В его руках Надежда

Одну руку просунул между нашими телами и спустился к самому центру эрогенной зоны, пальцами раскрывая складки половых губ и круговыми движениями массируя влажную от соков, не забывая про клитор и вход во влагалище, немного проникая двумя пальцами внутрь, делая медленные поступательные движения.

Ратмир вошёл в меня с нетерпением, без осторожности и нежности, на всю длину. Ощущая наполненность, самопроизвольно подаюсь бёдрами ему на встречу, отдаваясь без этому мужчине без остатка.

Размашистые и жесткие толчки, отдаются развратными шлепками на всю комнату. Не в силах сдерживать стоны, я начинаю громко стонать.

Мне кажется, в такие моменты я улетаю в другую вселенную, такой секс придаёт остроту нашим чувствам и хочется остаться в таком положении навсегда.

Радмир беспощаден, всё быстрее ускоряет темп, раздвигая мои ноги шире, чтобы глубже входить, до самого предела.

Это моя личная агония, я метаясь и выгибаюсь как дикая кошка, при этом царапая его ногтями. Я уже давно не держу себя, отдаюсь полностью порыву страсти, с каждым его рывком внутри меня.

Внизу живота взрывается потоком множественных электрических зарядов, несущимися на максимальной скорости в каждую уголок тела. Кульминация настолько бурная и шумная, что не замечаю, как царапаю в кровь спину Радмира. Спазмы внутри сжимают его член, отчего сам Радмир приходит к пику, издавая шумные стоны.

Спустя полчаса, лежим с ним на кровати в обнимку, удовлетворённые и довольные, после дикого секса. Моя голова покоилась на его груди, слушая ритмичное биение сердца Радмира, а его рука поглаживала мою обнажённую спину, медленно и плавно, немного щекоча.

— Ты виделся с Дианой? – осевшим голосом спрашиваю его.

— Да, сегодня съездил, навестил. Так обрадовалась.

— Бедная девочка, – вздохнула тяжело.

— Ты зря так. Она совершенно не бедная, – негромко ухмыльнулся. — У неё между прочим имеется два отца.

Я резко поднимаю голову в изумлении на Радмира, где при лунном свете вижу его поблескивающие, от уличных бликов, глаза.

— А кто второй?

— Придёт время, узнаешь, – указательным пальцем, лёгким касанием проходится по кончику носа.

— Ладно, – понуро опускаю голову обратно ему на грудь.

Нас отвлекает телефон Радмира, издавая звуки входящего звонка.

Приходится отстраниться от него, давая ему возможность встать с кровати, на поиски телефона, который затерялся в его вещах, что разбросаны на полу.

— Да, – недовольно отвечает Радмир.

Слышу из динамика телефона, мужской голос, но не разбирая, что на том конце говорят.

— Когда?

Его встревоженный голос, насторожил меня, боясь, что, что-то могло произойти.

— Хорошо. Завтра с утра приеду, – Радмир сбрасывает звонок и долго смотрит на светящийся дисплей телефона.

— Что-то случилось? – осторожно спрашиваю его.

— Да. Отца увезли экстренно в больницу, у него обострилась болезнь.

— Какая?

— Рак головного мозга.

Глава 36 Признания

Радмир

Встревожила ли меня новость о госпитализации отца? Трудно ответить. Моя ненависть к нему, в этот момент ушла на второй план. Но и сочувствия у меня не возникло, это казалось правильным, после того, что внёс в мою жизнь.

Утром вместо офиса, поехал в частную клинику, куда поместили отца. Сначала решил поговорить м его лечащим врачом, а потом уже к отцу.

Постучав в кабинет врача, вошёл не дождавшись ответа.

Врач сидел за своим столом, опустив голову над бумагами и делал пометки.

— Здравствуйте! Я сын Акбарова Альберта Рафисовича. Вы его лечащий врач?

Он поднял голову, когда произнёс имя пациента. Мужчина, на вид сорока пяти лет, в очках, смотрел на меня с любопытством.

— Радмир Альбертович, здравствуйте! Меня предупредили насчёт вас. Моё имя Корнев Дмитрий Александрович, нейрохирург. Присаживайтесь, – указал рукой на пустующий стул.

По его приглашению, недолго думая, присел на указанный стул.

— Что с моим отцом?

Врач опустил свой взгляд и вздохнул глубоко, настраиваясь к беседе. В его кабинете было светло и просторно, голубого цвета стены, белая современная мебель, в углу кабинета стоял стеллаж с папками, похоже на истории болезней.

Но меня мало волновал интерьер кабинета, я в упор смотрел на врача, который искал в своем столе папку, уже найдя, открыл перед собой. Только и успел прочесть фамилию пациента, то есть моего отца.

— Я не буду ходить вокруг до около и сразу скажу вам свой вердикт, по поводу состояния вашего отца. Диагноз у него – злокачественная опухоль головного мозга. И сейчас, к сожалению, она прогрессирует. Сегодня мы сделали МРТ и нам показало, опухоль не только выросла, но и дала метастазы. Ваш отец, два года лечился в Израиле, проходил несколько курсов лечения. Это дало результат, наступила ремиссия, на целый год после последнего лечения. Но вчера ему стало хуже, потому что болезнь возобновилась. На данный момент у него четвёртая стадия и нам точно не знать, сколько он продержится. Мы делаем всё со своей стороны, чтобы облегчить его страдания. Я не буду делать прогноз, сколько осталось. Это может произойти сегодня, а может через месяц, смотря, как выдержит его организм, – он выговорил чётко и без запинок, это создавалось, врач был компетентен в своём деле, и стоит доверять его выводам.

Не был удивлён, что отец лечился в Израиле, он вскользь говорил об этом, но конкретно не называл причину. Да и я не интересовался.

Что чувствовал после оглашения вердикта врача?

Опустошение. Разочарование. Хоть и ненавидел отца, но такого я ему не желал. Хотел унижения, растоптать его самоуверенность, но не смерть.

— Получается, шансов у него больше нет? – что-то внутри ещё теплится, а вдруг произойдёт чудо.

— К сожалению, нет. Метастазы везде, в лёгких, печени, желудке, да почти везде.

— Что требуется для него? Незамедлительно, всё это приобретем.

— Ничего. У нас достаточно лекарств. Единственное, хочу вас предупредить, возможно, мы его переведём на более сильные обезболивающие, вы понимаете это, да?

Врач серьёзно и внимательно смотрел на меня. Естественно, я понимал, о чем он. Да и если это будет стоить того, то лучше прибегнуть к ним.

— Но это только решать самому пациенту, — добавил врач.

Выйдя от врача, направился к отцу, поговорить с ним. Уже у двери его палаты, остановился, чтобы перевести дух. Недолго мешкая, схватился за ручку и открыл.

Отец лежал в больничной койке с закрытыми глазами. Но почувствовав движение в палате, открыл и повернул голову в мою сторону.

— Здравствуй, сынок! – проговорил осипшим голосом, еле шевеля губами.

То, в каком он был состоянии, меня немного дезориентировало. Он выглядел не в самом лучше виде. Последний раз мы с ним виделись два года назад, какой он был тогда и какой сейчас, будто два совершенно разных человека. Похудевший, лицо осунулось, цвет кожи стал серого цвета, под глазами тёмные круги. Отец смело прибавил два десятка лет.