В бой идут 2

И после нашего «да» Митрич дал гонг.

Драка получилась очень короткой. Мой будущий ученик ринулся на меня неудержимым паровозом, как какой-нибудь японский ёкодзуна[4]. Набрав огромную инерцию, он, похоже, рассчитывал расплющить меня о канаты, но я ему этого сделать не дал. Собственно, он все сделал сам, мне оставалось только отступить в сторону и подставить подножку.

Пара плюхнулся об пол гигантской медузой, разом выбив из себя почти треть хитов. Остальные выбил я - оседлав противника и активно охаживая его кулаками по почкам. Причем все это время Пара позорно кричал «Больно!» и визжал закалываемым подсвинком. Когда он забрался в вершины, близкие к ультразвуку, Митрич не выдержал, и объявил: «Брейк![5]».

Все три девушки смотрели на Петьку с плохо скрываемым презрением, и только Плюха казался невозмутимым, лишь взгляд его близко посаженных глаз методично фиксировал все происходящее, перепрыгивая с одного участника действа на другого.

Это презрение не осталось незамеченным Митричем:

– А что вы так на него смотрите? Вы думаете - вы лучше? Я же вам говорил - пока вы представляете собой полностью бесполезный балласт. Отойдем-ка метров на сто в сторону, там арена для групповых схваток.

Пока мы шли, Митрич объяснял условия предстоящего поединка:

– Биться будете пятеро на одного на мечах. Арена тренировочная, поэтому она автоматически уравнивает противников в уровнях, то есть, в нашем случае, пересчитает все параметры Андрея на нулевой уровень. Понятно?

– Понятно.

Это был еще больший позор, чем моя драка с Петькой-парой. Схватка заняла ровно минуту. Студенты перли буром, толкались и мешали друг другу. Андрюшка танцевал с мечом между ними, но никого не трогал, а лишь уклонялся от ударов. Все это время он давал громкий обратный счет от шестидесяти: «Двадцать! Девятнадцать! Восемнадцать!». Когда он дошел до цифры «пять», меч сверкнул в воздухе серебристой молнией и Плюха упал на пол. Ван-шот! Четыре - и сложился Петька-пара. Девушки попытались встать спина к спине, но не успели. Три - И Патрик валится на пол кучей тряпья. Два - и Квин смотрит в небо пустыми глазами. А Ро бывший Рукожоп уложил красивым круговым ударом на цифру «один».

Ноль! И Андрюшка, кинув меч в ножны, поклонился нам.

Митрич, перегрузив арену, воскресил всех участников схватки, и спросил тихо:

– Кто понял, в чем ваша главная ошибка?

– Мы вас недооценили, - неожиданно подал голос Плюха.

– И это тоже, но главное не в этом. Вы плохо распорядились имеющимися активами. Да, мы изрядно уступаем в мастерстве профессиональным тренерам, но мы во многом превосходим вас. И даже если бы мы были теми чмошниками, какими нас показал вам директор, все равно можно было бы найти, как нас использовать. Любой человек хоть в чем-то, но превосходит вас, даже самый никчемный. Особенно - если человек вас намного старше. Мы уже говорили это Андрюшке, и вам повторю - время это тоже капитал. Митя не супербоец, он просто жил впятеро дольше и за эти годы набрался опыта в драках, которого у вас нет. У нас просто было больше времени выучить тот или иной навык, которым мы можем обучить вас.

Понятно?

– Понятно, - Татьяна насупилась.

– Мир?
– Митрич опять улыбнулся - раззявил свой зубастый рот - и протянул ей руку.

– Мир!
– последовало ответное рукопожатие.

– Все согласны?
– Митрич обвел глазами юный контингент. Недовольных не оказалось.
– Тогда пошли в главный корпус, там через 15 минут будут задание первого тура объявлять.

[1] Митрич не совсем точен. Моб - это любой движущийся объект в игре (собственно, потому и моб, от английского mobile), в том числе и сами игроки. Но да, обычно мобами называют монстров - враждебных игроку сгенерированных компьютером существ.

[2] Оказывается, я до сих пор не объяснил это слово. «Мбвана» - это просто «господин» на суахили. Традиционное обращение негров к белым людям, которое часто встречается, например, в африканских рассказах Хемингуэя. В 60-е, во времена бешеной популярности Хемингуэя в СССР, слово стало очень популярным. По сути, африканский эквивалент термина «сахиб» в британской Индии.

[3] Финальная фраза из анекдота про поручика Ржевского, уходящего от проститутки.

[4] Ёкодзуна - высший титул в японской борьбе сумо. Это той, где борются толстые мужики с голыми задницами.

[5] Брейк (от англ. break - «перерыв, пауза») в боксе команда рефери, предписывающая соперникам временно приостановить борьбу и отойти друг от друга.

Глава 3

***

Торжественное открытие Турнира происходило во внутреннем дворе замка. Весь замок был иллюстрирован[1], из окон свисали разноцветные штандарты, по подоконникам и карнизам бегали какие-то странные мелкие существа, которые, останавливаясь, выпускали в воздух то гирлянду мыльных пузырей, то очередь из разноцветных красок для праздника «холи», а то и небольшой фейерверк.

Во дворе тусовалась масса народу. Некоторые, накрывавшие столы и подтаскивающие подносы с тарталетками и фруктами, явно были на работе. Другие столь же явственно настроились на отдых. Это были юные выпускники в форменных костюмах; любовно разглядывающие их взрослые, явные родители; и подчеркнуто безразличные взрослые спортивного телосложения - похоже, тренеры. Все было как и положено на подобных мероприятиях - собравшиеся группки знакомых лениво болтали не о чем, большинство народа, скучая, слонялись из угла в угол в ожидании команды «К столу!».

– О, а вот и мои!
– Петька-Пара разулыбался во весь рот и отошел к не менее улыбчивой паре. Его родители были живой иллюстрацией расхожего тезиса, что пары, прожившие вместе более 25 лет, неизбежно становятся похожими друг на друга. И впрямь - оба невысокие (рослый Петька был выше их на полголовы), оба толстенькие, оба в очках, и даже улыбка у них была почти неотличимой - доброй и немного покровительственной Прямо плюшевые винни-пухи какие-то, и только жесткий и давящий взгляд отца, брошенный в нашу сторону, продемонстрировал, что с этим «пряничным человечком» ухо следует держать востро.

Наши подопечные откалывались от группы один за другим. Вот Плюха отошел к молодой и красивой, но немного крикливо одетой женщине. Зато мать Ольги, наоборот, была образцом вкуса и стиля, но взглядом, которым она посмотрела на нас, можно было травить тараканов. А вот Татьяна меня удивила. Ее встречали оба родителя, причем отец выглядел прокаженным в буквальном смысле слова - никто в собравшейся толпе не рискнул подойти к нему ближе, чем на полтора метра.

– Это мои!
– зачем-то пояснила принцесса, и неожиданно добавила, - Пойдемте, познакомлю.

Мысленно пожав плечами, я двинулся следом за бунтаркой.

– Это мои родители, Людмила Сергеевна и Владислав Алексеевич. А это наши тренеры: Светлана Сергеевна, Нина Семеновна, Дмитрий Валентинович, Сергей Дмитриевич и Андрей.

– Очень приятно - улыбка у Людмилы Сергеевны была очень милой, хотя взгляд - каким-то затравленным. Прокаженный папа ни с какими заверениями выступать не стал, а только молча кивнул.

Сергеевна улыбнулась в ответ и непринужденно завела какую-то светскую беседу. Ну да, бывшему директору комбината не привыкать к подобным тусовкам. А вот я, да и Семеновна с Митричем, явно чувствовали себя не в своей тарелке. Андрюшка же, похоже, всерьез собирался убежать.