В имперскую осень

Обеспокоенные астрономы вручили владыке свой дар.

Улыбаясь камерам, запечатлевшим этот момент для вечности, молодой правитель принял его и покрутил в руках. Потом поднес ближе к глазам и внимательно рассмотрел линию в форме восьмерки, изображенную на части глобуса, отвечавшей Тихому океану.

— А... на... лем... ма, — прочитал он по слогам. — Аналемма. Правильно?

— Да, о Ваше Совершенство, — сказал астроном, вручавший глобус. Ему не было нужды лгать во спасение, и присутствующие приободрились.

Император разглядывал мелкий текст, нанесенный рядом с восьмеркой.

— Указывает видимое склонение Солнца в каждый день года,— прочел он. — И вы говорите, что это исторический артефакт?

— Теперь— да, о Ваше Совершенство, — отвечал астроном.

— Что ж, выходит, мой отец ошибался.

По планете прокатился дружный вздох.

Но Император продолжал:

— Совершенно ясно, что эта диаграмма показывает, какой была орбита Земли, прежде чем мой отец принял свое поспешное и необдуманное решение. Она имела форму восьмерки. Вот почему в детстве мне казалось, что самые темные и холодные дни зимы, равно как и самые светлые и жаркие дни лета, тянутся бесконечно. В этих предельных точках своей орбиты Земля останавливалась и начинала попятное движение.

Он передал глобус советнику.

— Так и будет впредь.

Потом обернулся и сказал в камеру, обращаясь ко всем жителям планеты:

— Я, справедливый, милосердный и щедрый Император Человечества, сим провозглашаю свой первый декрет: да будет возвращена Земле ее первоначальная орбита в форме восьмерки.