В чужом клане

Если парень еще не прошел инициацию, то мне он не соперник. Если все же прошел… Ну, перед отъездом дан Хеймес напитал мой защитный амулет энергией, а на территории аль-Ифрит их магия должна была быть сильнее. Теоретически.

Кассия, наконец, оказалась свободна, и я мотнул головой, показывая девчонке, что ей стоит исчезнуть отсюда как можно скорее. Через мгновение ее уже здесь не было, только из коридора доносился постепенно затихающий звук бегущих ног.

Я отпустил было парня, но тот, прорычав проклятие, тут же потянулся к своей шее, дернув за висевшую на ней цепочку. Тоже амулет? Ну, по крайней мере, теперь я мог быть уверен, что инициацию он не прошел.

Достать вещицу я ему не позволил — дернул цепочку на себя и, сорвав небольшой круглый предмет — разглядеть его не было времени — тут же сделал пару шагов назад.

Так, а теперь мне надо было как-то выпутаться из этой ситуации, не убивая своего противника и, по возможности, не калеча. Не то чтобы парень такого снисхождения заслуживал, но мне весьма не хотелось навлекать на себя лишние проблемы.

Лишившись амулета, парень на мгновение замер. Потом его правая рука, будто невзначай, потянулась к левому рукаву рубашки. Там было что-то еще? Запасной амулет на случай потери первого?

— Не стоит, — предупредил я негромко. — Драка во время святого фестиваля, да еще и с магией, — это и скандал, и потеря лица для вашего клана, — сказав это, я мысленно вновь задался вопросом, что же это был за клан и почему внешность парня чем дальше, тем больше казалась мне знакомой.

Парень отреагировал не сразу. Еще несколько мгновений он простоял в той же позе, размышляя, что делать дальше. Потом с видимой неохотой опустил руку.

— Те, кто лезут не в свое дело, долго не живут, — произнес, неприязненно кривя губы, и через мгновение добавил: — Верни амулет!

Я аккуратно убрал амулет в висевший на поясе кошель.

— Он будет храниться в городской резиденции аль-Ифрит. Думаю, что Дан Лезар или дана Юстина не откажутся его вам вернуть.

Лицо парня перекосило. Процедив сквозь зубы невнятное ругательство, он еще несколько мгновений сверлил меня злым взглядом, потом резко повернулся и пошел по коридору назад, к обеденному залу. Я проводил его взглядом, а потом двинулся в противоположном направлении, к дверям, ведущим в кухни. В конце концов, моей целью было купить выпечку, а не вот это вот все.

Когда, держа в руке два бумажных свертка с горячими пирожками, я вышел в зал, там обнаружились не только вояки и сам парень, теперь с кислым видом сидевший рядом с ними за одним из столов, но и отсутствовавшая до того взрослая женщина. Хотя сказать, что она обнаружилась в самом зале, было неверно. В тот момент, когда я ее увидел, она только спускалась по лестнице вниз.

Одного взгляда было достаточно, чтобы сделать вывод о родстве ее и этого парня. Вероятно, мать. И, вероятно, находившаяся в иерархии их клана куда выше, судя по тому, как при ее появлении моментально изменились позы сидевших за столами вояк из расслабленно-ленивых в идеально-правильные, и как выражение лица парня из недовольно-раздраженного стало умильно-почтительным. Через меру почтительным, я бы сказал, — парень отчетливо переигрывал.

Взгляд женщины скользнул по всем присутствующим, на мгновение задержался на парне и остановился на мне.

— Рейн Менхард, — произнесла она. — Какая приятная встреча! Человек, благодаря которому глава нашего клана и юный наследник выжили.

О! Кажется, теперь я знал, кем были эти люди!

Женщина владела собой великолепно, и ни в ее лице, ни в тоне голоса ничего не выдало того факта, что она хоть сколько-то недовольна моим участием в спасении вышеназванных людей. Если не знать, можно было даже подумать, будто она испытывала благодарность.

Однако одного быстрого взгляда на ее сына было достаточно, чтобы понять, какими были настоящие чувства. Если до этих слов я был для него лишь неприятной случайной помехой и источником раздражения, то теперь превратился в настоящего врага. Пожалуй, прежде с такой ненавистью на меня смотрел только Виньян Кадаши.

Мне вспомнились слова Аманы о том, что энхардцы великолепно умели обзаводиться врагами. Наверное, это и впрямь было чем-то вроде врожденной семейной способности.

— С кем имею честь говорить? — спросил я, подумав, до чего все же замечательная вещь — эта «стандартная маска». По словам а-Корак, у меня уже получалось держать ее почти идеально.

— Мое имя Ванесса Дасан, — сказала женщина, любезно улыбаясь. — Последние годы я исполняла обязанности главы клана. Предыдущий глава, погибший в Гаргунгольме, являлся моим двоюродным братом. А с моим старшим сыном Геденом, — она указала на парня, — вы уже, как понимаю, познакомились.

Неудивительно, что он показался мне знакомым в первые же мгновения, как я его увидел — черты лица у Гедена и у Зайна были, несмотря на разницу в возрасте, очень похожи, только вот выражение было совсем разным. И я надеялся, что разным оно и останется. Впрочем, насколько я знал Аману, она не позволит своему сыну превратиться в развращенного вседозволенностью лицемера.

— Как вы узнали мое имя? — мне и впрямь было интересно.

— О, хозяин гостиницы был очень любезен и сообщил мне, что молодой гость аль-Ифрит каждый день посещает почтенную вану а-Корак для приятной беседы.

Ну ясно — я мысленно вздохнул — держать язык за зубами этот самый хозяин гостиницы явно не умел. Впрочем, даже назови я не свое настоящее имя, когда пришел сюда впервые, это бы не помогло. Броннин был слишком мал, слухи здесь разносились со скоростью лесного пожара, и попытка скрыться под фальшивой личностью только бы привлекла еще больше внимания.

О том, откуда она узнала, что я помог Амане и Зайну покинуть Гаргунгольм, я спрашивать не стал. Было бы странно, если бы нобилесса, в одно мгновение лишившаяся титула, который уже привыкла считать своим, не направила шпионов выяснить все детали. А после представления нас с Кастианом на званом обеде эти детали знало слишком много человек, чтобы можно было надеяться на сохранение тайны.

— Как приятно видеть, что все в клане Дасан любят и заботятся друг о друге, — сказал я, подумав, что без «маски» не решился бы произнести такие абсурдные слова — мое лицо тут же выдало бы, что я действительно думаю о подобной «любви». А вот с «маской» получалось прекрасно. — Дана Амана Дасан будет, безусловно, очень рада вас увидеть. Почему вы не направились к ней, в корневой замок?

— Мы хотели захватить хотя бы последние дни фестиваля, — Ванесса заулыбалась. — Кроме того, Броннин особенно прекрасен летом.

Потом ее лицо приняло слегка скорбное выражение, несомненно отрепетированное до совершенства так же, как и все предыдущие.

— Я прошу прощения за недавнее поведение моего сына. Увы, он слишком импульсивен.

Это она имела в виду ситуацию с той молоденькой актрисой? Значит, уже была в курсе.

Мне очень хотелось сказать, что пострадавшей стороной был вовсе не я и просить прощения следовало тоже не у меня, да и вообще не ей, а ее сыну. Но было понятно, что фраза с извинениями произнесена нобилессой только для вида и лишь потому, что она по какой-то причине сочла, что ссориться со мной не стоит.