Узы крови

И засыпала.

Элизабет ждала этого, но когда это произошло, оно тем не менее застало ее врасплох. Однажды ночью она проснулась от того, что кто-то осторожно вошел в ее комнату и тихо прикрыл за собой дверь. Элизабет в ужасе открыла глаза. Она увидела скользящую по полу тень, и, когда на секунду лунный свет выхватил из мрака лицо мадемуазель Аррио – Шанталь! – сердце Элизабет бешено заколотилось.

– Элизабет, – прошептала Шанталь.

И сбросила с себя ночную сорочку, под которой ничего не было. У Элизабет пересохло во рту. Она так часто думала об этом мгновении, но вот оно настало, а она ничего, кроме панического страха, не чувствует. Правда, она к тому же еще и не знала, что она должна делать. Ей не хотелось выглядеть дурочкой и неумехой перед женщиной, которую она боготворила.

– Смотри на меня, – сдавленным голосом хрипло скомандовала Шанталь.

Элизабет посмотрела. Глаза ее быстро обежали стоявшую перед ней обнаженную женщину. Во плоти Шанталь Аррио оказалась совсем не такой, какой ее себе представляла Элизабет. Груди ее были похожи на два сморщенных яблока и немного провисали. Впереди выступало небольшое брюшко, а задница – у Элизабет не нашлось другого выражения – висела, как куль.

Но все это было не важно. Главное было внутри, душа любимой женщины, ее смелость и стремление быть отличной от других, бросать вызов всему миру и непреодолимое желание разделить с Элизабет свою жизнь.

– Подвинься, mon petit ange, – зашептала мадемуазель Аррио.

Элизабет послушно отодвинулась, и учительница быстро юркнула в постель. От ее тела шел сильный, терпкий запах. Она обвила руками Элизабет и прошептала:

– O, cherie, я так мечтала об этом миге.

Она со стоном поцеловала Элизабет прямо в губы, раздвинула их своим языком и протолкнула его ей в рот. Более мерзкого ощущения Элизабет в жизни не испытывала. Оцепенев, она осталась неподвижной. Пальцы Шанталь ощупывали ее тело, стискивали ее груди, медленно двигались вдоль ее живота к бедрам. А слюнявые, как у животного, губы, не отпускали губ Элизабет.

Вот он, вот он этот волшебный миг счастья. «Слившись воедино, ты да я, мы станем вселенной, и звезды и небеса будут двигаться с нами в такт».

Руки Аррио скользили вниз, лаская бедра Элизабет, стараясь раздвинуть ей ноги. Элизабет тщетно пыталась воскресить в памяти мечты об обедах при свечах, суфле, о вечерах перед камином и всех тех годах, которые они проведут вместе. Бесполезно. Разум и плоть ее взбунтовались, ей казалось, что кто-то насильно пытается овладеть ее телом.

Мадемуазель Аррио простонала:

– O, cherie, я хочу тебя.

Единственное, что мгновенно пришло в голову Элизабет в качестве ответа, было:

– Но у одной из нас явно отсутствуют соответствующие аксессуары.

И она начала одновременно истерически смеяться и плакать, оплакивая прелестные видения при свечах и смеясь от того, что была свободным, здоровым, нормальным человеком, глубоко в этот миг осознавшим это.

На следующий день Элизабет начала экспериментировать с напором воды в душе.

13

На пасхальные каникулы во время последнего года обучения в школе, когда Элизабет исполнилось восемнадцать лет, она на десять дней приехала на виллу на Сардинию. Она научилась управлять машиной и теперь могла в свое удовольствие сама ездить, куда ей вздумается. Она надолго уезжала из виллы, колесила вдоль побережья, заглядывая по пути в маленькие рыбачьи селения. На вилле она много плавала и загорала под знойным средиземноморским солнцем, а когда по ночам дули ветры, лежала в постели и слушала завывание поющих скал. Она посетила карнавал в Темпио, куда собрались одетые в национальные костюмы почти все жители окрестных селений. Скрытые масками домино, девушки сами приглашали юношей на танцы, и все были вольны делать то, что в другое время никогда бы себе не позволили. Юноша мог думать, что переспал с какой-то определенной девушкой, но утром он уже не был так в этом уверен. Кажется, размышляла Элизабет, что все они исполняют функции статистов в пьесе «Гвардеец».

Она ездила в Пунта-Мурро и наблюдала, как сарды варили на кострах мясо молодых барашков. Островитяне угощали ее seada, козьим сыром, покрытым тестом и облитым горячим медом. Она пила восхитительные selememont, местное белое вино, которого нигде в мире нельзя было купить, так как оно слишком быстро портилось и потому никуда с острова не вывозилось.

Ее любимым притоном в Порто-Черво была таверна «Красный лев», крохотный кабачок в полуподвале, где стояло всего десять столиков и небольшой старинный бар в углу.

Элизабет окрестила эти каникулы Временем мальчиков. Все они были богатыми наследниками, толпы их осаждали Элизабет, приглашая ее на бесконечные пикники с купанием в море и лихими поездками на автомобилях. Это был первый раунд «боя со спарринг-партнером».

– Любой из них вполне годится на роль мужа, – заверил ее отец.

Элизабет все они казались круглыми болванами. Они слишком много пили, слишком много болтали, и каждый норовил облапать ее. Она была уверена, что они добивались не ее как умного, образованного и достойного человека, а ее имени, имени наследницы династии Роффов. Ей и в голову не приходило, что она могла нравиться, что стала красавицей, легче было верить прошлому, а не реальному отражению в зеркале.

Мальчики накачивали ее вином и пытались затащить в постель. Они чувствовали, что она еще девственница, и, сообразно непостижимой мужской логике, думали, что стоит им лишить ее невинности, как она тотчас по уши влюбится в них и станет их рабыней по гроб жизни. В этом они были на удивление настойчивы. Куда бы они не затаскивали Элизабет, всякий вечер кончался одинаково:

– Я тебя хочу!

И всякий раз она мягко отказывала.

Они не понимали, в чем дело. Зная, что она красива, они, сообразно той же мужской логике, наивно полагали, что она должна быть глупа. Им и в голову не приходило, что она была умнее их. Где ж это видано, чтобы девица была одновременно и красива и умна?

Итак, Элизабет гуляла с мальчиками, чтобы не перечить отцу, но все они были скучны ей.

Как-то на виллу приехал Рис Уильямз, и Элизабет саму удивило, как она обрадовалась его приезду. Он даже стал еще более красивым с того времени, как она впервые увидела его.

Рис, казалось, тоже был рад ее видеть.

– Что произошло с вами? – спросил он.

– В каком смысле?

– Вы в зеркало смотрелись сегодня?

Она зарделась.

– Нет.

Он обернулся к Сэму.

– Либо молодые люди тупы, глухи и слепы, либо скоро Лиз нас покинет.

Нас! Элизабет было приятно, что он сказал «нас». Она старалась по возможности не отходить от обоих мужчин, подавая им напитки, выполняя их мелкие поручения, радуясь тому, что видит Риса. Сама, оставаясь незаметной, она с восхищением прислушивалась к их деловым разговорам: о слиянии компаний, о новых заводах, о лекарствах, которые успешно шли на рынке, и о тех, что не котировались на нем, о причинах такого рода неудач. Говорили они и о своих конкурентах, планировали стратегию поведения и контрмеры, которые необходимо предпринять, чтобы блокировать их решения. В ушах Элизабет все это звучало прелестной музыкой.