В интересах Рода. Том 4. Выбор. Том 5. Война

Транспорта у родственного Императорскому Дому Рода уже нет. Денег, за которые отвечал Торговый Дом Фиска тоже. В тоже время очевидно, что это просто оперативные средства были. Так, укол. Может сильный, но точно не смертельный. А вот взятие Родовых поместий союзников для Ленских, будет именно что сильным ударом. Это же как раз подрыв основ.

Общество-то сословное, и титулы привязаны, во многом, к земле, что ты контролируешь. И пусть все можно отстроить заново, но жесткий принцип «не защитил, значит недостоин» здесь у местных прописан в крови. Так что, думаю, после именно военной потери родовых гнезд Шелеповых и Грабовских на контролируемых, вроде как, Ленскими территориях, у оппонентов Михаила должны пойти брожения. А наш Род, получить новую волну ненависти. Да и самим этим союзным Родам найти новую основу после операции будет трудновато. Отношение, все-таки будет другое совсем.

Эти все правительства в изгнании, в моём старом мире тоже более-менее начали работать только в конце очень либерального двадцатого века, да и то, только для обеспечения легкого флера законности действиям захватчиков. А так, павшие династии использовались, в основном, для прилива новой крови царствующим, и так же, для, вроде как, той же законности захватов в будущем. Ничего нового.

За мыслями подходит время садиться. Пара минут, и мы уже на посадочном поле.

Сдаю с рук на руки встречающим бойцов.

— Третьяк, — останавливаю толмача. — вот эти люди вам покажут где размещаться, но это и так понятно. Готовность примерно день, максимум два. И разбивайте лагерь сразу на то число бойцов, которых сможете выставить позже. Пусть данный лагерь и временный, но если чего не хватает, обращайтесь к сопровождающим. Все будет доставлено. Вокруг все тоже мои люди, так что постарайтесь без эксцессов.

Если есть травмы или болезни, в большом лагере есть целительская. Там царит моя мама, и моим людям доступны очень широкие возможности в этом смысле. Сейчас, правда, ее там нет, но это временно. Там есть дежурные целители, и лучше бы, тем кому что нужно, сообщать заранее.

Это всё не касается боев. В бою, не доводите до предельного состояния. Героизм это, конечно, хорошо, но с нашими целителями в некоторых случаях, мы можем восстановить человека даже после смертельных ранений. Главное, чтобы его доставили сюда еще живым. Так что отрядным сейдманам доведи, что техники стазиса они должны знать в первую очередь. Если не знают, то так же, в целительскую срочно, там с ними поделятся.

Вы теперь часть моего Рода, имейте это ввиду. — судя по появляющейся озадаченности, а потом и легкой заинтересованности во взгляде, уверяюсь, что Третьяк понял то, что я хочу донести до, теперь уже, своих людей. Киваю, — да, именно так. Пусть не сразу, но в довольно близкой перспективе, ценные в моих глазах люди, смогут получить многое. Не только то, что изменяется деньгами. И вызывайте если что, меня. Или, если по делам лагеря, то Марата Ольговича, он главный над моими людьми. Вы будете взаимодействовать именно с ним. Но напрямую вы подчиняетесь мне и своим н а большим. Как по Новгородской Правде. На этом пока всё.

В лагере бойцов безусловно примут нормально, больно у Марата на них планы интересные. Не удивлюсь, если он сам туда прилетит.

Хотя нет, пока города удерживаем, он, по привычке наемников, собирает все, что не прибито, а простое любопытство удовлетворить может и потом.

Еще раз киваю Третьяку, и «шагаю» в Новгород.

В городе почти сразу беру извозчика, так как по памяти прихожу на поле дирижаблей.

«Лис, думаю, пора.» — зову побратима.

— Да, я помню прекрасно, — напарник садится с другой стороны в мобиль.

— Неожиданно. — чуть удивляюсь.

— Не. Я же тоже планирую, и краем сознания тебя отслеживаю. Так что ничего неожиданного в моем появлении нет. — хихикает. — поехали за барышнями.

— Кстати, я тебя про Елизавету не спрашивал, можешь объяснить, ты же вроде бы не планировал чего-то серьезного?

— Кир, ты же знаешь, девушку я не обижу, а когда она сама разберется в своих чувствах и мыслях, тогда и будем думать. Сейчас это всё очень невесомо. Да и сам я странно себя чувствую. Но время есть, девушка только шаг во взрослую жизнь делает. И пусть технически она прожила в Лабиринте много месяцев, и себя она может считать очень разумной, но у вас, людей, с эмоциями это так не работает. Посмотрим, человеческие чувства я же считываю сразу, так что ей со мной довольно безопасно.

— Это да, но я тебя немного о другом спрашивал.

— Знаю, Кир, знаю. — Лис улыбается.

Мы подъезжаем. На удивление, ни сестра ни Елизавета нас не задерживают, и даже классического опоздания на пятнадцать минут не происходит. Пунктуальны невероятно.

— Кир, только я прошу тебя, оставь пожалуйста охрану хотя бы на входе. Я немного от их сопровождения устала, хоть на пару часов.

— Хорошо. — ну, в общем действительно, Настя под постоянным наблюдением в Новгороде, и небольшие каникулы только на пользу. Опера же.

До Театра мы добираемся вовремя, ложу свою находим без приключений, и практически весь первый акт проходит отлично. Мне даже начинает нравиться мероприятие.

Приключения начинаются в перерыв, когда в нашу ложу вваливаются четверо не очень трезвых молодых человека, судя по форме, в отпуске с фронта. С цветами, каким-то игристым вином, и абсолютно уверенные в своей неотразимости.

Девчонки резко оборачиваются, и даже успевают удивиться. А вот страха нет ни у сестры, ни у Елизаветы. Вообщем-то, да. Чего им бояться?

Успеваю это осознать мельком, пока тягучим движением длиной в секунду, вылетаю из кресла.

Еще секунды три мне хватает на перехват особо назойливого армейского, еще десяток уходит уже ему, на осознание происходящего. За это время успевает сфокусироваться, удивиться и, с некоторым мычанием, не веря своим глазам, потянуть свою руку на себя. И как только возмущение почти вырывается из этого, не очень соображающего тела, мне сзади в бок влетает кинжал на всю длину.

«Кир!!!» — кричит Лис у меня в голове.

Резко оборачиваюсь. Другой парень из этой компании, с недоумением смотрит на меня, резко вытаскивает кинжал, и вонзает его еще раз.

Настя только начинает осознавать происходящее, а вот я тут же формирую Аркан на плече несостоявшегося убийцы, чем и отрываю ему руку. Кровь веером разлетается на остальных ввалившихся задир.

Армеец резко трезвеет, вырывается, практически отпрыгивает назад, и пытается ретироваться из ложи. Так же как и его друзья, десяток секунд назад ржавшие над малолетними кавалерами. В общем-то, мы так и выглядим. Инкогнито, без охраны, с измененными чертами лиц у девушек. А вот я черты лица не менял, понадеявшись, что меня в Новгороде особо никто не знает. Да и охрану оставил при входе в Оперу, внизу, что тоже совершенно неправильно. Но уж очень сестра просила пару часов без наблюдения.

Звуки резко глохнут, на пару секунд растягивается время, это Лис. Отлично.

Отгораживаюсь щитом от зала. Чувствую влетающий диагност от Лиса. И время опять стартует с обычной скоростью.

— Стоять! — ору уже я и перегораживаю выход зеркалом перемещения. — Настя, срочно останавливай кровь, и в стазис этого, — толкаю потерявшего сознание от болевого шока парня.

— Я не с ним, мы не знакомы, он не наш, по какому праву? — начинают понемногу понимать ситуацию и отходить в сторону и от нас и от выхода трое армейских.