В августе 1941-го

В памятной записке МИД Ирана в советское посольство в Тегеране от 25 октября 1942 г. был отмечен следующий факт: 10 сентября 1942 г. один советский лейтенант, будучи в пьяном виде, пристал на улице Керибан к учителю средней школы Али Акберу Мохерем Нежаду и потребовал от него шашлык и водку, приставив к его лбу револьвер [578] . В другой памятной записке приводились сведения якобы о том, что 22 октября 1942 г. в 10 часов вечера один советский офицер в сопровождении солдата в местечке Шоторбан вблизи Агабаба перелезли через стену дома Хаджи Мехди Алякебенда, изъяв у него 600 риалов, часы, ранили хозяина дома, а затем скрылись [579] .

578

АВП РФ. ф. 94. 1942. Памятная записка. 25 октября 1942 г. Оп. 27. П. 70. Д. 6. Л. 162.

579

АВП РФ. Ф. 94. 1942. Памятная записка. 23 ноября 1942 г. Оп. 27. П. 70. Д. 6. Л. 243.

Насколько были обоснованны иранские претензии? Согласно сообщениям компетентных органов, советские воинские части в Иране не имели абсолютно никакого отношения к убийству Рамазана. «Что касается утверждений о других случаях, якобы имевших место о том, что красноармейцы по ночам заходят в частные квартиры, то эти утверждения также лишены основания, так как по самой структуре внутренней организации Красной Армии красноармейцы не могут без служебных надобностей отлучаться по ночам из своих частей» — такой ответ в виде ноты был отправлен советским посольством иранской стороне [580] . Вряд ли он устроил Тегеран.

580

АВП РФ. Ф. 94. 1941. Оп. 26. П. 68а. Д. 4. Л. 61.

По сведениям иранцев, советская военная администрация нарушала таможенные правила Ирана.

Обратимся к дневнику A. A. Смирнова: «Перейдя к другому вопросу, Форуги сказал, что при ввозе нами товаров в Иран не оплачивались таможенные пошлины и государство терпит от этого большие убытки. Он также просил разрешить вопрос о конфискованных у купцов товарах. Сохейли добавил, что наши военные власти препятствуют выдаче с таможни товаров, принадлежавших государству.

Я заявил, что вопрос о таможенных сборах решен положительно и Торгпредство будет платить таковые. Я обещал Форуги рассмотреть вопрос о задержаниях на таможнях товаров, принадлежащих государству, но добавил, что мы не имеем от МИД по этому поводу жалоб» [581] .

581

АВП РФ. Ф. 06. 1942. Дневник A. A. Смирнова. 22 декабря 1941 г. Оп. 4. П. 17. Д. 180. Л. 6.

Жалоб ждать осталось недолго. В них иранцы приводили сведения, что советские работники в январе 1942 г. доставили в Пехлеви из СССР большое количество мануфактуры, сахара, посуды, железа, разгрузили весь этот товар в склады пароходной пристани и начали продавать без ведома таможни [582] .

Как следует из нот МИД Ирана, «путешественники» — граждане СССР — приезжали в Иран, не выполняя установленных правил и минуя иранские таможни. Например, поезда, курсировавшие из Джульфы, никогда не останавливались перед таможней, а пассажиры, как военные, так и гражданские, игнорировали какие-либо таможенные формальности. Также поступали и пассажиры, прибывавшие в Тебриз на самолетах. Иранские таможенники не имели возможности проверить у них даже паспорта [583] .

582

АВП РФ. Ф. 94. 1942. Нота МИД Ирана посольству СССР. 18 января 1942 г. Оп. 27. П. 70. Д. 5. Л. 25.

583

АВП РФ. Ф. 94.1942. Нота МИД Ирана посольству СССР. 22 июля 1942 г. Оп. 27. П. 70. Д. 5. Л. 295.

Управление Иранбара в Ноушехре после ввода советских войск разгрузило несколько советских пароходов, но деньги в сумме 10 900 риал — зарплата грузчикам — не были выплачены. Неоднократные обращения по этому поводу в Управление Совторгфлота и советское вице-консульство в Ноушехре не привели ни к какому результату [584] .

Звучали жалобы на то, что советские воинские части, занимая помещения, не вносят арендной платы.

«В 20-х числах этого месяца в Бабольсар прибыл новый советский гарнизон из 3000 человек и, не заикнувшись ни одним словом об арендной плате и совершенно не считаясь с тем, что кому-то наносятся убытки, с полной бесцеремонностью потребовал очистить в течение нескольких часов четыре здания, в которых находились распределительный пункт и органы министерства финансов. В Куджуре советскими частями заняты 31 правительственная лавка и магазин, которые до того были полностью заселены и приносили 9500 риалов арендной платы в месяц», — утверждалось в ноте иранского МИД советскому посольству в Тегеране от 22 февраля 1942 г. [585] .

584

АВП РФ. Ф. 94.1942. Нота МИД Ирана посольству СССР. 17 июня 1942 г. Оп. 27. П. 70. Д. 6. Л. 220.

585

АВП РФ. Ф. 94. 1942. Оп. 27. П. 70. Д. 5. Л. 106.

«Управление губернатора в Семнане во время прихода советских войск предоставило для их жилья часть сада Фердоуси, принадлежавшую Хаджи Сефер Али. Прошел уже год, и за это время ни разу не разрешили владельцу поместья заглянуть в сад для проверки. Урожай сада им не собран, деревья вырваны, и для уплаты арендной платы также никаких мер со стороны советских воинских частей не принято», — было отмечено в памятной записке МИД Ирана советскому посольству от 27 сентября 1942 г. [586] .

586

АВП РФ. Ф. 94. 1942. Оп. 27. П. 70. Д. 6. Л. 95.

Тебризский губернатор Ахмеди через Генконсульство неоднократно заявлял заведомо неприемлемые требования о предоставлении иранским властям помещения, находившегося в Мараги в центре расположения советского гарнизона [587] .

Официальная претензия губернатора Тебриза по поводу того, что якобы начальник советского гарнизона г. Мараги без всяких оснований закрыл местную аптеку, находившуюся в ведении городской управы, и препятствует обеспечению населения медикаментами — являлась необоснованной и по существу провокационной.

587

ЦАМО. Ф. 209. Оп. 1063. Д. 606. Л. 4.

В результате проведенного следствия выяснилось, что начальнику гарнизона г. Марага Кабанькову от группы иранских граждан поступили сведения, что в городе имеется аптека, принадлежавшая немцам, и в ней хранится оружие. Об этом был поставлен в известность губернатор г. Мараги, и с его согласия был произведен обыск. Оружие при обыске обнаружено не было… На просьбу советских представителей указать хозяев аптеки местные власти таковых не указали. Предполагая, что аптека является немецкой, и во избежание растаскивания медикаментов начальник гарнизона майор Кабаньков приказал аптеку закрыть. Впоследствии владелец аптеки был установлен, и печать с нее была снята [588] .

588

ЦАМО. Ф. 209. Гроссман (военный следователь, старший лейтенант юстиции) Мухутдинову (военный прокурор 1-й кавдивизии). Оп. 1063. Д. 606. Л. 203.

Иранские власти необоснованно обвиняли красноармейцев в нарушении правил вырубки леса. Согласно заявлению депутата меджлиса Шахдуста, в принадлежащем ему поместье Пежмехеш красноармейцы срубили и увезли 27 деревьев [589] .

Будем прямы и честны: ни одна иранская жалоба не осталась без ответа. По всем случаям, перечисленным в иранских нотах, советским командованием проводились компетентные расследования. И только в редких случаях жалобы иранцев подтверждались, после чего военными трибуналами проводились показательные судебные процессы, приговоры по которым широко разъяснялись личному составу частей [590] . В подавляющем же большинстве случаев выявлялась фиктивность жалоб. Причиной тому были недоброжелательное отношение к советским войскам со стороны отдельных иранских чиновников, а, следовательно, извращение отдельных случаев взаимоотношений советских военнослужащих с местными жителями. В качестве примера можно привести антисоветскую деятельность губернаторов г. Хой и г. Резайе.

589

АВП РФ. Ф. 94. 1942. Оп. 27. П. 70. Д. 5. Л. 214.

590

ЦАМО. Ф. 209. Оп. 1063. Д. 606. Л. 309.

Возмущение иностранным присутствием усилилось после того, как в конце 1942 г. без какого-то либо договора или даже объяснения на территорию Ирана вступили американские войска. В течение нескольких дней они заняли порты Бендер-Шахпур и Хорремшехр. По-видимому, ненависть к американцам в Иране имеет глубокие корни, и семена этой неприязни были посажены в те далекие годы.

В 1943 г. тайные сторонники Германии, которых особенно много было среди высшего иранского офицерства, подняли вопрос об организации суда над отдельными командирами — участниками августовских событий. Предпринималась попытка представить процесс как уголовный, замаскировав его политическую окраску.

Намерения сводились к тому, чтобы отдать под суд командиров дивизий в Мешхеде, Резайе и Реште за то, что они в августе 1941 г. при вступлении советских войск в Иран покинули свои части, в результате чего военное имущество и оружие попали в руки курдов и местного населения. Им ставилось в вину то, что были утеряны отчетные документы этих дивизий, в результате чего военному министерству были представлены требования от различных лиц за те или иные поставки указанным дивизиям. A. A. Смирнов был вынужден в начале 1943 г сделать специальное заявление представителям иранского военного министерства о нежелательности суда над этими офицерами, так как данный процесс носил бы антисоюзнический, а следовательно, прогерманский характер.