Узы тьмы
Шрифт:
— А тебе нравится мне повиноваться, — ответил Люк, протягивая ей бокал.
Их пальцы соприкоснулись, и Ианта посмотрела ему в глаза.
— Шампанское на пустой желудок? Мы что-то празднуем?
— Возможно, я просто… расслабляюсь.
Устроившись в кресле, он протянул ей руку. Ианта в замешательстве нахмурилась, но позволила усадить себя на колени. А когда Люк убрал невесомые прядки с ее шеи, напряглась и с волнением оглянулась через плечо.
Никогда еще месть не была так сладка, хотя способы ее достижения изменились. Осталась лишь маленькая проблема. Люсьен прижался губами между шеей
Он всегда любил загадки женского тела, изучал каждую клеточку. Одна из бывших любовниц как-то назвала его сластолюбцем и не погрешила против правды.
Искоса посмотрев на Ианту, Люк расстегнул пуговицы дальше и припал ртом к обнажившейся коже. Провел пальцами по краю сорочки и корсета, пощекотал дыханием шею. Теплое свечение камина озаряло ее кожу мягким золотым сиянием.
Пора разобраться с упомянутой проблемой.
— Ты не кончила, — шепнул Люк, слизывая с Ианты капельки пота.
Она посмотрела на него:
— Ничего подобного.
— Не лги, — предупредил он, сверля ее взглядом. — Ты отлично изобразила оргазм, но не ощутила вершины наслаждения.
Значит, все же выиграла. В момент их близости Люсьен точно не знал, но сейчас…
Ианта покраснела:
— Женщине это не всегда легко. У меня много забот. Пока… тяжело отдаться ощущениям.
— Дело в моих ласках?
— Нет. — Свет озарил тонкие черты лица и круги под глазами. — Если честно, ты тут ни при чем. Ты доставил мне… удовольствие. Просто сейчас я не могу достичь оргазма.
Люсьен задумался:
— Я предпочитаю честность во всем. Если ты не в силах почувствовать la petite morte, не притворяйся.
— Договорились, — едва слышно ответила она, но расслабила плечи, будто с них сняли тяжесть.
— Значит, я продолжу ласкать тебя, пока ты не закричишь от наслаждения, — промурлыкал он и снова вернулся к пуговицам. — Обожаю выигрывать пари.
А Ианта всеми силами бросала ему вызов. Месть будет сладка, и теперь надо подумать о способе ее достижения.
«Я тебя украду, моя дорогая. Заставлю желать меня так же сильно, как я желаю тебя… Ты забудешь его имя и свою преданность ему…»
Расстегнув последнюю пуговицу, Люк потянул платье, снимая его с плеч. Ианта издала тихий стон и напомнила:
— Ужин стынет.
— Мы скоро поедим, — ответил Люсьен, спуская рукав по изящной руке до самых кончиков пальцев. — Так удобнее.
В мягком свете показались полные груди, приподнятые бледно-розовым корсетом. Ажурное венецианское кружево привлекало взгляд и манило коснуться. Люсьен поцеловал обнаженное плечо Ианты, одновременно снял с нее второй рукав и прижался твердым членом к округлым ягодицам.
Ианта сидела в ворохе юбок и тяжело дышала. Желание танцевало на ее коже розовыми и красными мазками, на сей раз его ни с чем нельзя было спутать. Проблема явно не в мастерстве Люка и не в отсутствии интереса со стороны Ианты. Он подцепил кончиком пальца рукав сорочки и стянул его с плеча. Теперь Ианта выглядела нежной и растрепанной.
— А может, ты главное блюдо.
— Я бы предпочла сравнение с десертом, — ответила она, и именно в эту секунду ее желудок громко заурчал.
Ианта порозовела
и прижала руки к животу.Люсьен после паузы поцеловал ее в шею.
— Ешь, — приказал он, снимая крышку с супницы с белым бульоном. — Я не хочу сражаться за твое внимание с желудком.
Ианта взглянула на него в полном замешательстве:
— Мне принести другое кресло?
— Нет. — Люсьена устраивала сложившаяся ситуация.
— Но как ты?..
— Я не особо голоден, — честно ответил он.
Они поели у Верховного, но Люк сумел проглотить всего пару-тройку ложек. Сначала в заключении он питался регулярно и неплохо, но в последние пару месяцев после нападения на охранника, его кормили лишь раз в день, причем жидкой кашей. Смириться с голодом было сложнее всего, но тело привыкло. Удивительно, сколько может вынести человек.
Люсьен кормил Ианту со своей вилки: отрезал кусочки мятного ягненка и подносил их к ее пухлым губам, а затем оставлял ломтик себе. Соус был очень вкусным, но немного пьянил. Люк удовольствовался хлебом, отщипывая кусочки и не обращая внимания на масло. В Бедламе ему снились булочки с маслом, но последнее, чего ему сейчас хотелось, это переесть. Он слишком привык к каше и воде, да к тем твердым камням, которые там именовались хлебом, и не желал всю ночь корчиться от боли.
Вместо этого Люсьен наслаждался тем, как ела Ианта. У большинства хорошо воспитанных дам был аппетит птички, но она явно получала удовольствие от пищи. Колдовство сжигало много энергии адепта, а ей понадобятся силы.
Люк просто гладил шелковистый корсет и наблюдал за Иантой. Она закончила трапезу, аккуратно положила нож и вилку и опустила голову.
— Что-то не так?
— Я не могу тебя понять.
Он ухмыльнулся:
— Неужели?
— Твое поведение не похоже на месть.
Люк заметил, как ее голубые глаза загадочно заблестели, в полутьме приобретя оттенок фиолетового. Такой взгляд из-под ресниц ласкал его пах будто горячей рукой.
«А я тебя понимаю уже лучше, моя дорогая». Ианта умелая кокетка, привыкла оценивать мужчин. Ей не нравилось, что с ним у нее не получается как обычно.
Поглаживая ее бедра, Люсьен наконец сжал юбки, снял с нее платье через голову и бросил наряд в другой конец комнаты. Ианта ахнула.
— Пытаешься меня отвлечь?
— Получается?
Она улыбнулась, но тут же стала серьезной.
— Возможно. — В ее глазах промелькнула грусть. — Возможно, я просто хочу отвлечься.
Его шокировала боль потери в ее глазах. Ианта явно что-то скрывала.
— Что такое?
— Ничего. — Она покачала головой. — Все. Я беспокоюсь о Дрейке.
Ну разумеется.
— Уверен, он получит то, что заслужил.
Ианта пронзила его взглядом. Люсьен щелкнул ее по носу, и она куснула его палец, напоминая, что хоть и подчиняется сейчас, но полностью ему не принадлежит.
Как интересно.
— Ты послушная любовница. Если будешь продолжать в том же духе, получишь награду.
В глазах Ианты мелькнул огонь, и Люсьен рассмеялся, устраивая ее у себя на коленях поудобнее. Тоненькие нижние юбки всколыхнулись у лодыжек, и он рывком их сорвал.
Ианта ахнула, но быстро успокоилась и ухватилась за лацканы его пиджака: