В двух шагах от рассвета

– Я думаю о Клане! Ясно тебе, человек?! Только o Клане! Кхаш! Если твоя дочь не может его удержать, ей не место сpеди Высших Домов! Клан – превыше всего!

Кирилл Сергеевич сильно вздрогнул, услышав свои собственные слова.

– Когда-то я тоже так думал, - неожиданно тихо сказал кнеши и быстро отвел взгляд.
– Не повторяй моей ошибки, Сометус-сан, это может стоить тебе слишком дорого.

У нее окаменело лицо, а яростно засверкавшие алыми искрами глаза неожиданно потускнели и провалились.

– Я уже потеряла все, что могла, - ровно ответила побледневшая в свою очередь реиса.
– Гибель Ирмы я пережила, потому твои чувства могу сейчас понять. Я смирилась с ее предательством, приняла волю Дома, смогла удержаться от ненависти. Но свой Клан терять не хочу. И не позволю этому случиться. Никогда. Даже если для этого придется кем-то пожертвовать. Потому что цена НШЕМУ промедлению – жизнь моего народа.

– Моего тоже, – напомнил кнеши.

– Так сделай что-нибудь! Ты же ее отец! Ты знаешь ее лучше всех. Найди слова, аргументы... хоть что-то, что вернет ее к жизни! Заставь, в конце концов! – голос Ирнассы сорвался на отчаянный шепот, руки сами собoй сжались в кулаки, чтобы не выдать дрожи, а в красивых глазах вдруг мелькнула подозрительная влага.

Кирилл Сергеевич искренне опешил, впервые в жизни увидел ее в таком состоянии.

– Ирнасса?

– Что?! – она быстро отвернулась, пряча искаженное лицо. – Сделай хоть что-нибудь... Кирилл...

Боже! Неужели она... боится?! Сометус-сан?! Боится будущего и не знает, что делать?! Да неужели она может так откровенно растеряться?! Всегда надменная, высокомерная, несгибаемая и почти стальная... вот так? Сейчас совсем беспомощная и какая-то потерянная?! Ирнасса?! Да разве такое может быть? И... и что это? Слезы?! У нее?!

Он вдруг быстро шагнул вперед и, не совсем понимая, что делает, обнял задрожавшую женщину, которая, судя по всему, слишком много на себя взяла и теперь едва не сломалась под этим невидимым грузом.

– Кирилл...

Кнеши обнял крепче, не позволив ей вырваться,и тихо сказал на ухо:

– Все, перестань. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Слышишь? Ева мне очень дорога, ты знаешь. И я сделал все, чтобы она стала сильной, научил ее всему, чему только мог... дай ей время. на поймет, что жизнь не закончилась,и впереди еще будет много хорошего. Может, не сразу, но поймет... как понял когда-то я. И ты. А пока будем думать, как нам выкрутиться без кейранн-сан. Хорошо? Ирнасса,ты слышишь? Успокойся. Мы справимся, обещаю. Ирнасса...

Реиса беззвучно всхлипнула и как-то беспомощно посмотрела на его приблизившееся лицо. Сильное, волевое, с тщательно запрятанным далеко вглубь беспокойством. Он смотрел с пониманием, искренней симпатией, немного – с удивлением, но с таким странным выражением в глазах, что властная Сометус-сан, которая слишком давно не позволяла себе исконно женской слабости, вдруг окончательно растерялась и совершенно позабыла, что сильные руки кнеши так и лежат на ее плечах.

– Я истратила почти все, что имела, - призналась она неожиданно, едва не шмыгнув носoм, как сопливая девчонка, и с трудом удержавшись, чтобы не прижаться к его широкой груди. Но нет, нельзя. Неправильно это. И совершенно недостойно реисы.

Шеф Московского Клана машинально поправил разметавшиеся черные пряди, словно не заметив ее вялой попытки отвернуться. Мягкие, немного пахнущие лавандой и ванилью иссиня черные локоны. Совсем не похожие на волосы Вероники, но тоже... волнующие.

– Я знаю, - неожиданно хрипло сказал он и неохотно отстранился.
– Спасибо тебе, Ирнасса. За все, что ты для нас сделала.

– Пожалуйста. Хотя скоро это перестанет иметь всякое значение.

– А вoт это мы еще посмотрим...

Ева грустно улыбнулась.

Что ж, может это к лучшему? И Ирнасса в самом деле стала значить для него немного больше, чем просто глава одного из Домов реисов? Тогда все не так плохо, тогда ему будет проще перенести тяжелую потерю. Очередную (тяжелый вздох) потерю. А она его поймет: потеряв по вине полукровки (его, кстати, полукровки!) любимую дочь, очень хорошо поймет и, быть может, сумеет найти слова утешения. А Охотнице остается только ждать вечера и надеяться, что все получится как надо.

Ева снова прислушалась, но больше ничего не узнала: неловко помолчав и не найдя причин, чтобы задержаться, отец быстро ушел. Немного озадаченный, не менее растерянный и удивленный своим поведением сегодня, чем сорвавшаяся и горько об этом сожалевшая Ирнасса. Они довольно сухо простились и разошлись в разные стороны, думая каждый о своем. А ей оставалось только ждать подходящего момента.

Время, время... это самое трудное, что только можно себе представить. Оно всегда тянется, как резина, но и неумолимо бежит прочь. То сжимаясь в маленькую песчинку,то растягиваясь в бесконечно долгую линию. Но, как всегда, и то и другое происходит не вовремя. Давно ушел Володин, аккуратно закончив перевязку и добродушно улыбнувшись перед тем, как покинуть реанимационный блок. За ним прибежала и быстрo снова убежала все та же шустрая медсестричка в смешном белом колпачке. Сменила белье, проверила капельницу, быстро переткнула иголку и упорхнула по другим делам. Забавная девчонка... молоденькая, беззаботная, веселая, как олененок подле матери.

Мне бы так...

Кoлючка подавила новый вздох и, проследив взглядом за вскоре вернувшейся Ирнассой, на лице которой уже не было ни следа мимолетной слабости, быстро отвернулась. Они привычно помолчали. Реиса сперва долго бгигйгв смотрела в окно, потом села в глубокое кресло и, казалось, даже задремала. Но и в таком расслабленном состоянии держала наготове ментальный щит. Что ж, опытная правительница, она хорошо умела скрывать свои мысли. Как и свои чувства. И даже сейчас, будучи внутри в полнейшей растерянности и смятении, не позволила Охотнице заглянуть в свои потаенные желания. во взоре, который она мельком бросила на безмолвную, как всегда в эти три долгих недели, кейранн-сан, на мгновение проступило... раскаяние?

Ева удивленно приподняла брови. Вот уж не думала, что дождусь! Но теперь уже поздно. Нет времени, чтобы пытаться оправдываться. Ни ей, ни реисе. Да и бесполезно это: Ирнасса не простит гибели Ирмы, а я... я никогда не смогу смириться с гибелью Стаса, которая (хоть и косвенно) произошла по ее вине. Вернее,и по ее тоже.

Ставраc... сердце вновь болезненно сжалось и неровно стукнулo, заставив монитор предупреждающе пискнуть, а Ирнассу – быстро открыть глаза и внимательно покоситься на подопечную. До чего же с ней оказалось сложно! Нет, до открытой вражды дело не дошло, но не нужно быть Нобелевским лауреатом по психологии, чтобы догадаться, насколько кейранн-сан неприятно видеть подле себя бдительную стражницу. Да ещё ту самую, которую справедливо полагала ее виновной в своих бедах и которая до сих пор не давала ей возможности избавиться от тягостного ярма собственного существования.

Ева в очередной раз прислушалась и настороженно просканировала доступную в своем нынешнем жалком состоянии площадь. Да, она правильно догадалась, что ее поместили в закрытую частную клинику, где проходили курс лечения исключительно сотрудники Клана. Безумно дорогая, напичканная новейшим оборудованием и малоизвестными остальной науке препаратами, она скромно отстроилась на одной из окраин столицы и, чтобы не отсвечивать перед любопытными на разные сенсации журналистами и остальными mailpig своими вoзможностями, в одном из изолирoванных от остальных отделений корпусов с благотворительными целями занималась реабилитацией наркозависимых – тех, кто был ещё не безнадежен..