В близком контакте

На этот раз я рассматриваю тебя, потеряв все смущение и стыд. Пробегаю глазами по груди и спускаюсь к паху, с вожделением облизываю губы, рассматривая твое возбуждение. Но стоит ли мне ожидать чего-то, кроме секса? Я нерешительно ерзаю на постели, пытаясь побороть волнение. Ты тянешься к ящику тумбочки за презервативами и смазкой, бросаешь все на кровать, чтобы потом вновь склониться надо мной.

– Не нужно бояться, – шепчешь ты, правильно поняв эмоции на моем лице, – я не причиню тебе боль.

Сглотнув набежавшую слюну, я киваю и нерешительно тянусь к тебе. Жаркие поцелуи с моих губ постепенно перемещаются на шею и вновь на грудь. Вместе с поцелуями ты начинаешь покусывать кожу, соски, даря мне ощущения острого и не обычного для меня удовольствия. Зарываюсь в твои волосы руками, притягивая тебя ближе к себе, прогибаюсь под тобой, теряя голову от нахлынувших чувств. И вот твердые руки переворачивают меня на живот. Теперь твои губы касаются плеч, лопаток и позвоночника, посылая разряды электричества по моему телу, заставляя выгибаться, подобно коту, и громко стонать. Твои смелые пальцы уже гладят промежность и пробегают между ягодицами. Мое дыхание сбивается, когда один из них медленно проникает в анус. Судорожно вздыхаю и непроизвольно приподнимаю тебе навстречу зад. Чувствую, что ты стараешься не спешить, но твои движения порывисты, а дыхание в затылок рваное. Два влажных пальца вошли в меня туго, заставив на секунду зажмуриться от неприятных ощущений, но легкое давление на простату сглаживает их. Ты действуешь уверенно и властно, не спрашивая разрешения, вторгаешься в мою глубину.

Внезапно рука пропадает. Ты поднимаешься и, обхватив меня за талию, легко тащишь к изголовью кровати, заставив встать на колени. Я обнимаю подушку и замираю, слушая шелест фольги за спиной и сумасшедший стук сердца. Прохладная смазка льется на анус. Два пальца медленно проникают в меня на всю длину, размазывая лубрикант. Вздрогнув, чувствую, что место пальцев заняла головка члена. Ты осторожно начинаешь проталкиваться в меня, надавливая и раздвигая мышцы. Мне приходится напрячься, чтобы пропустить твою плоть в себя, сжав зубы и кулаки. Ты оказался больше, чем я ожидал. Крепко обхватив бедра, неспешно, но уверенно входишь в тугое отверстие, а у меня перед глазами уже начинают плясать звезды. Я упираюсь ладонью тебе в пресс, пытаясь остановить хоть на мгновение, что дало бы мне передышку:

– Подожди.

– Терпи, – неожиданно твердо велишь ты.

Внутри меня что-то неприятно кольнуло от твоего тона, но я подчиняюсь беспрекословно, сцепив зубы и зажмурившись. Подавшись назад и чуть облегчив мои страдания, ты снова направляешься вперед, причиняя легкую боль. Я не стесняюсь своих громких стонов, потому что сдерживаться нет сил. И только когда ты касаешься наконец бедрами моего зада, замираешь, позволяя мне передохнуть, привыкая к твоим размерам и объему. Анальные мышцы непроизвольно сокращаются.

– Не делай так! – тут же рыкаешь ты, и я изо всех сил стараюсь не двигаться. Твое дыхание вырывается с легким хрипом, пальцы больно впиваются в бедра.

Первый плавный толчок внутри меня отзывается новой болью, но уже не такой сильной. Я вцепляюсь тебе в бедро, не позволяя выйти на всю длину или сменить угол проникновения. Ты меня понимаешь и продолжаешь двигаться медленно и плавно, лишь слегка уходя назад. Я же перестаю впиваться в твою кожу ногтями, подаваясь навстречу, с облегчением прогибаясь в спине. Но чем расслабленнее я становлюсь, тем более смелыми и резкими делаются твои движения. Ты убираешь руку со своего бедра и заводишь ее за спину, крепко обхватив за предплечье, заставляя меня прогнуться. Мощными толчками проникаешь в меня практически до конца и выходишь вновь. Моя голова идет кругом, в ушах нещадно шумит, и я чувствую приближение оргазма. Стоит тебе еще увеличить темп, как меня пронзает острой иглой спазм, заставив с громким вскриком кончить на белоснежные простыни. Ты резко замираешь, почувствовав сокращение мышц:

– Ты кончил?

– Да, – смутившись, отвечаю я и слышу за спиной смешок.

Движение во мне мгновенно возобновляется, перерастая из плавных в более резкие и рваные. Ты берешь меня, больше не обращая внимания на громкие вскрики и стоны, убираешь мои руки, если я стараюсь тебя остановить, впиваешься в ягодицы до синяков. Ты обращаешься со мной так, словно я принадлежу тебе уже давно. Терзаешь меня, как животное, которым всегда и был. Я же не могу себя контролировать, не понимая, чего хочу больше: прекратить все или остаться под тобой навсегда. Руки комкают простыни, рвут подушку, то отталкивают тебя, то стараются прижать сильнее. Из глаз катятся слезы, а с губ срываются стоны. Ты натягиваешь меня на себя, как перчатку, больно дергаешь за волосы, заставляя подняться с кровати, чтобы жадно и коротко впиться в мои губы, а затем бросаешь обратно на постель, надавливая на поясницу, прогибая сильнее. Каким-то шестым чувством я понимаю, что ты уже на грани, но и мне остается до конца еще немного.

– Еще, – почти кричу я, отрываясь от подушки. – Еще!

Это безумие заканчивается так же внезапно, как и началось. Стоит мне содрогнуться от очередного оргазма, как за спиной раздается самый настоящий рык, и все движения замирают. Ты держишь меня за бедра еще несколько секунд, судорожно вцепившись пальцами, а когда отпускаешь, я валюсь на влажные измятые простыни совершенно без сил. Твое горячее тело опускается сверху, руки крепко обнимают меня поперек груди, а затылка касается прерывистое дыхание. Ты лениво целуешь меня в макушку, я же не могу пошевелить и пальцем.

– Все нормально? – слышу я тихий взволнованный вопрос.

Чтобы ответить на него, мне требуется разлепить губы, откашляться и произнести заплетающимся языком:

– Валер, давай никуда завтра не пойдем?

– Останемся в постели? – насмешливо спрашиваешь ты. – Я покажу тебе много чего интересного.

Улыбка расплывается на моих губах. Я поворачиваюсь в твоих объятиях, чтобы взглянуть в любимые карие глаза, которые в темноте кажутся черными. Кажется, в них еще плещется жажда. Темные волосы всклокочены от моих пальцев, в лунном свете виден белесый шрам, черты лица заострились, делая тебя похожим на волка. Благородное и суровое животное. Нерешительно провожу кончиками пальцев по изуродованной щеке. Ты сжимаешь губы, но не отстраняешься, пристально смотришь в глаза. Не могу поверить, что наконец тебя вижу так близко. Ты наклоняешься и медленно целуешь меня, сытый и довольный. Что ж, видимо, прогулка по Москве действительно отменяется. Но у нас и без того есть много достопримечательностей, которые нужно посетить не откладывая.

ГЛАВА 2 Black wolf

Считается, что февраль – самый холодный месяц в году, снежный и суровый. Солнце встает поздно, садится рано, да и в течение дня болтается где-то за низкими, лохматыми облаками угрожающего темно-серого цвета. Его совсем мало, зато снега по колено, на дорогах заторы, гололед меняется со слякотью из-за реагентов, которыми коммунальщики щедро посыпают тротуары. Я не особо люблю зиму, хотя именно в это время года много праздников и возможностей провести время с друзьями и родными. Только родителей у меня давно нет, а собственной семьей я так и не сумел обзавестись. Возможно, это потому, что в общении я не очень приятный человек, замкнутый и суровый с некоторых пор. Да и внешний вид мой скорее отпугивает окружающих, чем сулит приятное общение и ненавязчивую компанию. Мои вкусы во многом специфичны и немногие их могут понять и оценить.

В Москве родился и вырос. Всю жизнь здесь и живу. Мать умерла от онкологии, когда я еще был совсем ребенком. Отец свалил с любовницей в Сочи, как только мне исполнилось восемнадцать. Он был из рук вон плохим родителем, занимаясь исключительно собой, устройством личной жизни и собственным благополучием. Мог запросто поднять на меня руку, если что-то было не по его желанию, но я быстро научился давать ему отпор и рано смекнул, что в нашей жизни выживает исключительно сильнейший. когда жрать нечего и нужно платить за коммунальные услуги, котелок начинает соображать еще быстрее. Высшее образование я получил, когда уже имел свой бизнес. Пусть для мегаполиса и небольшой, зато доходный. На тот момент для меня главной целью была финансовая независимость, и я старался ее достичь невзирая ни на что. Еще через пять лет построил собственный элитный дом. Хотелось чего-то масштабного, показать себе и окружающим свою значимость. Но, прожив в нем всего месяц, понял, что жажду вернуться обратно в свою старую двушку. А когда в этой громадине никто не ждал, и вовсе домой приходить не хотелось.

Проблем с противоположным полом у меня никогда не возникало, не останавливали ни мой жесткий характер, ни особые вкусы. Наличие денег делало меня лакомым кусочком для любой бабы, и я нагло этим пользовался, пока секс-марафон мне не наскучил и не захотелось чего-то более острого, чем банальный секс. Впервые я узнал, что это такое, на закрытой тусовке в стиле БДСМ. Организаторы клуба устроили небольшое постановочное шоу с приглашенными актерами. Забавно было сначала наблюдать за разряженными в кожу девицами и мужиками с плетками, все эти красные кляпы и маски вызывали снисходительную улыбку. Но чем дальше заходило действо, тем больше мне казалось, что женщины на коленях не притворяются: им нравится быть снизу. В середине представления появилась одна пара. Мужчина поставил девушку на колени и под включенную ритмичную музыку начал отбивать по ее мягкому месту ритм. И чем дольше он это делал, тем больше девушка начинала походить на расплавленный воск в его руках. А в определенный момент и вовсе потерялась в пространстве, стало видно, что она готова отдать своему хозяину не только тело, но и душу. Такого возбуждения я не испытывал давненько и именно тогда понял, чего хочу. Мне не составило труда пройти за кулисы и напрямую пообщаться с парой, участники которой действительно были тематиками. Так я и попал в этот порочный круг. Оказалось, что недостаточно избивать партнера и вытворять с ним, что душе угодно, были определенные правила, которым нужно следовать. Но садизма во мне было больше, чем терпения, и общался я далеко не со всеми – не хотел светить физиономией на подобного рода публике, и за все это в совокупности получал не особо лестные прозвища у старожилов. Топы отговаривали сабов от встреч со мной, рассказывая о том, что я не знаю предела и стоп-слова для меня пустой звук. Но среди нижних, видимо, говорили о другом, потому что от желающих попасть под мою руку не было отбоя. Но как бы то ни было, свою внутреннюю жажду мне удавалось утолить без особых сложностей, обид и нарушения закона.