В чертогах памяти

Седьмая ночь плена обещала стать точно такой, как и шесть предыдущих. Опустошив котелки с острой похлёбкой, сваренной из уже поднадоевшего риса и добытого охотой мяса, сокамерники привычно потрепались о жизни за пределами ямы и благополучно отошли ко сну. Но в этот раз выспаться не удалось — зашкаливший в крови адреналин резко вырвал мутанта из объятий Морфея.

Несколько секунд Саймон лежал с закрытыми глазами, анализируя обстановку на слух и пытаясь понять причины своего внезапного пробуждения. Сердце бешено стучало, в животе образовался неприятный холодок, но объективных причин для страха вроде бы не было. Разве что этот не очень приятный перестук, словно кто-то тихонечко тряс деревянную трещотку. Или ударялись друг о друга хитиновые пластины сегментарного тела…

Открыв глаза и машинально отметив, что за пределами ямы сейчас около четырёх утра, мут осторожно повернул голову на бок. И тут же наткнулся взглядом на своего соседа, который вместо того, чтобы сладко спать, сидел рядом, пристально уставившись на спящего сокамерника. Не успел Саймон поинтересоваться, какого чёрта тот делает, как осознал, что в яме они уже не одни. За спиной Егора темнел силуэт нового «заключённого», один только вид которого заставил мутанта моментально оцепенеть. Огромная приплюснутая голова, похожая на перевёрнутый тазик, из которой выпирали подрагивающие в нетерпении жвалы. Закованные в хитин сегменты тела с многочисленными «ножками», каждая из которых была величиной с руку взрослого мужчины. «Ножки» находились в постоянном движении, производя те самые звуки, что разбудили мута.

До сих пор Огр видел подобных существ только на картинках, схемах и фотографиях, и даже тогда они не вызывали у него ничего, кроме холодка по коже. Увидев одну такую вживую, пусть и в виде смутного силуэта, он едва не заорал от ужаса. С легким всхлипом втянул в себя воздух, Саймон с большим трудом сдержал рвущийся из груди вопль.

— Правильно, кричать не надо, — одобрительно произнёс Егор.

Голос сокамерника звучал странно — он, то сходился в один поток, то звучал хором, словно одновременно говорило несколько человек. Но заворожённый силуэтом гигантской сколопендры, мутант не обращал на это никакого внимания.

— Мы совершаем побег и ты идёшь с нами, — тем временем продолжил Егор.

— А если я откажусь? — просипел мут внезапно пересохшими губами.

— Тогда мы тебя убьём, — просто ответил мужичок. — Кстати, нет нужды говорить — тебе достаточно просто думать.

Саймон ошарашено моргнул, обратив, наконец, внимание на странно звучащий в голове голос сокамерника.

— Ты телепат?!

— Мы телепат, — подтвердил Егор. — А теперь встань, Саймон Грэй, младший лейтенант армейского спецназа Новой Технократической Республики. У нас много дел и мало времени. И не бойся — Мы-Стук не причиним тебе вреда.

Не сводя опасливого взгляда с гигантского насекомого, мут осторожно поднялся на ноги. Словно дожидаясь этого момента, сколопендра подползла к стене и подняла переднюю часть тела, крепко вцепившись ногами в стену. Егор тут же уцепился за один из сегментов и спустя несколько секунд оказался наверху, ловко проскользнув в огромную дыру в решётке, успевшую чёрт знает как появиться за то время, пока Огр спал.

— Цепляйся, — предложил звучащий в голове голос напарника.

С усилием заставив себя шевелиться, Саймон подошёл к оставшейся в яме части сколопендры и пораженно уставился на неё. До сих пор считалось, это эти мутировавшие насекомые достигали длины не более трёх метров, но данный экземпляр превосходил товарок раза в два. Что совершенно не добавляло оптимизма к сложившейся ситуации. Обычная гигантская сколопендра охотилась на крупных млекопитающих, не брезгуя и человечиной. Справиться с такой тварью без огнестрельного оружия было весьма проблематично — прочный хитиновый панцирь успешно сопротивлялся ударам ножей, топоров и прочего колющего, режущего и дробящего оружия. Более того, даже наличие при себе ствола спасало далеко не всегда. Во-первых, нужно было еще попасть в жизненно-важные органы и нервные центры, часть из которых у насекомого-мутанта еще и дублировалось. А во-вторых, невесть откуда взявшаяся у этих монстров способность метко плеваться кислотой на пару метров, значительно снижала шансы на выживание у любой жертвы, будь то лось, деревенский житель или пограничник НТР. Что же требовалось использовать для того, чтобы справиться этим переростком, Огр представить не мог. В голову приходили только взвод тяжелой поддержки или батарея РСЗО.

Превозмогая ужас и отвращение, мут уцепился за сколопендру. Чтобы поднять его тушу наверх, насекомому потребовалось гораздо больше усилий, но уже через минуту он уже лежал рядом с Егором, выискивая взглядом часовых. Которым, кстати, полагалось патрулировать вокруг ям. Убедившись, что таковых не наблюдается, Саймон дёрнулся было к соседней решётке, чтобы помочь выбраться остальным заключённым, но тут же был остановлен:

— На это нет времени! Спасём их позже!

Человеку, ни разу не испытавшим на себе телепатическое общение, трудно понять, насколько объёмным и насыщенным оно может быть. Потребовалось бы довольно много слов, чтобы убедить мутанта бросить своих однополчан в плену, при том, что за то время, что собеседник их произносил, Саймон освободил бы половину узников. Но две короткие фразы, прозвучавшие в его мозгу, сразу дали понять — стоит только дёрнуться в сторону, как его бездыханное тело будет отправлено обратно на дно ямы. Дикарь и его напарница не собирались церемониться на своём пути к свободе.

Выругавшись, мут последовал за своими, то ли освободителями, то ли новыми пленителями. До свободы им оставалось преодолеть метров пять открытого пространства. Пригнувшись и вжимая голову в плечи, Огр быстро перебирал ногами, каждое мгновение ожидая окрика или пули в спину. Однако они беспрепятственно достигли бруствера, опоясывающего лагерь по периметру, и втиснулись в ближайший проход, ведущий к огневой точке. Здесь мутант получил ответ на свой немой вопрос об отсутствующей охране — в окопе лежали тела пропавших часовых, беспорядочной кучей наваленные друг на друга.

— Твою мать! — не выдержав, яростно прошипел Саймон.

До сих пор он лелеял слабую надежду, что им удастся сбежать без лишней крови, но при виде трупов эта надежда рухнула. После такого статус оставшихся в плену бойцов резко изменится, причём не в лучшую сторону. Если до сих пор испанцы относились к ним, как к непрошенным гостям и источнику полезной информации, то теперь они превратятся во врагов. И вряд ли к ним станут относиться как к военнопленным — официально никакой войны нет, не говоря о том, что Женевская конвенция на наёмников не распространяется. Если потомки конкистадоров вообще о ней помнят.

Пока в голове мельтешили мысли о последствиях побега, руки уже сами перевернули первый труп и стянули с него разгрузку с амуницией. Затем мут подхватил валяющийся автомат и развернулся к своим напарникам, готовясь услышать требование немедленно бросить оружие. Но к его удивлению, Егор, хоть и с меньшей ловкостью, проделывал то же самое.

— Ну что, идём? — поинтересовался Саймон, когда тот наконец-то закончил собирать трофеи.

— Нет нужды говорить, — напомнил с укором телепат. — Подожди немного.

— Чего ждать-то? — подумал в ответ Огр, не сомневаясь, что его услышат. — В любой момент будет смена караула или перекличка…

Додумать свою мысль он не успел — за спиной, с противоположенной стороны лагеря, раздался одиночный выстрел, заставив мутанта вздрогнуть и взять автомат наизготовку. Но его напарники словно именно этого и дожидались. Ловко перебирая многочисленными конечностями, сколопендра перевалила через бруствер и засеменила в сторону леса, быстро скрывшись в утренних сумерках. Вслед за ней выбрался Егор. Плюхнувшись на живот, он пополз вслед за товаркой, неловко волоча за собой трофейное оружие. Несмотря на обстановку, Саймона аж передёрнуло — после такого обращения автомат придётся разбирать и чистить. Мысленно сплюнув, мут последовал за телепатом, стараясь не упускать его из виду.