Узы крови

Стрелок оглянулся в поисках «беретты». Она оказалась слишком далеко, чтобы дотянуться, а другого оружия у него при себе не было. Другого он никогда не носил: не было нужды.

Римо подошел к нему. Стрелок почувствовал, как его поднимают и ставят на ноги с такой силой и скоростью, что кровь отлила от головы. Когда зрение прояснилось, он увидел, что смотрят на него поразительно знакомые глаза.

Глаза холодной смерти.

— Ну так давай свою награду и отпусти с Богом, — ухмыльнулся стрелок и поднял руки, сдаваясь.

— Стариков мы уважаем, — сказал Римо. — Первый ход твой. Как твое имя?

Настоящее имя?

— Уильямс, Римо Уильямс.

— Сдается мне, это ответ не вполне искренний, — осуждающе сказал Римо, и стрелок снова растянулся навзничь с разрывающимся от боли правым плечом.

Римо улыбался ему сверху.

— Будет еще хуже, приятель. Быстро. Имя!

Стрелок покачал головой.

— Римо Уильямс, — сказал он. — Возьми в бумажнике удостоверение.

Рывком оторвав карман, Римо извлек оттуда бумажник. Там были водительское удостоверение, карточка соцобеспечения, три кредитные карточки и карточка донора внутренних органов.

Все они были на имя Римо Уильямса. Карточку донора Римо порвал.

— Эта наверняка не понадобится. Твои внутренности будут не в том состоянии, чтобы поднять ажиотаж на медицинской бирже.

— Не понимаю, почему ты мне не веришь, — сказал самозванец. — Я — Римо Уильямс. Что в этом такого особенного?

— То, что это мое имя, — сказал Римо.

Стрелок пожал плечами и, несмотря на боль в плече, попытался улыбнуться.

— Кто знает? Может, мы родственники. Я — из Ньюарка. Не того, что в Огайо. В Нью-Джерси.

Римо вдруг пошатнулся.

— Я тоже оттуда, — тихо проговорил он.

— Может, мы в родстве, — сказал стрелок и встал на ноги.

Боль в плече утихла. Он покосился на «беретту».

— Я сирота, — сказал Римо. — По крайней мере, всегда думал, что сирота.

— Когда-то у меня был сын, — сказал стрелок, все еще косясь на оружие, и сделал к нему шажок. — Но мы с женой развелись, и больше я его никогда не видел. Ты как раз примерно его возраста.

— Нет, нет! — потряс головой Римо. — Так не бывает!

— Конечно, не бывает, — сказал стрелок. — Просто совпадение. Мы с тобой всего лишь два случайно встретившихся парня из сорока или пятидесяти тысяч Римо Уильямсов, проживающих в Ньюарке, штат Нью-Джерси.

Он сделал еще два шажка по направлению к «беретте». Было ясно, что его, так сказать, собеседник в упор ничего не видит: в темном тревожном взоре застыло ошеломление.

— Фантастика, — сказал Римо. — А ведь Чиун велел мне держаться от тебя подальше. Наверно, он знал.

— Как пить дать, — сказал стрелок. Чиун — это, наверно, тот престарелый китайский фокусник, который путается у него под ногами. — Но кровь, она, знаешь, не водица. Теперь мы с тобой вместе. Сынок.

Он как бы мимоходом поднял «беретту». Ноль внимания. Парень даже не шелохнулся.

— Смит, наверно, тоже. Они оба знают. Они оба старались сделать все, чтобы мы не встретились. Чтобы я не узнал правды.

— Точно, — сочувственно вздохнул стрелок. — Оба знали, но понимаешь, сынок, семью так просто не разлучить.

Ну теперь-то мы вместе! Погоди, тут у меня есть еще работенка. Вот сейчас кончу, и мы свободны.

Взгляд Римо вдруг прояснился.

— Ты профессиональный убийца, — сказал он.

— Работа есть работа, — вздохнул стрелок.

— В некотором роде я тоже этим занимаюсь, — произнес Римо.

— Наверно, это у нас семейное, сынок. Вот погоди, сейчас твой старикан покажет тебе класс.

Стрелок подошел к парапету и поднял винтовку к плечу. Может, еще выгорит, подумал он. Хорошо б побыстрее.

— Я не могу этого допустить, — сказал Римо.

Стрелок положил палец на курок.

— Вот мы сейчас поглядим, водица кровь или не водица, — прошептал он.

Глава 14

Сержант Дэн Ковальски развел руками.

— Двадцать три года беспорочной службы, и вы уволите меня из-за пустяковой канцелярской ошибки?

— Нет, — ответил лейтенант, — я не сказал, что тебя уволят. Я сказал, могут уволить.

— Из-за такой-то фигни? Вот как теперь в Ньюарке относятся к лучшим работникам? Ну ничего, я еще поговорю об этом в нашем чертовом профсоюзе!

Ковальски негодовал так, что в окнах полицейского участка дребезжали стекла. Лицо его сделалось свекольного цвета.

Чтобы не привлекать лишнего внимания, лейтенант по-отечески приобнял трясущегося Ковальски за плечи и повел в туалет.

— Послушай, Дэн, — сказал он, как только они остались одни. — Запрос у тебя лежал со вчерашнего дня. Почему ты не отослал данные сразу, как просили?

— Потому что запрос был не по форме! Без второго экземпляра, чтобы подшить в дело, понятно? — Он вытащил из кармана порядком изжеванный листок бумаги и потряс им в воздухе. Голос его дрожал не меньше бумажки. — Видишь писульку? Запрос называется! Даже без резолюции! Кто его, спрашивается, утвердил?

— Я это понимаю, — сказал лейтенант. — И ты это понимаешь. Но мне устроил головомойку капитан, которому намылил шею майор. Мне показалось даже, что и майору порядком досталось от кого-то повыше.

— Из-за поганых баллистических данных? Из-за поганого убийства Джейн До?

— Ладно, Дэн, уймись. Я этого не понимаю, ты этого не понимаешь, но давай с этим делом покончим и будем себе жить дальше, а?

— Хорошо. Я его отошлю. Но тут чем-то попахивает.

— Вот пусть и попахивает где-нибудь в другом месте. Отошли, и дело с концом.

Сержант Ковальски пошел в архив, оформил запрос, и служащий в хаки выдал ему бланк баллистической экспертизы, озаглавленный «Джейн До, э 1708».

Бланк был помятый, и Ковальски вполголоса ругнулся. Он по опыту знал, что помятые бумаги имеют свойство намертво застревать в факсе.

Так что сержант сделал ксерокопию бланка, вернул оригинал в архив и направился к факсу.

Машинка помещалась на столе, была напрямую присоединена к телефону и использовалась — за исключением случаев, когда надо было срочно созвониться с букмекером, — только для передачи сообщений между всеми полицейскими управлениями страны. В систему также входило и ФБР, и это было чистое наказание, потому что фебеэровцам вечно подай все немедленно.