В джунглях черной Африки (Охота за слоновой костью)

Дэниэл быстро прошел по открытому газону, глядя на окна дома. Гравий слегка скрипел под ногами. И вот Дэниэл наконец в гараже. Дэниэл напрягся, ожидая окрика, а когда ничего не услышал, попробовал дверцы «кадиллака».

Все заперты.

В стене со стороны водителя — дверь, очевидно, ведущая в дом. Четти Синг придет через нее.

У него есть еще по меньшей мере пятнадцать минут, прежде чем сообщат о возгорании и Четти Синг выбежит в гараж, чтобы поехать на пожар.

Ждать Дэниэлу пришлось долго. Он коротал время, стараясь выбросить из головы все рассуждения о нравственности того, что собирался сделать.

Чейва он убил, защищаясь, но Дэниэл убивал и раньше, во время войны в буше. Однако убийства никогда не доставляли ему удовольствия или удовлетворения, как некоторым другим.

Это был его долг солдата, и тем не менее после каждого такого эпизода в нем нарастало чувство вины и отвращение. Это отвращение привело к полному отрицанию этичности войны, которую он вел, и к присоединению к группе «Альфа».

Однако сейчас он снова готовился совершить убийство, и гораздо более хладнокровное и расчетливое, чем тогда. Те другие безымянные жертвы, которых он оставлял в залитом кровью вельде, тоже были патриотами, сражались за свое дело, это были храбрые чернокожие люди, почти несомненно храбрее его, готовые умереть за свое представление о свободе и справедливости. И в конечном счете они победили, а он потерпел поражение. Хотя они давно мертвы, их мечта расцвела, а его потускнела и развеялась. Родезии, за которую он так ожесточенно сражался, больше не существует. Для него эти давние убийства превратились в непристойный ритуал, равнодушный и, как он теперь понимает, аморальный.

С другой стороны, можно ли оправдать то, что он собирается сделать, памятью Джонни Нзу? Можно ли убедить себя в справедливости своего поступка? Ведь он собирается привести в исполнение приговор, которого не выносил ни один судья. Достаточно ли в нем ярости, чтобы довести дело до конца?

Но тут он вспомнил Мевис Нзу и ее детей, и пламя гнева ярко вспыхнуло. Он понял, что не сможет умыть руки. Он должен сделать то, что задумал.

Он знает, что ему станет тошно, когда пламя гнева погаснет, но все равно — он должен.

Где-то в доме за дверями прозвенел телефонный звонок.

Дэниэл пошевелился, встряхнулся, как спаниель, выходящий на берег из воды, отбросил сомнения и неуверенность. Он крепче сжал дробовик и поднял его.

За дверью послышались торопливые шаги, в замке повернули ключ, и дверь распахнулась. Вошел человек. Он был освещен сзади, и в первое мгновение Дэниэл не узнал Четти Синга без тюрбана. Человек склонился к «кадиллаку».

Звякнули ключи, человек поискал замок, не нашел, негромко выругался и повернулся к выключателю на стене.

Свет заполнил гараж.

Четти Синг был с непокрытой головой. Длинные нестриженые волосы и борода были пронизаны сединой.

Все еще спиной к Дэниэлу он перебрал в руке связку ключей и сунул нужный в замок «кадиллака».

Дэниэл подошел к нему сзади и упер ствол ружья в спину.

— Не делайте ничего героического, мистер Синг. Мистер Безотказный смотрит вам в спину.

Четти Синг застыл, но медленно повернул голову и наконец оглянулся через плечо на Дэниэла.

— Я думал… — начал он и осекся.

Дэниэл покачал головой.

— Не получилось. Боюсь, Чейв не блистал умом. Вам давно следовало его уволить, мистер Синг. Теперь обойдите машину, но медленно. Давайте оба сохраним достоинство.

И он так сильно ткнул сикха стволом в спину, что под тонкой хлопчатобумажной рубашкой должен был появиться синяк. На Четти Синге были только эта рубашка навыпуск, брюки цвета хаки и легкие сандалии. Очевидно, он очень спешил, когда одевался.

Они друг за другом обогнули сверкающий радиатор «кадиллака» и оказались по ту сторону машины.

— Откройте дверь. Садитесь, — приказал Дэниэл.

Четти Синг сел на роскошное кожаное сиденье и заглянул в ствол ружья в нескольких дюймах от своего лица. Он потел гораздо сильнее, чем можно было ожидать в нежаркую ночь. Капли пота блестели на крючковатом носу и скатывались по щекам в заплетенную бороду. От Четти Синга пахло соусом карри и страхом, но в его глазах мелькнула надежда, когда он протянул в открытую дверцу ключи от «кадиллака».

— Вы поведете? Вот ключи, возьмите. Я полностью отдаю себя в ваши руки.

— Отличная попытка, мистер Синг, — холодно улыбнулся Дэниэл. — Вы с мистером Безотказным не разлучитесь ни на минуту. Передвиньтесь на место водителя, только медленно.

Массивный Четти Синг неловко подвинулся вдоль приборного щитка, кряхтя от напряжения. Дэниэл подтолкнул его дробовиком.

— Вот так. Да вы паинька, мистер Синг.

Он сел на пассажирское сиденье, а Четти Синг взялся за руль. Дэниэл держал дробовик на коленях так, чтобы не мог заметить случайный наблюдатель, но ствол по-прежнему был прижат к нижним ребрам Четти Синга.

Свободной рукой Дэниэл закрыл дверцу.

— Хорошо. Тронулись. Выводите машину.

Лучи фар, скользнув по лужайке, осветили неподвижно лежащего в траве ротвейлера.

— Мои собаки! Дочь так их любит!

— Мои соболезнования ей, — усмехнулся Дэниэл. — Но я их не убивал, только усыпил.

Они выехали на улицу.

— Мой магазин, мой супермаркет в городе горит. Думаю, это ваших рук дело, доктор. Он стоит несколько миллионов.

— И вам мои соболезнования, — кивнул Дэниэл. — Жизнь трудна, мистер Синг, но, думаю, труднее для страховой компании, чем для вас. Теперь, пожалуйста, поезжайте к складу.

— К складу? К какому складу?

— Туда, где я встретился с вами и мистером Чейвом. К тому самому складу.

Четти Синг повернул в нужном направлении, продолжая потеть. В тесной кабине сильнее запахло карри и чесноком, и Дэниэл одной рукой включил кондиционер.

Оба молчали, но Четти Синг то и дело поглядывал в зеркало заднего обзора, очевидно, надеясь на помощь. Однако улицы были пусты, пока они не остановились на светофоре у въезда в промзону. Тут кабину сзади осветили фары, и рядом остановился серый «лендровер». Посмотрев на машину, Дэниэл увидел на переднем сиденье остроконечные головные уборы двух полицейских.

Он почувствовал, как Четти Синг рядом с ним весь подобрался.

— Пожалуйста, мистер Синг, — спокойно сказал Дэниэл. — Не нужно. Кровь и кишки по всей обивке обесценят вашу машину при перепродаже.

Четти Синг медленно обмяк. Теперь один из полицейских смотрел на них.

— Улыбнитесь ему, — приказал Дэниэл.

Четти Синг повернул голову и оскалился, как бешеный пес.

Констебль торопливо отвернулся. Загорелся зеленый, и «лендровер» рванулся вперед.

— Пусть едут перед нами, — сказал Дэниэл.