В чем секрет обаяния
Шрифт:
Тихий стук в дверь прервал ее блаженный покой.
– Ты в приличном виде?
– крикнул Йен. Шэннон скользнула поглубже в воду.
– Нет!
– Хорошо.
– Йен вошел в ванную комнату с мобильным телефоном в руке. Челси хочет с тобой поговорить.
– Что ты ей сказал?
– Ничего. Она думает, что у нас вечеринка в пижамах, как у детей. Я чуть не сказал, что на наших вечеринках не бывает пижам.
Шэннон взяла трубку.
– Привет, Челе. Что ты делаешь?.. Снова мультики?.. Ты хорошо себя ведешь?.. Да, Йен приедет завтра... Подарок? Посмотрим. Если ты не будешь мучить
Услышав щелчок, Шэннон нажала кнопку отключения и положила телефон на пол.
Йен присел на край ванны, отвел мокрую прядь волос с ее щеки. Его взгляд скользнул по ее телу, однако лицо осталось невозмутимым.
– Ты таращишься, - упрекнула его Шэннон.
– Просто думаю о физике.
– Ядерной физике или астрофизике?
– Ни о той, ни о другой. О плавучести. Шэннон проследила за его взглядом и увидела собственные груди, словно плывущие по воде. Огромным усилием воли она заставила себя сохранить самообладание.
– В моем возрасте следует радоваться любой поддержке.
В смехе Йена Шэннон не расслышала никаких признаков недавнего гнева.
– Хочешь потру тебе спинку?
– Нет, спасибо.
Кончик его пальца скользнул по ее щеке, плечу, рисуя узоры на мокрой коже.
– А спереди?
Шэннон брызнула в него водой.
– Остынь!
– Невозможно.
– Осторожнее, Йен, или я приму тебя за другого, неравнодушного.
– А почему ты считаешь меня равнодушным? Шэннон чуть приоткрыла рот.
– Может, потому, что ты так старательно подавляешь свои чувства.
– Во всяком случае, я последователен в своих действиях.
– Последовательно доводишь меня до бешенства, - согласилась Шэннон.
– Ты мог бы передать мне полотенце?
– Ты уже закончила?
– Лечебное действие ванны закончилось.
– Я не хотел отвлекать тебя.
– Тогда сними руку с моей груди.
Его большой палец еще раз погладил затвердевший сосок, затем Йен наклонился и легко поднял ее из ванны. Вода, льющаяся с ее дрожащего тела, тут же промочила его футболку и джинсы. Полотенце, вероятно, было бы эффективнее, однако далеко не так упоительно, как его тело.
Губы Йена легко коснулись ее виска, и новая, бесконечно приятная дрожь пробежала по ее телу. Шэннон подняла голову. Йен чмокнул ее в губы и поставил на пол.
Не успела она возразить, не успела даже вздрогнуть от холода, как Йен снял с крючка махровый халат и завернул ее в пушистую ткань, окутавшую ее с ног до головы. Рукава свисали дюймов на шесть ниже кончиков ее пальцев.
– Ну вот, - удовлетворенно заметил Йен.
– Теперь я. Бог даст, смогу вести себя прилично. Шэннон топнула ногой.
– Прилично? Кто тебя просил? Его глаза весело засверкали.
– И что? Никаких упреков в высокомерии, мошенничестве, холодности? Похоже, ты все еще в шоке. Тебе необходимо перекусить, или позвонить мамочке, или...
– При чем тут мамочка, черт побери? Йен обнял ее одной рукой за талию и повел в гостиную.
– Разве женщины обычно не звонят своим мамочкам после таких испытаний?
– Только не я. Не хочу лишних угрызений совести. Мама умудряется сделать себя центром любой катастрофы, касается она ее или нет.
–
– Тиффани меня бы выслушала. А потом сказала бы, что я тупица, потому что не двинула негодяю.., ну, ты знаешь куда.
Йен даже застонал, живо представив подобный удар.
– У твоей сестры были очаровательные манеры.
– Если ей и не хватало такта, она с лихвой возмещала это целеустремленностью. Тиффани настойчиво шла к намеченной цели. В других обстоятельствах ты, вероятно, даже восхищался бы если не ее методами, то ее упорством.
Шэннон погрустнела. У нее даже не было времени оплакать потерю сестры, так как в первые месяцы с Челси было очень трудно.
Йен с любопытством взглянул на нее.
– Ты любила сестру?
Шэннон смахнула одинокую слезу.
– Конечно. Тебя это удивляет? Я могла не соглашаться с ее образом жизни, но она была моей сестрой.
Йен устроился в углу дивана.
– Семейные узы имеют такое большое значение?
– Ты это должен знать. Ведь ты же отдал Адаму свою половину фирмы Уэсли.
– Она никогда не была фирмой Уэсли. Я просто вернул собственность законному владельцу. Пока моя мать боролась в больнице с недугом, Уэсли перевел ее акции на свое имя. Плюс двадцать процентов, свадебный подарок Адама, и он получил контрольный пакет.
– Йен сжимал и разжимал кулаки, как обычно, когда говорил об отце.
– Два года спустя, когда его власть окрепла, Уэсли развелся с матерью. Она даже не подала в суд, чтобы вернуть фирму. Просто взяла отступное деньгами.
Только сейчас Йен осознал, как сильно капитуляция матери повлияла на его мнение о женщинах. Он видел, что она стойко сражалась с болезнью, но во всем, что касалось мужа, проявляла слабость. Годами она мирилась с обманом и неверностью, лишь бы не потерять привычный образ жизни. И в самом конце предпочла деньги хорошей драке.
– Но Адам владел почти половиной фирмы!
– Он не мог оставаться на вторых ролях. Это было для него невыносимо. Он продал свою долю Уэсли и ушел в отставку.
Шэннон опустила голову на плечо Йена.
– Очень жаль. Твой дед - замечательный человек.
Иен пожал плечами.
– Да, замечательный. Вероятно, это его самый большой недостаток, - Как так?
– Он слишком доверяет людям, и в этом его беда. Когда-то он восхищался Уэсли, уважал его напористость и честолюбие. Ну и куда это его завело?
– Виноват твой отец, а не Адам.
– Нельзя успешно вести дела, оставаясь просто хорошим человеком.
Шэннон приподняла голову и посмотрела прямо в глаза Йену.
– Вероятно, семья имела для него большее значение, чем успешный бизнес.
– В конечном счете, он потерял и то, и другое.
– У него остался ты. Йен горько рассмеялся.
– Ты считаешь меня наградой?
– Не знаю. У тебя бывают звездные моменты.
– Шэннон легко провела рукой по его мускулистому бедру, и Йен тихо застонал.
– Как жаль, что они так редки.
Йен крепко сжал ее запястье.
– Не играй со мной, Шэннон.
– Боишься меня? Не будь рохлей.
На этот раз его смех прозвучал гораздо искреннее. Она сумела разговорить его, но - что гораздо важнее - точно поняла, когда отступить.