В бой идут одни пацаны

Еще одна неделя прошла спокойно. Наступление афганских моджахедов не состоялось, но отдельные отряды наемников прорывались через границу, что создавало напряженность в регионе.

В конце февраля Левченко заступил в наряд по части. Официально ее пока не существовало, но три подразделения, сведенные вместе для решения общей задачи, ни оперативно-тактической группой, ни военной группировкой назвать нельзя. Решили именовать это формирование частью.

Перед разводом командир роты Владислав Марин вышел на площадку, заменявшую плац, где лейтенант Левченко ждал подхода караулов и наряда.

– Маджитов звонил, – сказал Марин.

– И что?

– Предупредил, в штабе батальона находится проверяющий из штаба бригады подполковник Рыков. Раньше он в Ташкентском общевойсковом училище преподавал.

– Приехал проверяющий, и что? От этого нам зарплату поднимут или духи в Афган в испуге убегут?

– Хреновая натура у этого Рыкова. Карим предупредил, что подполковник, скорее всего, решит проверить наши подразделения в Арче. Маджитов, конечно, попытается задержать его в штабе, но получится это или нет, неизвестно.

– Напоит водкой этого Рыкова и уложит спать. За каким чертом этому подполковнику тащиться к границе?

– Мое дело предупредить, хотя за все здесь ответственность несу я.

– Прорвемся, Влад!

– Ты за порядком смотри. Чтобы все чики-чики было.

– Не волнуйся.

Подошел личный состав, заступавший в наряд. Левченко провел развод и прошел в небольшую комнату бывшего детского сада, где было устроено помещение дежурного по части.

Проверяющего в Довлятобаде, как положено, напоили, однако тот оказался заводным, и спиртное только усилило в нем рвение к службе. Маджитов безрезультатно пытался отвлечь его, предлагая провести время с девушками. Рыков уперся. Он должен проверять боеготовность подразделений!

Подполковник приказал подготовить бронетранспортер и выехать в Арчу. Левченко был предупрежден об этом по связи и спокойно отнесся к такому известию. Как приедет проверяющий, так и уедет. Но он не принял в расчет характер подполковника, по пьянке мнящего себя недооцененным, если не великим полководцем

Бронетранспортер с проверяющим и комбатом подъехал к временному контрольно-пропускному пункту у детского сада в полночь. Комбат приказал пропустить БТР. Солдаты подчинились. Вскоре Рыков с Маджитовым вошли в помещение дежурного.

Пьяный подполковник сразу накричал на Левченко:

– В чем дело, лейтенант? Задницу от стула оторвать тяжело? Тебя предупредили о приезде проверяющего?

– Предупредили.

– Так какого черта ты не встречаешь представителя штаба на улице?

– А что это вы мне тыкаете, товарищ подполковник? Я вам не мальчик для битья, такой же офицер, как и вы.

– Что? Офицер? Без году неделя?

– Это не имеет никакого значения.

– Все, хорош болтать! Мотострелковой роте тревога, занятие позиций круговой обороны.

– Обороны чего, товарищ подполковник?

– Базы вашей, мать твою!

– Позвольте напомнить, что изменение состояния боевой готовности может осуществлять лишь командир батальона по приказу из вышестоящего штаба. У вас есть документ, дающий вам право объявить подразделению повышенную боевую готовность?

– Что? Ты, щенок, еще учить меня будешь? Мне говорили, что у вас солдаты раздолбаи. Оказывается, и офицеры ни в чем им не уступают.

– Как вы меня назвали? Щенком? – Левченко повернулся к дежурному связисту: – Сержант! Связь мне срочно с оперативным дежурным министерства.

– Отставить! – заорал подполковник. – Ты что, жаловаться надумал? Я тебе пожалуюсь!

Видно, спиртное сильно ударило по мозгам проверяющего, и он попытался схватить Левченко за грудки. Но Михаил заломил руку подполковника и бросил его на пол.

Маджитов крикнул:

– Ты что, Левченко! Отпусти!..

– Успокоится, протрезвеет, отпущу.

В помещение пришел Марин, увидел подполковника, лежащего на полу, посмотрел на комбата и спросил:

– Что тут происходит?

– Ты, Марин, своего Левченко оттащи! – приказал комбат.

Командир роты взглянул на лейтенанта:

– Миша, отпусти его!

Левченко так и сделал, потом заявил:

– Проверяющий нашелся. Обожрался водки и возомнил себя Кутузовым!

Маджитов махнул рукой младшим офицерам, мол, скройтесь.

Левченко с Мариным вышли на улицу.

Комбат поднял проверяющего, а тот завопил:

– И это дисциплина в батальоне? Да тебе, узбек, взводом командовать, а не батальоном!

Маджитов отряхнулся и сказал:

– Жду в бронетранспортере пять минут. После этого уезжаю. Не успеешь, подполковник, останешься здесь с ребятами. А кому и чем командовать, решать не тебе.

– Нет, капитан, ты плохо меня знаешь. Вам всем аукнется эта проверка. Всем!

Но он поспешил за комбатом. Перспектива остаться в Арчи его не устраивала.

Рыков оказался подленьким мстительным человеком. На следующий день он вернулся в Арчу с приказом об освобождении Левченко от должности командира мотострелкового взвода и назначении его… командиром минометной батареи.

– Прочитал? – спросил он Михаила.

– Да на хрена мне нужна минометная батарея? Со взводом только освоился.

– А мне плевать на это, да и на то, что ты окончил автомобильное училище. Освоился на должности командира мотострелкового взвода, справишься и с батареей. Сделать это тебе придется быстро. Если не сможешь и батарея не выполнит задачу, пойдешь под суд военного трибунала. Это я тебе гарантирую. Я тебя, Левченко, запомнил.

– Я не желаю принимать минометную батарею, – сказал Михаил. – А запоминать меня или нет, ваше дело.

– Значит, отказываешься?

– Я не артиллерист, как вы не поймете?

– Но ты и не мотострелок, однако же взводом командовал. У меня времени нет с тобой пустые разговоры разводить. До обеда ты сдашь взвод и примешь батарею или будешь уволен. А до того разжалован, об этом я позабочусь.

Михаилу пришлось подчиниться.

Он расписался в получении приказа и вышел на улицу. Следом появился Рыков, сел в «УАЗ» и укатил в Довлятобад.

Марин поинтересовался:

– Чего это он приезжал?

– Приказ привозил.

– В смысле?..

– Мне, Влад, приказано сдать мотострелковый взвод и принять минометную батарею. Отомстил все же, сука!