В этом мире еще можно удивляться

– Лейла, я была полнейшей дурой и идиоткой. Я забыла тебя. Мне. Мне так… - я не смею смотреть ей в глаза, потому что в голову одно за жругим лезут воспоминания: вот мы еще еле знакомы, вот я рассказываю ей о своей семье, о смерти мамы и своем отце, вот рыдаю на ее плече от безысходности, хотя почти еще ее не знаю, вот провожу в ней бессонные ночи, часами обсуждая свои сомнения насчет отношений с Ривеном, вот болтаю на Земле… А вот фактически ее посылаю.

– Я знаю, - она садится рядом и гладит меня по волосам.
– Поверь, мы все напортачили. Я тоже виновата.

– В чем?
– я удивленно смотрю на Лейлу и действительно поражаюсь. Она. Вот в чем?

– Ну… Первое время я очень злилась на вас, а в особенности на тебя за то, что вы забыли Набу. Знаешь, мне даже сначала казалось это предательством. Что вы предали меня, его, стали абсолютными эгоистами и не вспоминали его двадцать четыре часа сутки и семь дней в неделю, - чуть смеется Лейла и качает головой, чуть прикрывая глаза.
– Я только потом поняла, какой дурой была. Знаешь… Это ведь моя трагедия и моя боль. Вы сочувствовали мне, вы помогали мне, но… Ты тогда, пожалуй, была права, когда сказала, что мне пора уже перестать ныть и жить дальше.

– Слушай, мне больно вспоминать об этом, - я кривлю лицо, потому что воспоминания об этих словах больно хлещут по исцеленной душе.
– Это один из моих основных грехов, который мне еще замаливать и замаливать.

– Ты правда так сильно переживаешь по этому поводу?
– внимательно смотрит на меня Лейла.

– Да мне хочется убить себя за это.

И здесь я действительно говорю правду. Лейла пораженно что-то обдумывает, сложив руки на животе. Она особенно красива в этот момент. Небольшая морщинка, сжатые губы, задумчивые глаза и тяжелые передние пряди, падающие на лоб. Лейла обладает жгучей и пленительной красотой Андроса. И вместе с тем - бунтарским характером. Вместе это дает взрывное сочетание. Неудивительно, что в нее влюблялись. Я помню, что на втором-третьем курсе вокруг нее начинали кружить некоторые парни: кто-то робко, кто-то понастойчивее, но Лейла всегда давала им отпор. И только Набу задел ее, хотя и с ним она сначала не церемонилась.

После его смерти Лейла была просто не в том состоянии, чтобы смотреть на парней. Но, как известно, ничто так сильно не привлекает мужчин, как независимая женщина. Ты можешь продавать себя только так и тебя купят, тебя возьмут из-за доступности. Но завоевывать и покорять захочется ту женщину, которая не проявляет интереса. А те женщины, которые вообще не смотрят на других мужчин, потому что их сердце либо уже занято, либо их гложат более глубокие думы, просто сводят с ума парней всех мастей. Представители мужского пола ставят своей целью добиться рокового объекта, но лишь немногим это удается.

Потому совершенно неудивительно, что рядом с Лейлой кружил сначала Рой, которому она будто бы ответила взаимностью, но на самом деле, как я теперь понимаю, фее волн просто хотелось почувствовать на себе мужское внимание, а затем Некс, нахальный тип, чем-то похожий на Ривена, но в то же время от него отличающийся. Ривена грызла куча тараканов, а у Некса, кажется, с этим все было в порядке. И когда надо, он мог трезво оценить ситуацию в отличие от нас. И предложить стоящий и оригинальный план. В этом они с Ривом были чем-то похожи, но все же во многом различались.

Хотя я как только увидела Некса, так сразу почувствовала, что они с Ривом либо посрутся, либо подружатся. Склонялась больше в сторону второго. Так оно и вышло.

– Я понимаю, - говорит, наконец, Лейла.
– Но это было и это говорила ты. Хочешь ты этого или нет, сначала я злилась, обижалась, действительно обижалась, потому что ты просто плюнула на меня, а ты на тот момент была чуть ли не единственным близким человеком, который у меня остался, но… Кажется, именно эти слова и подтолкнули меня к действиям. Так что отчасти я тебе благодарна.

– Знаешь, что мне хочется больше всего? Вернуться назад и все исправить. Не совершать тех глупых ошибок. И не терять дружбы с тобой, - снова искренне отвечаю я. Но Лейла меня перебивает:

– А кто не хочет. Знаешь, сколько раз я желала вернуться и переменить ход истории, сама броситься вместо Набу или броситься с ним, помочь ему, или сделать что-то еще. Однако правда в том, что прошлое необратимо и всегда остается прошлым. Мы не можем его исправить, как бы сильно мы не хотели. Мы можем раскаиваться, но то, что сделали, никогда не изменится. То, что было, все равно с нами останется, - Лейла прикрывает глаза.
– Но это не значит, что мы не можем изменить настоящее. Мы не можем изменить прошлое, но можем забыть о нем и двигаться дальше, жить, несмотря ни на что.

– Наверное, главное, что мы осознаем свои ошибки, - соглашаюсь я.
– И не даем этим ошибкам перечеркивать наше будущее.

– Да. Не позволяем пелене прошлого застилать нам глаза. Наверное, поэтому я могу сказать, что у меня сейчас все относительно хорошо. Нет. Просто хорошо.

– И я за тебя очень рада, - я больше не завидую. Я действительно могу радоваться за подругу, пусть и ощущать при этом собственную боль.
– Лейла, мне очень жаль, что меня не было рядом тогда, когда ты нуждалась во мне, но…

– Может, это даже и к лучшему. Ведь твое сочувствие только бы сильнее разжигало во мне любовь к Набу. Я жалела бы себя, - грустно усмехается Лейла.
– И так было бы только хуже.

– Возможно… - растерянно соглашаюсь я.
– Я просто хотела сказать, что несмотря на то, что я не сделала и не сказала, я точно могу сказать: я рада, что у тебя все хорошо.

– Я знаю. Но давай не будем о Набу, хорошо?
– я вижу в ее глазах мимолетную грусть.
– Я уже не люблю его, но все же…

– Память? Понимаю, - я присаживаюсь на диван, а Лейла меж тем предлагает пройти в ее комнату. Я не против. Мы идем к ней в спальню, где и располагаемся. Лейла предлагает попробывать чай, который они вчера с Нексом купили в открывшимся недавно кафе. В подарок к чаю предлагался яркой расцветки термос, в котором, собственно, напиток и хранился, оставаясь еще горячим. Я не против. Мне сейчас просто просто необходимо просушиться после холодных и цепких объятий Океана. Сиреникс снова ушел из моей головы и теперь уже навсегда. Больше никаких оргазмов с Древними.

Да, определенно Лейла уже не питает чувств к погибшему жениху, но память и боль от потери еще периодически напоминают о себе. Потребуется время, прежде чем они исчезнут навсегда. Но основной переломный шаг уже пройден, и Лейла никогда больше не оступится и не шагнет в объятия прошлого, которое порой так не любит отступать.

Лейла достает пластиковые стаканы, припятанные на случай вот таких чаевничаний, разливает туда красноватый чай, идет к шкафу, легко открывает его одним пальцем, достает несколько конфет и кладет передо мной. Так и хочется поднять стакан, чтобы сказать: “За новую дружбу!”. Но я не хочу торопить события. Потому что то, что мы извинились друг перед другом, еще ничего не значит.