В Академии плохому не научат... наверное

— Женщины! — закатил глаза отец. — Тьфу, на тебя! Этим вопросом уже занимается твоя мать.

— Ой, тогда пошли скорее к ней!

Одной оставаться опасно, лучше пусть папа меня отведет. И правильно решила, потому что стоящий в коридоре Мир еле сдерживался, чтобы не протянуть ко мне свои загребущие ручки. Только присутствие отца его и сдерживала.

Мама только покинула свое ложе и была еще не полностью одетой, когда я зашла. Отец поворчав, что только женщины могут поднять такую суматоху на пустом месте ушел готовиться к новому дню.

— Доброе утро, моя хорошая! И что ты с утра уже учудила? — улыбнулась мама, крепко меня обнимая.

— А я только поняла, что на бал мне пойти совсем не в чем, — вздохнула я.

Надо свою роль играть до конца. Может мама и примеркой меня займет так, что бы Рит с Миром не смогли остаться со мной наедине.

— Неужели ты думаешь, я не позаботилась о твоем сногсшибательном платье? — вопросительно приподняла мама бровь.

— Ты волшебница! — хлопнула в ладоши я. — И какое платье меня ждет?

— Скоро узнаешь.

Мама позвонила в колокольчик и в комнату вошла служанка.

— Примерку можно начать сразу после завтрака, — девушка кивнула и вышла. — Готова обновиться?

— Да-а! — улыбнулась я, а сама подумала, что с парнями мне пересечься и не придется. Хоть что-то хорошее.

— Хорошо. А сейчас на завтрак. Нехорошо заставлять гостей ждать, — мама снова мне подмигнула.

А я чуть не застонала в голос. И как мне завтрак пережить в их обществе?

Мне повезло, потому что когда мы с мамой спустились на завтрак ребята уж сидели. Поэтому я смогла сеть не рядом, а напротив. Какими взглядами они меня провожали! Я уж думала, не усидят и рванут ко мне, но на мое счастье, присутствие родителей усмирило их порыв, и Рит мне только придвинул стул, после чего вернулся на место. Дальше было проще — отец с мамой их засыпали вопросами, как меня накануне. Правда, мама просекла сгустившееся между нами напряжение, но ничего не сказала.

А после завтрака мы пошли мерить платье. Один его вид говорил о том, что мама настроена серьезно на мое соблазнение Олласа. Спереди вырез заканчивался ниже, чем мои выпуклости. Спина открыта до самой поясницы. От талии ткань расходилась волнами и состояла словно из отдельных лоскутов. Когда портниха его встряхнула, я восторженно вздохнула:

— Как пламя!

— Тебе нравиться? — хитро прищурилась мама.

— Низ очень! — честно призналась я. — А вот верх надо прикрыть, слишком уж все на показ, а в девушке должна быть загадка, — я подмигнула. — Мам, вот ты подумала, как я в таком разврате перед людьми появлюсь?

Мама задорно засмеялась.

— Тебя бы в монастырь. Уж их мода пришлась бы тебе по душе, — растрепала мама мои уложенные волосы.

— Не-е, не понравилась бы. А вот если бы они носили штаны… — мечтательно протянула я, еще больше рассмешив маму.

— Давай-ка мерить.

Как бы я не сопротивлялась, но должна признать, что сидело на мне платье идеально. А золотистый пояс украшал кажущуюся простоту наряда. И, если бы можно было прикрыть разрез, то я бы даже не чувствовала стеснения. Расправила все складочки, покрутилась перед зеркалом и осталась весьма довольна собой. Но тут подошла мама, чуть подсобрала мои волосы с висков и развернула меня к зеркалу. Да я красавица!

— Ты обязательно покоришь его сердце! Он не устоит перед твоей красотой, — улыбнулась мама.

Я не стала уточнять, что покорить его на одну ночь легко, гораздо тяжелее ветреного Олласа удержать. Но я буду стараться, особенно, если от этого зависит моя жизнь.

— А знаешь, что у меня есть? — сказала мне мама, кивая служанке.

Та удалилась, но быстро вернулась с коробочкой, которую отдала моей маме. А там!.. Красные туфельки на каблучке, с золотым рисунком. Я приглашения ждать не стала, тут же примерила туфельки. На полигоне, конечно в них не побегаешь, но, несмотря на каблук, они были очень удобны. В зеркале отразилась не я, а кто-то другой. По крайней мере, я себя такой никогда не видела. В этом наряде я была другой. Не адепткой, ищущей знаний, а роковой женщиной, которая растаптывает сердца мужчин без оглядки и сожалений. И в то же время была какая-то хрупкость и нежность, добавленная моей стеснительностью. Весьма необычное сочетание, да и чувствовала я себя не привычно, но мне нравилось. Весело засмеявшись, я закрутилась пред зеркалом.

Портниха дождалась, когда у меня пройдет приступ восторга, и я замру для окончательной подгонки наряда.

Перед обедом мама отпустила меня развеяться и поболтать с друзьями, которые очень жаждали моего общения. Все-то моя мама видит! Но не объяснять же ей, по какой причине я не хочу пересекаться с близнецами. Подумав, решила, что уж в конюшне их быть не может, а уж если они и решать меня поймать, то моего Рыжика они не догонять. Так что решено, ждет меня конная прогулка. И, желательно, в одиночестве.

На конюшню прошла окольными путями. Мне повезло не пересечься с парнями. Стоило мне только войти в ворота, как мой конь тут же меня встретил ржанием. Как я могу на такое приветствие не ответить взаимностью? Так что я заглянула к конюхам, утянула мои припасы сахара, заодно сказав, что бы мне его оседлали. В амуничнике взяла недоуздок и пошла на долгожданную встречу.

— Здравствуй, мой Рыжик! — войдя в денник, угостила сахарком это чудо и обняла за шею. — Я соскучилась! Ты готов побегать?

— Госпожа Диалим здесь? — спросил кто-то перед воротами.

— Вы кто? — спросил один из конюхов.

— Я курьер. Заказ для госпожи Диалим.

А это уже интересно!

— Там, — раздался снова голос конюха.

В воротах сначала появился огромный букет цветов, а за ним уже курьер.

Я вышла из денника, прикрыв дверь. Букет, поражал воображение. Мне вообще цветы пока не дарили. Интересно, кто даритель?

— Вы Артарим Диалим? — выглянул из-за букета парень.

— Да, — ответила я все еще перебирая в уме от кого может быть этот букет.

На ум приходят только близнецы. Но они не могли успеть с утра заказать букет. Вижу там записочку, так что думаю, скоро узнаю кто такой щедрый. Пока моего коня седлали, я перечитывала записку. Там было написано: «Для самой очаровательной девушки, которую я только встречал». И все! Ни имени, ни подписи, даже инициалов не было! Я-то надеялась ответы найти, а загадки только прибавилось.

Конь же стоял оседланный и, вручив букет конюхам, что бы те передали его слугам, я уже собиралась вывести лошадь, когда на горизонте показались братья-близнецы. Не раздумывая, я вскочила в седло прям в конюшне и поспешила ее покинуть. На окрики парней не отозвалась и, пустив коня галопом, скрылась с глаз долой.

Зато я знаю, куда поеду, прям сейчас. В Академию! Тянуть больше нельзя, иначе парни мне прохода не дадут, и на бал я просто не доеду. Чуть-чуть поголодаю и померзну, зато исправлю свою оплошность. Сколько я смогу еще от них убегать, пока страсть совсем не затуманит им разум? А ждать, когда действие зелья развеется, я больше не могу. Вдруг оно вообще не развеется?

Путь изматывал. Тело от долгой тряски в седле ныло. Жажда была нестерпимой, конь понурым, дорога еле различимой. Но я упорно не желала останавливаться. Сама кашу заварила, самой ее и расхлебывать.