В бой идут одни оркобойцы

— Да, — он решил не лукавить.

Она снова принялась лохматить его волосы, не обращая внимания на его протестующие движения головой.

— Володенька, ты такой смешной, разве я требую, чтобы ты женился на мне? Ничуточки. Если хочешь, крути дальше со своей девчонкой, только обо мне не забывай. Да и Загса здесь нет.

— Валя, ты с ума сошла, — Володя взял ее за руку в стремлении отстоять волосы. Эдак она его лысым сделает. Она не протестовала, когда ее рука оказалась в его. Володя с опозданием понял, что Валя достигла своей цели, заставив его сделать то, что ей хотелось. — Я не собираюсь иметь двух подруг разом.

— А ты попробуй.

Она одним махом, гибко изогнувшись, легла на него, крепко обхватив шею и смотря ему в глаза умоляющим взглядом.

«Все, я отбивался, сколько мог, — решил Володя, не в силах больше сопротивляться такому натиску. — Сколько можно».

Он обнял ее, прижив к себе так сильно, что она едва не задохнулась.

— Ох, ты и бугай, — с трудом выдохнула она.

— А ты, кикимора, — притворно вздохнул он. — Добилась все же своего.

Володя поцеловал девушку в губы и осторожно повернулся на бок, положив ее на кровати у стены.

— Подожди, — попросил он, переводя дыхание после долгого поцелуя, — я закрою дверь.

Ключ со скрипом провернулся в замке. Володя подумал, что столь нелегкий день заканчивается для него такой головоломкой. Больше ни о чем, кроме зовущей его на кровати девушки думать ему не хотелось. Он скользнул на кровать рядом с ней, запустив руку под ее футболку. Валя обхватила его за шею, счастливо улыбаясь.

Глава 2

Валя ушла от него под утро. Володя решил, что совсем необязательно ожидать стука в дверь его друзей для выпровождения подруги. Хотя, в общежитии скрыть что-либо все равно невозможно. Уже за завтраком новость будут знать все. Оставалось надеяться, что из-за произошедшей размолвки между ними троими и остальными студентами известие окажется не столь привлекательным. Лишь Серега Савельев получит еще один повод для продолжения ссоры.

— Ох, тяжки твои дела, господи, — припомнилось ему одно книжное сетование. В господа в любой его ипостаси он не верил, а вот употреблять его имя в разговоре и думах любил.

Бессонная ночь сделала свое. Он незаметно задремал. На грани сновидения он успел подумать о грядущих проблемах с появившейся у него милой, но прилипчивой и, как водится у женщин, практичной девчонкой. О, ему даже представлять не хотелось, что сделает Марина, когда узнает о Вале. Ведь она уже положила на него глаз и считает своей собственностью. Что придет в голову белокурой валькирии — убить его или ее? То, что она просто так уйдет, Володя не верил. И откуда в простой, обычной медсестре столько неистовства.

Сладкий утренний сон был прерван аккуратным стуком в дверь. Просыпаться дико не хотелось. Он попытался снова провалиться в сон, но стук настойчиво повторился.

— Сейчас, — неохотно крикнул Володя. Еще не проснувшись до конца, он сел на кровати, опустив ноги на пол, и уже пошлепал к двери, когда сообразил, что на нем собственно ничего нет. Вообще ничего. Это его разбудило.

Володя поспешно оделся. Стук повторился. Появилось желание ответить матом. Вместо этого, сдержавшись, он открыл дверь.

Привалившись к косяку, около нее стоял Миша, глядящий куда-то вдаль.

— Хелоу? — Спросил Володя.

— А, — обрадовался Миша. Он ловко глянул через плечо Володи и страшно разочаровался, когда никого не обнаружил.

— А где… — Начал он и поперхнулся.

Володя, с утра от недосыпа неготовый к шуткам, ловко зажал его, взяв в захват за шею. Миша в ответ напрягся, пытаясь освободиться. После орчьего дара сила его тоже возросла, и он мог легко побороть, а при необходимости и побить любого студента в общежитии. Любого, но не Володю.

Володя получил уже три орчьих дара. Да к тому же он всегда был сильнее Миши. И тот понял, что влип. Несмотря на все его попытки вывернуться, тело, ставшее таким сильным в последние дни, беспомощно трепыхалось в могучих руках Володи. Его друг оказался гораздо сильнее. Миша еще раз убедился в этом, когда Володя, не желая продолжать схватку в коридоре, просто занес его в комнату, свернув едва ли не в бараний рог.

Он бережно опустил скрученное тело товарища на пол.

— Отдохни немного.

— Больно же, — пожаловался Миша, ощупывая руками пострадавшие места. — Бугай!

— А ты не суйся, куда не надо, — без всякой жалости ответил Володя. — Ишь, юный следопыт нашелся.

Миша с хрустом размял шею, намекая на безжалостного друга, вздумавшего проверять его позвонки на прочность.

— Ты чего приперся? — Зевнул Володя и сел на кровать с намерением вздремнуть минуток эдак дцать.

— Между прочим, население заканчивает завтрак, — осведомил его Миша. — Наши порции стоят на столе.

Володя прислушался к потребностям своего организма. Желудок молчал, не желая просыпаться, остальные органы тоже особо не роптали и не жаловались на голод.

— Съешь мою порцию, — разрешил он.

Миша подарку не обрадовался.

— Порция — порцией, но, — напомнил он, — мы хотели сегодня выйти в город, поискать орка.

Володя сразу вспомнил всю вчерашнюю историю. Как Валя закрутила ему голову! Шустрая девчонка.

— И как там мужики, не косятся? — Поинтересовался он.

— Косились вначале, — беспечно сказал Миша. — Они думали, что мы на них обидимся, будем дуться, а Дима подсел, рассказал пару анекдотов. Народ и расслабился. Только Серега Савельев волком смотрит, когда узнал, что одна особа осталась в твоей комнате на ночь.

— Ох, — Володя встал с кровати и потянулся. — Спать хочется. Это его проблема.

— Его, разумеется. Кстати, его командиром выбрали. А ты вставай давай. Досыпать будем на кладбище, — тоном эксперта сказал Миша.

— Типун тебе на язык! — Пожелал ему Володя. — Накаркаешь.

Миша осекся.

— Да я ж не специально, — растерянно сказал он, — по привычке.

— Не специально он, — проворчал Володя. — Я в столовой, поем — пойдем погуляем. Мы люди свободные. Пусть теперь Серега страдает от нехватки питательных веществ.

В столовой немногие припоздавшие смотрели на него с настороженностью. Володя в последние дни приучил, что ни одно выступление, ни одно неосторожное слово против него не остается безнаказанным.

Володя решил разыграть уволенного в отставку генерала, смирившегося со своей судьбой. Он величаво поблагодарил повариху за кашу и чай и скромно устроился с краю стола. Когда возникла необходимость, поддержал разговор, обмолвившись несколькими фразами. Ничего не говорило о том, что он вчера перенес унижение. К счастью, Серега Савельев уже ушел, и затевать конфликт было некому. Иначе, ему бы не дали спокойно поесть. Серега умел припоминать неоплаченные долги.