В этот раз я родился… или Путешествие Души. Часть первая

С самого рождения у него сложились очень непростые отношения с младшим братом. Дело в том, что до совершеннолетия и объявления наследником титула он живёт в постоянной борьбе за расположение своего отца.

В юности господин практикует сюдо и в шестнадцать лет, как говорят злые языки, принимая ванну с двадцатиоднолетним любовником, вонзает вакидзаси, висевший на стене купальной комнаты, прямо ему в грудь, между третьим и четвёртым ребром. Те же языки, которые в ярких подробностях (как будто сами присутствовали при этом) рассказывают о том убийстве, намекают на то, что именно из-за того события господин часто болеет не только телом, но и душой.

Моё детство и юность безоблачнее, но и я вынужденно прохожу через сюдо. Отец настаивает на этом, когда мне исполняется четырнадцать лет. Он зовёт меня тогда в главную комнату нашего дворца и говорит, что все юноши нашего рода становятся мужчинами таким образом, ещё и большинство самураев в Японии. Я как будущий самурай и даймё тоже должен познать это, и представил мне скромного белолицего юношу. Я очень хорошо его помню, ему тогда только исполнилось восемнадцать, и зовут его Иуоо – Каменный цветок. Это имя, кстати, очень подходит ему: его худощавое, но сильное тело напоминает искусное рукотворное изваяние из белоснежного мрамора. Иуоо очень многому меня научил, и, пожалуй, я даже полюбил его тогда. Мне кажется, что он само совершенство, и я действительно по-детски, как мне теперь кажется, просто влюбляюсь в его умную голову и в это необычно белоснежное тело. Он учит меня искусству любви. Мы много времени проводим в философских разговорах и медитациях, купаемся в горячих источниках под вулканом. Он учит меня процедурам омовения, делает массаж, при этом объясняет, как правильно расходовать мужскую силу, как её сохранять. То время – как наваждение какое-то, я с каждым днём всё больше и больше хочу этого, не могу ни о чём думать, кроме как о своём Каменном цветке.

Большое спасибо моей доброй покойной матушке, которая, видя всё это, убеждает отца срочно прекратить мои встречи с Иуоо и взять в дом наложницу.

Ту девушку зовут Джунн. Она действительно послушна, тоже старше, и мне сразу понравилась. Она нежна со мной и прилежно переучивает всему в искусстве любви.

И вот сейчас, уже в тридцать, я точно знаю, что своего сына буду воспитывать по-другому. Мне наплевать на традиции, я точно не хочу этого, сейчас мне даже противно вспоминать об этом.

С Джунн я успокаиваюсь, в голове даже наступает какое-то просветление, что ли. Теперь с повышенным рвением я продолжаю практиковать боевые искусства, верховую езду и каллиграфию, более осмысленно помогаю отцу в управлении княжеством.

Когда мне исполняется шестнадцать, отец решает меня женить, а мою Послушную выдаёт замуж за одного из ближних самураев.

Мне жаль расставаться с ней, но от молодой жены, которая на год младше меня, грусть очень быстро куда-то улетучивается. Она дочь давнего союзника отца, даймё одной из соседних провинций, и зовут её Акеми (Яркая красота).

Действительно – её красота настолько яркая, что я буквально ослеплён и долгое время не могу даже смотреть в сторону других женщин. В моём доме сейчас ещё две жены. Они появляются только через восемь лет, и то только потому, что Акеми рождает мне только дочерей. Это становится уже проблемой, ведь отсутствие сыновей ослабляет мои позиции в княжестве и вообще ставит под вопрос само продолжение рода Абэ. Мой отец уже ушёл к духам предков, и именно мама настояла, чтобы я взял в свой дом ещё новых жён.

Конечно, я ведь могу вернуть Акеми в родительский дом, но люблю её. И поэтому ей приходится мириться с присутствием ещё двух жён и шести наложниц. Вторая жена тоже оказалась очень хорошая, но и у неё тоже получаются пока только девочки.

А вот третью жену точно придётся возвращать отцу – она оказывается не способной родить ребёнка. На днях у неё произошёл уже третий выкидыш подряд.

Не справляются со своими обязанностями и наложницы (правда, Кику пока не в счёт). Три – бездетны, а две – рождают девочек.

Всех дочерей я горячо люблю, но только девочки – это точно проблема для меня.

Хотя… вот старшей дочери от Акеми, которой уже четырнадцать лет, – красавице, такой же яркой, как и её мать, – я приготовил серьёзную государственную роль. Я привёз её в прошлый раз сюда, в замок Эдо, к своему господину в качестве заложницы. Очень надеюсь, что она будет не только живой гарантией моей верности сёгуну, но и приглянется ему. Может, тот возьмёт её в жены или хотя бы в наложницы.

Ладно, посмотрим! А пока снова вспоминается нелёгкая судьба моего господина. Из-за преждевременной смерти старшего сына в роде Токугава возникает проблема наследования. Вместо моего господина его родители принимают решение передать титул младшему брату.

Однако, по счастью, в дело вмешивается основатель рода – великий дед моего господина, Токугава Иэясу. Тот решает спор в пользу старшего внука, которого и провозглашают наследником.

Надо отдать должное моему господину – он всегда относится к своему великому деду с почтением и способствует его возвеличиванию и сейчас, после его ухода из этого мира.

По смерти своего не очень любимого отца, когда господин становится наконец полноправным правителем всей Японии, со своим младшим братом он поступает как достойный суверен с оппозицией роду Он конфискует все его земли и заставляет совершить сеппуку. Поскольку господин не верит, что всё-таки будет совершено самоубийство, он поручает доверенным самураям организовать всё как надо. Ритуальный кинжал – кусунгобу заменяют на веер, и в тот момент, когда брат господина касается веером обнажённого живота, один из самураев сносит ему голову мечом.

Это событие оказывает сильное воздействие на всех сомневающихся вассалов. И даже сам император, когда во главе огромного войска сёгун прибывает в столицу, вручает ему пост министра высшей политики.

А дальше для уменьшения влияния министров-старейшин, назначенных ещё его покойным отцом, господин решает ввести посты младших старейшин. Именно тогда и я, будучи одним из командиров гвардии, становлюсь младшим старейшиной и получаю направление в Оси.

Правление моего господина отмечено многими важными реформами. При нём самураям запрещается переходить на службу к новому хозяину без согласия прежнего, у крестьян из соображений безопасности изъято всё оружие вплоть до кухонных ножей, всем жителям страны при этом предписано регистрироваться в храмах по месту жительства.

Он приказывает конфисковать владения неблагонадёжных даймё, которые в прошлом имели связи с врагами рода Токугава. Он вносит поправки в указ о воинской повинности и в закон о военных домах. Также вводит систему повинностей для региональных властителей, которые должны проводить год в ставке господина и заниматься строительными работами в замке Эдо за счёт казны своих княжеств.

Позднее эти и многие другие реформы господина превращают Эдо в мощную державу, но, однако, и вызывают серьёзное недовольство в народе, военных домах, у региональных властителей. Япония погружается в череду восстаний, стихийных бедствий и голода.

Мне и некоторым старейшинам удаётся убедить господина перейти к более умеренным реформам.

Прекратились конфискации земель, были уменьшены налоги. Для восстановления жизни простых людей и самураев мы убедили сёгуна издать указ, которым в Японии предписывается трудолюбие, упорство, экономность и многодетность, а вот расточительство и плохие привычки запрещены.

После пережитых волнений господин часто болеет, совсем уходит сон, а если ему и удаётся заснуть, его преследуют кошмары. Он вообще не появляется на совещаниях, не участвует в публичных мероприятиях и военных походах.