В двух шагах до контакта

— Никак нет, товарищ полковник.

— Ну так какого ты мне эту лалу несешь? Что по людям?

— Максима обследовали, мозг не пострадал. Та хреновина, что у него теперь вместо сердца, работает лучше прежнего. Кровопотерю восстановили. На груди остался полупрозрачный синий шрам от вмешательства чужого. Других изменений не замечено, — поднял отчет заместитель.

— Что по Насте, нашли что нибудь еще? Хоть какие-то ответы?

— Настя?! Что опять с Настей? — дернулся до этого вырубившийся Ник. Поднял уроненную на руки голову и обвел дикими глазами собравшихся.

— Ник, тебе бы проспаться, блин, как и всем нам. Есть что сказать?

— А, да, сейчас, — он потер лицо, практически копируя жест начальника до этого, — Из того, что она наговорила вслух за последние несколько часов можно закрыть несколько вопросов.

Первое. Дяди Ратмиры — разные. На астероиде и тут. Но принадлежат к одной общности в составе их вида. Внешний облик — отражение их основной функции в составе группы. Они развивались по другим шаблонам, перейдя с многовидовой цивилизации ассоциативного типа на то что есть сейчас. Термина, как эту хрень называть, что у них творится, еще не придумали. Задачи особи меняются в зависимости от состава конечностей и органов. И в обратную сторону. Их организмы модульные. Что надо то и собрали. Сознание общее, частично распределенное.

— Так рой у них или что? — прозвучал вопрос с другой стороны стала. Савельев не понял кто именно это спросил, от усталости все начали звучать одинаково.

— Все. Индивидуальные сознания при необходимости сливаются в общую сеть и вычислительная мощность растет по экспоненте.

— Но это нам тоже не особо пляшет, — притормозил лекцию по ксенобиологии Савельев, — Как с ними взаимодействовать будем, чего можем им предложить и чего просить?

— Тут глухо, Николай Степанович, им ничего не надо. Жизненное пространство? Так у них весь космос под лапами, воздух не нужен, заменить воду в крови на антифриз им проблемы не составит. Если кровь вообще есть. Судя по видео материалам мы только краем их исследовательского полигона коснулись. Они изучали гидравлику с электроникой по нашим артефактам. Это и отчеты с астероида подтверждают. На весь гигантский тепличный комплекс ни одного насоса от вращения действующего. Не было у них колеса, но в космос вышли. И письменности тоже. Настю ее «дядя Ратмир» к ним водил. Показывал еще какую-то страхолюдлу с большими глазами и широким панцирем — Библиотеку. То есть биологическую замену нашей инфоцентрали.

— Да как этот «дядя Ратмир» хоть выглядит-то, а то одни разговоры, — возмутился кто-то из сидящих.

— На, полюбуйся, — Ник выудил их бумаг перед собой несколько распечатанных фото сунул возмутившемуся.

— Вы серьезно? Вот эта гусеница с рожей снулого моржа и есть гениальный хирург, способный на коленке заменить сердце после попаданий крупнокалиберной пули? — не унимался тот же товарищ.

— Полностью серьезно. Парня он починил быстрее, чем у того мозг разрушился. И фотками наслаждайся молча. Пока, по крайней мере. — прижал любопытного Савельев, — Хорошо еще, что Подгорельский хоть что-то через наш куцый огрызок связи сбросил. Но ничего, как приедут, получим полный отчет с самописцев скафандров. И видео самого контакта. Еще что-нибудь есть?

— Да. По оговоркам, у Насти есть симбионт или какой еще способ с ними общаться. Тот стакан она слопала, получается, именно для него, полученных минералов хватило для полноценного развертывания. Максиму тоже подсадили, теперь. Если по разговорам судить. Сканирование ничего не нашло. Так что у нас будет два зарегистрированных телепата в натуральную величину, правда общаться будут только между собой.

— У кого есть что добавить?

— Судя по всему, торговать с ними тоже не выйдет. Если судить по этим данным, у них царит самый что ни на есть первобытный коммунизм, со всеми вытекающими. Без денег и самой концепции товарооборота. Договариваться можно только на уровне индивидуумов, но никак не цивилизаций. Ты мне — я тебе. И баста.

И еще. Воевать с ними я бы сильно не советовал. Им создать биологическое оружие проще, чем щупальцем жопу почесать. А уж что оно жрать будет, людей или пластики — нам без разницы, мы в любом случае в пролете, — еще один серый и нераспознаваемый голос. Люди устали, Савельев как никто это понимал.

— Ник, у тебя есть что добавить? А то ты начал «Первое», а раз оно есть, значит будет и второе, — спросил он больше для проформы.

— Разве что пару вопросов закрыть. Книги с пустыми страницами — у них не было концепции письменности, раз.

Два, Настину память они собирали со всех мертвецов секции. Оттуда обстановка и книги. Использованы как элементы декора. А обложка книги просто выступает ключом к воспоминаниям. Других предположений мои не придумали. А, еще, полигон на астероиде продолжает работать. По описанию наши определили грядку на которой начинается новый цикл выращивания новой Насти. Уже сформировалась корневая система и завязь. Так что через время у нас новая Настя будет. В добавок к первой.

— А зачем им это?

— Ну так изучали. Собрали прототип — нет разума, переделали. Пришли к варианту медленного доращивания и постепенной разблокировки памяти. А мы им в этот эксперимент вмешались. Видимо они ожидали, что она сама все восстановит. А тут наш разведчик объект спер, — пошутил в конце Николай, всеми называемый Ником, за шебутной характер, — И еще, мои предлагают, что надо попробовать тела ребят чужим отдать. Если не смогут вернуть, то хоть от своих биоматериалов почистят.

— Да вы что, совсем одурели?

— Ребятам мы точно не поможем. А вот у них могут быть варианты. А мы не утащим у них очередные промежуточные объекты экспериментов. Мы еще с тем что нахапали не разобрались. А родственникам для процедуры прощания их все равно отдавать нельзя, объекты представляют сверхвысокую биологическую опасность. Ты же за это переживал? — неожиданно жестко ответил Ник.

— Нам все равно надо учиться договариваться и взаимодействовать, так почему не начать с этого, — поддержал его Савельев, — Нам еще за Подгорельского оправдываться, который им кучу языкастых выбил. И еще. Как демаркационные линии проводить будем, если мы и они под землей сидим? Столбиками по поверхности или объемными кривулями по массиву? У нас там, я напоминаю, производственный комплекс в зоне контакта.

Невнятный шум из ругательств разной степени экспрессивности был ему ответом.

— Напоследок, чтоб вам веселее работалось, Сема, твои архаровцы придумали новую отмазку, почему о возможном представителе чужих мы все узнаем из отчета о больших проблемах на объекте вокруг него, а не загодя, как оно должно быть? Например, когда она только прилетела?

— Не поверишь, Степаныч, у меня лежат тридцать две объяснительные от восьми человек. Разной степени фантастичности. И каждый берет вину на себя, мол только он просмотрел.

— А на самом деле кто проглядел?

— Нашел уже, и по ушам ввалил. Перепроверяет сейчас сам себя, нашел еще два потенциальных варианта. Но, хвала зеленым тапочкам, не у нас. Я тебе записку оставлю, предупреди соседей. Может у них такое же головотяпство.

— Добро. Резюмируем, острую фазу мы проскочили, так что отсыпаемся, приводим себя в порядок и включаемся в работу по углублению контакта. А то люди есть, а мы еще толком и не поздоровались. Зато проблем друг другу уже на создавали. Ладно хоть они договорились больше на нашу сеть своими перепадами энергий не влиять. На одну проблему меньше стало.