В бой идут...
Шрифт:
– И впрямь - я поднялся из-за стола, - пора нам уже нашего Мороза-воеводу встречать, который дозором обходит владенья свои.
Прода 14
Прода 14
На входе в игру высветилось предупреждение: «Внимание! В связи с загруженным обновлением возможно некорректное поведение мобов и NPC. Просьба о замеченных сбоях сообщать на «горячую линию». При подтверждении информации вас ожидает вознаграждение от администрации». От предупреждения я отмахнулся - подобные объявления звучали в последнее время
Не успели мы со Светой отойти за ближайшую кучу камней, как вдали послышалось знакомое цоканье подковок на сапогах «обходчика». Но что это? Еще чьи-то шаги? Звуки ночью, да еще и у воды, разносятся очень далеко, и я готов был поклясться, что сегодня Цитамол пришел не один.
Через несколько минут выяснилось, что компаньоном дозорного был все тот же Мидон - я уже неплохо навострился узнавать тусующихся в окрестностях скелетов. Парочка действительно вела себя странно - если бы я не знал, что это невозможно, то сто процентов решил бы, что караульные обкурились. Мидон беспрестанно хихикал, потирая ладошки, а Цитамол нес себя бережно, как будто был хрустальным: обходил по широкой дуге видимые только ему препятствия, периодически зависал с поднятой ногой, внимательно рассматривая, куда ее поставить и тому подобное.
– Ну хорошо, хоть не на измену их пробило - вполголоса пробормотал я - А то были бы у нас проблемы.
Светлана внимательно посмотрела на меня с уже знакомым мне выражением «Интересно, чего еще я о тебе не знаю?». Тем временем парочка добралась до берега, и Цитамол, присев на корточки, аккуратненько трогал воду пальчиком. Мидон же стянул свою фашистскую каску и призывно загремел костями:
– Цитамол, как насчет партейки?
– С удовольствием, Мидон!
– скелет оторвался от своих исследований - Игра в кости на шелбаны не только увлекательна, но и полезна. Урон в голову хорошо прокачивает стойкость.
И началось знакомое бубнилово:
– Два плюс пять будет семь. Топорик! Не самый лучший ход, Цитамол! Хе-хе-хе...
– Пять плюс пять будет десять! Дед! Мидон, тебе вприсядку в лесополосу!
Три удара.
– Сколько деду лет? Шесть плюс шесть. Двенадцать. Хе-хе-хе... Солидный дед. Цитамол, готовь череп. Хе-хе-хе...
– Да, Мидон, ты у меня выиграл. Но я хочу знать - сколько!
– Четыре плюс два будет шесть. Валенки! Хе-хе-хе...
Шесть ударов по черепу.
– Мидон, а что такое валенки?
– А пес его знает! Хе-хе-хе... На политзанятиях говорили - часть древнего латного доспеха...
Я повернулся к Свете и одними губами произнес:
– Они так до утра прокачиваться могут.
– Что ты предлагаешь? Пожаловаться в администрацию, что нам мобы спать мешают, шумят после одиннадцати?
Я пожал плечами и посмотрел на игроков. Мидон, сидя на своем щите, азартно гремел костями в каске. Цитамол же, судя по всему, солдатом был хреновым, потому что оружие свое побросал на берегу как попало и следить за ним явно не собирался.
Повинуясь внезапному порыву, я выскочил из-за камней и со всех ног кинулся к берегу. Ошалевшие скелеты еще только поднимались
на ноги, когда меч Цитамола, рыбкой блеснув в воздухе, ушел в воду практически без брызг. Как чемпион мира по прыжкам в воду. Со щитом так красиво не получилось - упав, он запрыгал по воде, как в древней детской игре «блинчики». «А хорошо закинул, далеко. Даже если полезут - задолбаются нырять» - успел подумать я, прежде чем подбежавший Мидон ударом меча отправил меня на перерождение.Возрождаться смысла не было, пока не утихнет устроенный мною шухер, поэтому я вылез из капсулы и, шаркая, отправился ставить чайник. Девчонки уже давно оборудовали в «игровой» нечто вроде кухонного уголка, где мы все перекусывали, когда не было желания тащиться в столовую. Алевтина сперва воспротивилась «разведению тараканов», но потом, убежденная нашими аргументами, все-таки дала добро. Более того, она даже распорядилась, чтобы нам туда приносили обед, что для меня, с моими ногами, было просто царским подарком.
Я уже съел йогурт и допивал чай, когда за занавеской послышался звук поднимающейся крышки капсулы, а потом раздался светин голос:
– Иди уже оживай, ушли они.
– Сильно гневаться изволили?
– прихлебывая, поинтересовался я.
– Не то слово. Видел бы ты, как Цитамол твою тушку сапогами топтал. Говорю же, иди возрождаться, больно уж вид у тебя неэстетичный. Как зомбак из фильма ужасов.
– Да иду, иду...
Я, кряхтя, вылез из-за стола, и пошаркал к капсуле. Разговор продолжился уже на берегу.
– Оружие-то выловили?
– Не, не полезли. Они, по-моему, воды боятся, как мы огня. Ругались сильно, потом ушли. Цитамол чуть не плакал. Что это ты решил геройствовать и зверушку обижать?
– Да задолбала эта зверушка - сколько уже из-за нее толком не высыпаемся. Может, его теперь на губу посадят, или в дисбат какой сдадут за утрату выданного казенного оружия.
– А ты страшный человек, Мить - захихикала Света - ради того, чтобы поспать сладенько, можно сказать, жизнь человеку сломал. Пойдет он сейчас на зону, и покатится по наклонной плоскости - начнет бабушек через дорогу переводить и прочие пределы нравственного падения окружающей нечисти демонстрировать. Не жалко?
– Как говорилось в фильме нашей с тобой молодости, «не мы такие, жизнь такая». У моего любимого поэта про это есть хорошее четверостишие:
Жук ел траву, жука клевала птица,
Хорек пил мозг из птичьей головы,
И страхом перекошенные лица
Ночных существ смотрели из травы.
– Заболоцкий крут, кто спорит - Светлана козырнула неожиданной компетентностью - у него вообще с жутью все хорошо:
Меркнут знаки Зодиака
Над просторами полей.
Спит животное Собака,
Дремлет птица Воробей.
Толстозадые русалки
Улетают прямо в небо,
Руки крепкие, как палки,
Груди круглые, как репа.
Ведьма, сев на треугольник,
Превращается в дымок.
С лешачихами покойник
Стройно пляшет кекуок.
Вслед за ними бледным хором
Ловят Муху колдуны,
И стоит над косогором
Неподвижный лик луны...
Мы сидели рядом на берегу, практически касаясь плечами. Дочитав, Светлана подтянула колени к подбородку, обняла их руками, и с неожиданной грустью произнесла: