Узы крови
Шрифт:
— Она может стать одиноким волком, — сказал он, успокаиваясь.
Я покачала головой. Не стану ему лгать.
— Нет. Женщину никогда не отпускают. Их слишком мало, во-первых, и у самцов слишком сильный защитный инстинкт, чтобы позволить самке защищаться самой, во-вторых. Но она может поменять стаю.
Морщины на его лице стали глубже. Он выругался. Трижды. Хани негромко взвыла. Может, сочувствовала, а может, протестовала против грубых выражений. Я больше не могла предсказывать поведение Хани.
— Какой у вас выбор? — спросила я. — Если она кого-нибудь убьет,
Он достал телефон и посмотрел на него.
— Хотите, я позвоню ему за вас? — спросила я.
— Нет, — сказал он и порылся в кармане в поисках листка с номером Адама. Посмотрел на него и прошептал: — Позвоню ему сегодня вечером.
Глава седьмая
— Эй, Мерси? Над чем работаешь? Похоже на миниатюрный «корвет».
Я подняла голову и увидела, что к одному из моих верстаков прислонился Тони, коп и старый друг (обычно именно в таком порядке). Сегодня на нем тонкая рубашка и шорты хаки — день жаркий. Тони выглядит слегка потрепанным. Прошло чуть больше двух недель с появления в городе колдуна, и согласно местным новостным передачам уровень преступности стремительно растет.
— Глаз алмаз, — похвалила я его. — Это «опель GT» 71 года, разработанный тем же парнем, что придумал «корвет». Один из моих друзей купил его у парня, заменившего слабый двигатель движком с «хонды».
— Он с этим не справился?
— Он все сделал отлично. Прекрасная работа, сама не сделала бы лучше. — Я улыбнулась. — Проблема всего одна: двигатель «хонды» правосторонний, а «опель» создан для левостороннего движения.
— И что это значит?
Я похлопала по гладкому крылу и снова улыбнулась.
— Вперед дает не больше двадцати миль, а назад — если используешь все передачи — больше ста.
Он рассмеялся.
— Остроумная машина. — Посмотрел на нее с минуту, и улыбка с его лица исчезла. — Послушай. Пообедаем вместе? У меня к тебе дело, так что плачу я.
— Кенневикской полиции нужен механик? — спросила я.
— Нет. Но я думаю, ты сможешь нам помочь.
Я вымылась, переоделась и снова встретилась с ним в офисе. Когда я вошла, Хани посмотрела на меня. Последнюю, вторую неделю дежурства, она ходит в джинсах (отглаженных) и приносит с собой складной стул, небольшой столик, лэптоп и сотовый телефон. Она говорит, что в моем офисе работать почти так же хорошо, как в ее собственном. После случая с Блэком мы общаемся с осторожным дружелюбием.
— Иду на ланч с Тони, — объявила я. — Вернусь примерно через час. Гэбриэл, позвони, пожалуйста, Чарли насчет его «опеля», и сообщи, сколько стоил тот двигатель от «мазды Rx7». Цена его не обрадует, но Rx7 как раз подходит.
Хани посмотрела на меня, но не стала возражать против моего ухода, вопреки моим опасениям.
— Надеюсь, ты не возражаешь пройтись пешком, — сказал Тони, когда мы вышли на жару. — Думаю, на ходу станет легче.
— По мне, так просто замечательно.
Мы отправились в центр Кенневика кратчайшим путем — через железную дорогу и
несколько незастроенных участков. Хани плелась следом, но у нее хватило благоразумия оставаться незамеченной. Во всяком случае не думаю, что Тони ее заметил.Центр — один из старейших районов города, небольшие конторы в старых зданиях среди домов в викторианском духе и в духе «дома Крафтсманов» [30] , построенных в основном в двадцатые-тридцатые годы. Делались попытки сделать магазины более привлекательнее, но для того чтобы район выглядел процветающим, здесь слишком много помещений пустует.
30
Стиль домов и интерьеров, популярный в начале XX века.
Я ожидала, что на ходу Тони заговорит со мной, но он не стал. Я молчала, давая ему возможность подумать.
— Слишком жарко для прогулок, — сказал он наконец.
— Я люблю жару, — сказала я. — И холод тоже. Люблю действительно четыре времени года. А в Монтане их всего два. Девять месяцев зимы, потом три месяца почти тепло и снова зима. Иногда перед первым снегом краснеет листва. Но я помню случай, когда снег шел на Четвертое июля.
Он не откликнулся, и я решила, что он не намерен вести светскую беседу, но не знала, на что он намекает своим замечанием.
Он привел меня в небольшое кафе, где мы сделали у стойки заказ, и нас проводили в темную прохладную комнату со множеством маленьких столиков. Вероятно, владельцы старались создать атмосферу английского паба. Я никогда не была в Англии, так что не могу сказать, насколько это им удалось, но мне понравилось.
— Так зачем я здесь? — спросила я наконец, после того как перед нами появились суп и большие сэндвичи и официантка ушла. Для ланча поздновато, для обеда слишком рано, поэтому в комнате мы были одни.
— Послушай, — сказал наконец Тони, — этот мрачный старикан, твой прежний босс — он иногда еще приходит к тебе — он ведь из малого народа, верно?
Зи давно публично признал свое происхождение, поэтому я кивнула и откусила от сэндвича.
Тони глотнул воды.
— И Хауптмана, вервольфа, я видел в твоем гараже, по меньшей мере, дважды.
— Он мой сосед, — сказала я. Сэндвич очень вкусный. Ручаюсь, они сами пекут хлеб. А вот супы бывают и лучше: этот пересолен.
Тони нахмурился и напряженно сказал:
— Ты единственная узнаешь меня, как бы я ни замаскировался.
Тони часто работает под прикрытием, и у него талант к изменению наружности. Мы и познакомились, когда я узнала его и едва не провалила его легенду.
— М-м-м?
Рот я набила сознательно: не хотела ничего говорить, пока он не перейдет к делу;
— Малый народ умеет менять внешность. Поэтому ты всегда меня узнаешь?
— Я не из малого народа, — сказала я, когда все проглотила. — А Зи из него. Иные меняют внешность благодаря магии. Они называют ее «чарами». Не уверена, могут ли они видеть друг друга сквозь чары. Я точно не могу.