Узы крови

Я не вампир, и много ли для них значит мое слово? Они могут вообще меня не выслушать.

Я никогда не могла понять, как на самом деле относится ко мне Стефан. Мне говорили, что вампиры не способны испытывать никаких чувств к тем, кто не входит в их круг. Они могут делать вид, что ты им нравишься, но у их действий всегда есть скрытый мотив. Однако даже если Стефан мне не друг, я — его друг. Если я буду виновна в его смерти, потому что сказала или сделала что-то не так… Надо заставить их выслушать меня.

Дверь широко раскрылась, издав необычный стон. В прихожей никого не было.

— И страшная музыка в общем стиле, — сказала я.

— Да, — согласился Уоррен, — они налегают на все рычаги. Интересно, почему им так нужно испугать тебя?

Бен слегка успокоился — возможно, потому что Уоррен был спокоен.

— Может, они сами нас боятся.

Я вспомнила вампиров, которых видела, когда была здесь в прошлый раз, и подумала, что Бен ошибается. Сэмюэля они не боялись. Я видела, как Стефан без домкрата поднимает «фольксваген», а ведь тогда вокруг было множество вампиров. И если им вздумается разорвать меня на куски, они это сделают, Уоррен с Беном (если тот захочет) не смогут им помешать. Вампиры не боятся нас. Может, им просто нравится пугать гостей.

Уоррен, должно быть, подумал о том же, потому что сказал:

— Нет, они просто играют с нами.

Мы осторожно вошли в дом. Первым Уоррен, затем я и последним Бен. Я бы чувствовала себя лучше, если бы Бен шел передо мной. Он готов принять пулю вместо Адама, но меня, уверена, столь же охотно съест.

В коридоре никого не оказалось; в маленькой гостиной, куда он привел, тоже, и мы пошли дальше. В длинном коридоре с одной стороны было три двери с арочным верхом, все запертые, но дверь в другой стене открывалась в очень большую, просторную комнату с высоким потолком и светильниками в нишах. На стенах яркие картины, некоторые от потолка до пола. Сами стены выкрашены в мягкий желтый цвет; хотя в комнате нет окон, она кажется светлой и живой.

Пол покрыт плитками различных красновато-коричневых оттенков. Повсюду в произвольном порядке тонкие ковры нейтральных цветов. Три дивана и пять с виду удобных кресел — все поразительного кораллового цвета, гармонирующего с расцветкой юго-западной стены — расположены свободным полукругом; в центре — большое деревянное кресло, которое скорее подошло бы для готического здания, чем для этой комнаты в солнечных тонах.

Уоррен двинулся дальше по коридору, но я не пошла за ним.

Что такого в этом кресле?

Древесина темная, но зерно похоже на дуб. Кресло сплошь покрыто резьбой — от ножек с львиными лапами до горгулий на высокой спинке. На каждой ножке примерно на трети высоты широкое медное кольцо. Медные подлокотники украшены рисунком из тонких веток, маленьких цветков и шипов. На конце каждого подлокотника вверх торчат острые шипы.

Подойдя к креслу и почти коснувшись его, я поняла, что с порога ощутила окружавшую его магию. Просто не сразу ее узнала. Магию я обычно ощущаю, как щекотку, — как будто погружаюсь в теплую щекочущую воду. А тут был глухой медный звон, как будто кто-то бьет в очень большой медный барабан. Я заткнула уши, чтобы не слышать этот звук, но продолжала ощущать его.

— Мерси, — сказал от двери Уоррен. Вряд ли мы здесь, чтобы заниматься исследованиями.

— Чувствуешь? — спросил Бен где-то у моего колена. Я опустила голову и увидела, что он встал на четвереньки, вытянув и слегка наклонив голову. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул.

— На этом кресле старая кровь.

Ясобралась расспросить его об этом, но тут появился первый вампир. Я его раньше не видела. При жизни это был мужчина среднего роста, ирландец, судя по рыжей бороде. Движения его были одновременно сдержанными и грациозными, похожими на шаги косиножки. Вампир миновал Уоррена и пересек комнату, не глядя на нас. И сел на небольшой диван у дальней стены, который я раньше не заметила.

Появление вампира, по-видимому, развеяло некоторые сомнения Уоррена, и он занял подобающую телохранителю позицию справа от меня. Бен поднялся, точно так же встал слева, и я оказалась между двумя вервольфами.

В следующие несколько минут комната заполнилась вампирами. Ни один из них, входя, не взглянул на нас. Я бы решила, что это оскорбление, но они не смотрели и друг на друга;

Я насчитала про себя пятнадцать вампиров. Они производили внушительное впечатление — хотя бы за счет одежды. Шелк, атлас, бархат всех цветов радуги. На одном или двух современные деловые костюмы, но большинство в исторических одеяниях — от средневековых до относительно современных.

Почему-то я ожидала больше темных расцветок, но ни черного, ни серого не увидела. На фоне хозяев я и вервольфы были одеты очень скромно. Впрочем, мне было все равно.

Женщину, отобравшую в прошлый раз крест у Сэмюэля, я узнала, едва она вошла в комнату. Она села в одно из коралловых кресел, как на стул, держа спину прямо, точно викторианская леди в туго затянутом корсете, хотя на ней было шелковое платье с оторочкой бисером, какие носили в начале двадцатого века; платье казалось легкомысленным по контрасту с напряжёнными движениями женщины. Я поискала пианистку Лили, но та не появилась.

Мой взгляд перешел на старика с клочьями седых волос на голове. В отличие от вервольфов вампиры сохраняют тот облик, который был у них, когда они умерли. И хоть старец кажется древним, возможно, я смотрю на самого молодого вампира в комнате.

Я посмотрела ему в лицо и поняла, что в отличие от всех прочих он наблюдает за мной. Он облизнул губы, и я сделала шаг к нему, прежде чем сумела опустить взгляд.

Вервольфы смотрят в глаза, чтобы продемонстрировать свою силу, но управлять твоим мозгом, когда ты смотришь, они не могут.

Ходячая не должна подчиняться ничему подобному, но я определенно почувствовала притяжение этого взгляда.

Пока я играла в гляделки со стариком, в комнату вошел как будто бы молодой узкоплечий вампир. Как Стефан, он больше других казался похожим на человека. Но я вспомнила скорее его одежду, а не лицо. Если на Андре был не тот же самый пиратский костюм, что в ночь нашей первой встречи, то его точная копия. Усевшись в плюшевое кресло посреди комнаты, Андре в отличие от остальных посмотрел прямо на меня и дружелюбно улыбнулся. Я недостаточно его знала, чтобы понять, друг он или враг.

Прежде чем я решила, как ответить на его приветствие, в комнату вошла Марсилия, госпожа Среднеколумбийского семейства. На ней была ослепительно-красная амазонка с юбкой в испанском стиле, белая кофта с оборками и черная шаль, гармонирующая с черными волосами и глазами.

Она шла с гибкой грацией, не так, как в прошлый раз. Из всех вампиров в комнате только ее можно было бы назвать прекрасной. Прежде чем сесть в кресло в самой середине полукруга, Марсилия потратила некоторое время на то, чтобы расправить юбку. Ее красная юбка не сочеталась с коралловой обивкой кресла. Не знаю почему, но от этого мне стало легче.