В дни поражений и побед

И сразу натолкнулся на Сергея.

– Николай! Наконец-то ты!

– Сережа! Вот...
– задыхаясь говорил Николай и подал сверток.
– Где Ботт?

– Ботта нет, он с другой половиной курсов уезжает под Жмеринку с Киева-пассажирского.

Они живо развернули синюю обертку свертка и при свете свечки увидели кипу приказов и карту с полной дислокацией частей Украины.

"Ого!
– удивленно подумали они, - это - важная штука".

Паровоз загудел к отправлению. Сергей быстро схватил трубку полевого телефона и надавил вызывной клапан.

– Это кто?.. Это ты, Сержук? Скажи машинисту, чтобы до моего распоряжения эшелон задержался.

– Но ты-то кто?
– спросил удивленный Николай.

– Комиссар отряда, - ответил за него Владимир.

Они выскочили и добрались до вокзала. Сергей по аппарату вызвал коменданта пассажирской.

– Вызовите срочно комиссара того отряда курсантов, что сейчас отправляется на фронт.

Прошла минута, две, три. Послышался снова звонок.

– Ну что?

– Поздно!
– пропела мембрама.
– Поздно, товарищ! Отряд курсантов уже за семафором.

"Что же делать?
– подумал Сергей.
– Ага! В Укрчека".

– Дайте город! Занято?.. Опять занято? О! чтобы вы все попропали!

– Товарищ комиссар!
– с отчаяньем влетел дежурный.
– На двадцать минут задержка эшелона... Сейчас у меня воинский, тоже на какой-то фронт. Скорей, пожалуйста.

– Ладно!
– с досадой крикнул товарищам Сергей.
– Он от нас не уйдет... Я телеграфирую из Коростеня. А теперь - едем!

Они быстро добежали до своего состава. И эшелон, рванувшись, помчался в темноту, наверстывая потерянное время. Сергей с нетерпением поджидал первой остановки. И вот, наконец, эшелон, властно заревев сиреной, криками голосов, стуком разгружаемых повозок, лязганьем стаскиваемых пулеметов, разбудил притаившийся опасливо небольшой вокзал.

Сергей - на телеграф.

– Срочную в Киев.

– Нет!
– и телеграфист устало посмотрел на него.
– Киевская опять не работает. Порвана. Теперь, должно, до утра.

– По Морзе?

– Нельзя! Разбит Левкой еще на прошлой неделе.

– А через Яблоновку?

– Через Яблоновку можно. Только...

– Передавайте живо!

– Только...

– Чего еще?
– спросил недовольно Сергей.

– Кравченко там. Все телеграммы контролирует, и если у вас важная, то может и не пропустить.

– Какой еще, к чорту, Кравченко?
– Сергей ничего не понимал.

– Кто его знает!
– пояснил хмуро комендант.
– Был красный, а теперь, вот уж третий день, не признает никого. Телеграммы проверяет и поезда пропускает не иначе, как обобрав.

– Так он - бандит?

– Не совсем... Ну, конечно, вроде этого. Да вы попробуйте, может и пропустит. Вот только что через него продовольственную получили.

"Чтоб он сдох!" - с сердцем подумал Сергей. Пробовать, конечно, не стал.

Вошел начальник отряда.

– Товарищ Горинов! Сейчас выступаем. Кучура три часа тому назад свалил под откос броневик. Там орудия...

– Родченко!
– остановил Сергей одного из курсантов и отвел его в сторону.
– Ты надежный малый. Останься здесь, и если до утра линия не будет исправлена, отвези этот сверток и телеграмму в Киев. Передай их в Укрчека, под расписку, и останься сам на курсах.

– Я на фронт с товарищами поеду, - резко ответил тот.
– Отдай кому-нибудь из обозников.

– Родченко!
– повторил Сергей твердо.
– Я даю тебе поручение большой важности. Прочитай телеграмму и увидишь. А кроме того я тебе это приказываю. Понял теперь?

– Понял, товарищ комиссар. Будет сделано!
– ответил тот, потом добавил: - И скотина ты все-таки, Сергей.

В темноте, спотыкаясь, ушел отряд. В темноте снова тускло мерцали фонарные огни. А бессонный комендант снова трогал локтем кобур от ногана и тревожно вслушивался.

Поползла бесшумным шорохом лента телеграммы из Яблоновки и спросил кто-то, с того конца:

– Пашка! У вас какие?

"Васька для интересу спрашивает", - подумал осовевший телеграфист и нехотя положил руку на ключ.

Но оборвался сразу, потому что брызнуло осколками разбитое пулей окошко, и выстрелы отовсюду загрохотали.

... Через час он, равнодушный и усталый, выбивал черточками ответ: "У нас только что были зеленые, - Степка Перемолов с ребятами. Убили коменданта и еще одного из курсантов. Теперь нет совсем никаких. Анархизм полный... Я иду спать".

XV.

Вызовы курсантов на фронт являлись обычным явлением того времени. Первые командиры Красной Армии учились в боях.

Едва Николай вышел на улицу после разговора с Боттом, к корпусу подскакал конный ординарец и передал пакет. То был приказ срочно сформировать два отряда. Один бросить на защиту Жмеринки, другой двинуть против вновь угрожающих Коростеню банд. Отрядам выбыть не позднее, чем через три часа.

И вновь небольшой, но крепко сплоченный отряд курсантов оказался посреди густых лесов и топких болот Волынской губернии. Без соседей, без резервов, но с твердым заданием: разбить банду, и с не менее твердым намерением: выполнить приказ до конца. К удивлению мужиков отряд не гонялся по всем направлениям и не требовал себе ежедневно по полсотне подвод. Отряд осматривался. Днем, для отвода глаз, крупные разведки наведывались в соседние хутора и деревушки. К вечеру и к ночи десятки мелких дозоров по три, по четыре человека расходились по оврагам, расползались по хлебам и шныряли по рощам.

Обязанности комиссара в среде курсантов невелики. Народ все надежный и сознательный. А потому Сергей забрал в полное владение своих двух товарищей и, пользуясь своим относительно свободным положением, стал предпринимать с ними довольно рискованные и смелые разведки.

Они выбрали себе по легкому карабину. Еще на курсах Сергей вооружил их ноганами. И весь отряд с уважением всегда смотрел на троих неразлучных смельчаков.

Трудная задача - воевать с бандитами. Неопытного командира и солдат лучше и не посылать. И не в том беда, что в бою те сплошают или отступят иногда. Нет! Это бы еще ничего, - раз на раз не приходится. А в том, что драться-то ему будет не с кем. Пройдет день, два, неделя, месяц, - отряд измучается, кидаясь из стороны в сторону в погоне за появляющимися то здесь, то там бандитами. Но за исключением десятка-другого случайных выстрелов - ничего не услышит.

И все-таки отряд будет таять. Тот заболел, тот поотстал, того сняли, когда он одиночкой ехал с донесением, или просто бабахнули из-за угла при случае. И так до тех пор, пока измотавшийся и обессиленный отряд не расположится на отдых и не выставит по недосмотру слабое или засыпающее от усталости охранение.

Вот тогда-то, неизвестно откуда, разом налетит и заполнит деревню банда. И прощай винтовки, патроны и пулеметы. Из рядов построенных пленников выведут сначала подозреваемых в коммунизме, потом в еврействе.