В 3

– Чтобы ты поклялся, что вернешь мне камень. И ни ты, и никто из твоей группы не причинит мне вреда.

Я сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Дьявол. Однако постарался не подать виду. Даже широко улыбнулся.

– И всего-то? Клянусь Липкому, рожденному в Отстойнике, что верну ему камень, если доберусь до него. И ни я, и никто из моей группы не причинят ему вреда.

На нас, наверное, оглянулась вся таверна. И всему причиной яркий свет, что вызвала моя клятва, как только я заткнулся. Липкий довольно протянул мне руку. Но не для пожатия. В ней лежал кусок пергамента.

– Отлично. Вот здесь написано, как добраться до моего камешка. Мерзкие воры держат его под охраной. Обычно там два-три архалуса. Вам надо будет придумать, как вытащить их наружу. А после Светлейший должен похитить камень.

– Понял, – развеял я пергамент в своих руках.

Сам максимально отдалил свою карту, которая сама переключилась на Ногл. Дальше, еще, еще. Вот вместо открытой местности крохотный шарик – планета. Он нанизан, словно бисер, на петляющую нить,что уплотнялась к центру, к технологичным мирам. Где посвободнее, на самом краю, я заметил наш мир, Отстойник. Потом нить делала петлю, и на ней красовался Пургатор. Снова изгиб – и сразу четыре бусины, три из которых даже подписаны: Эллизий, Мехилос и Атрайн. Ну все правильно, от первых у меня есть куски карт. А через Атрайн я пришел сюда. Следовательно последний мир, который пока скрыт – Фиролл, родина кабиридов.

– Вопросы? – спросил Липкий.

– Да. Где мне найти тебя, когда я добуду камень?

– Здесь. Я прихожу к полудню и ухожу, когда садится Эрхил. Это местная звезда. Еще кое-что. Не пытайся взять камень в руки. Купи зачарованные от разрушения кузнечные щипцы или нечто вроде того. Обожженные конечности я компенсировать не буду.

– Понял, – кивнул я и встал, – жди нас. Мы принесем тебе камень.

Я неторопливо вернулся к себе за стол и, попивая невкусный, но еще теплый эль, рассказал все своим друзьям. Надо отметить, слушали меня внимательно. Даже Троуг, сиротливо глядевший на опустевший кувшин, не решился идти за добавкой. Рис так вообще рот открыла, словно я ей увлекательную сказку рассказывал. Один лишь Лиций хмурился и разглаживал длинные усы.

– Ну, а я уж думал, что дело действительно сложное, – выдохнул Троуг, когда я закончил, – идем, стучим по мордасам архалусам, забираем камень, только и всего. У меня с ними все равно отношения испорчены.

– Если бы все было так просто, то Липкий не нанимал столько народа, – заметила Рис, – и не платил десять килограмм пыли.

– К сожалению, она права, – согласился я, – самое отвратительное, что камень находится в Аарат Тхеле.

– Аарат Тхель, Аарат Тхель, – попробовал на вкус слова корл, – нет, такой гробницы мне в Эллизии точно не попадалось. Значит, там я не был.

– Ты и не мог там быть, – угрюмо заметил Лиций, – Аарат Тхель – святыня архалусов. Место, где, по преданиям, Создатель дал им крылья и силу.

– И пройти туда, может лишь Светлейший, – закончил я, – то есть Игрок, Карма которого выше пяти тысяч единиц. А у нас, как вы понимаете, таковых нет. И в ближайшее время надо подумать, где взять такого Ищущего.

Лиций тяжело вздохнул, и за столом повисло тягостное молчание.

Глава 12

Знакомство с новыми людьми в сознательном возрасте вещь сложная. Постепенно мы обрастаем определенными привычками, образом жизни, мировоззрением. И если в молодости более снисходительны к людям, то чем старше становимся, тем больше претензий имеем к новым знакомым, которые пытаются войти в нашу жизнь.

А уж если это и не человек, а корл, причем шумный, здоровенный, занимающий все пространство вокруг, знакомство не несет ничего хорошего.

– Друзья моего племянника – мои друзья, – гремел голос Вреига (или Врейга – не запомнил), – у меня есть отличный иорольфийский бренди! Сейчас, я найду тут стаканы.

А вот для этого действительно надо было постараться. Когда Троуг говорил, что нужно зайти к дяде, у которого в Тебю рабочий кабинет, я ожидал… Ну чего-то большего, чем разбросанные вещи, сваленные в тюк какие-то серебряные кубки, разложенные на столе ржавые мечи. Половина книжных полок пустовала, в камине догорали бумаги, а небольшие шкатулки были выпотрошены и свалены на пол. Сдавалось мне, что дядюшка решил в спешном порядке смазать лыжи.

– Хтон, мы ненадолго, – отнекивался Троуг. Он так назвал родственника несколько раз, из чего я заключил, что «хтон» означает дядя. Или нечто подобное, – и у нас нет времени пить. Нужно скорее возвращаться в Отстойник. Дела…

Кстати, да. Великий компьютер Лициум-346 заключил, что искать постороннего Светлейшего нам совершенно не с руки. Соответственно, проще повысить либо меня, либо Троуга (только у нас Карма была в плюсовом значении) до отметки в пять тысяч и получить нужную характеристику. Вопрос один – как?

Ответ простой (по мнению ментата) – осуществить что-нибудь значимое, важное для большинства обывателей. Именно последних. Потому что с ними будет взаимодействовать легче. Игроки, даже находясь в Орденах и других подозрительных объединениях, остаются единоличниками. Бегать за каждым и помогать – жизни не хватит. Поэтому нужно выбрать какой-нибудь населенный пункт и быстренько помочь обывателям. Остался сущий пустяк – узнать, куда податься творить добрые дела.

Этот вопрос Лиций брал на себя. Но ему нужна была информация. По возможности – разная. И игровая, и обычная, чтобы сопоставить факты и вынести свое заключение. Однако «раз уж мы все равно в Ногле, надо забрать остаток от яиц», решил Троуг. А я не очень-то и сопротивлялся. Деньги есть деньги, неизвестно, как скоро они нам понадобятся.

– Троуг, мальчик мой, когда это ты стал отказываться от хорошей выпивки? – голос дяди гремел. В нем плескалась игривость и веселость. – Раньше, перед обсуждением любого дела, поднимали чарку. Проклятые кабириды, да где же стаканы?

– Нам нужны деньги от продажи яиц, – не стал дожидаться я, пока Троуг наконец разродится.

– Деньги… деньги… Троуг, а что это за недокорл со смешанной кровью?

Первый раз я видел, как мой могучий друг смутился. Он силился что-то сказать, но не мог. Вместе с тем по тону я понял – меня оскорбили. За это можно и лицо побить. Ногами. Однако у меня опять же… воспитание.

– Я тот, кто убил Царицу и добыл яйца. Еще вопросы?

– Троуг, давай обсудим это наедине, – продолжал игнорировать меня дядя. – Дело касается наших договоренностей

Если честно, на моего друга сейчас было жалко смотреть. Он стал похож на забитую голодную собаку, перед которой хозяин положил кусок мяса, но не разрешает его съесть. Троуг умоляюще взглянул на меня, но я не собирался сдаваться. Тем более, раз уж дядя действует на моего товарища так же угнетающе, как удав на кролика.

– Мы останемся. Все мы.

Наконец Вреиг (или все-таки Врейг?) посмотрел на меня. Примерно так же, как глядят на замаранный в коровьем дерьме кончик сапога. Замечательно. Рад, что у нас взаимная антипатия.