В интересах Рода. Том 4. Выбор. Том 5. Война

— У меня вроде безумцев не так много на пути встречалось. Хотя, погодите-ка, скандинавский маг это Ваш аватар?!

— А имя Харбард тебе ни о чем не сказало? Вот ведь. Не помнят! — обращается к Шаману. — Понимаешь, мелкий, всего четыре сотни лет не хожу меж людей, и всё. Забыли. А ведь были времена, и называли в честь, и почти две сотни имен могли на память перечислить. А кенниги какие придумывали, а? Ас воронов, Тюр повешенных! Вот хотел оскорбиться, а не мог. Красиво же. А сейчас? Лишь бы в рифму попасть. Тьфу, мельчают.

— Смирись уже, Вотан. Твой народ уже полтысячи лет не гроза морей. Скальды повывелись с полей битвы, а поэты не все тебя помнят. Хотя ходоки все знатные, да. И я уже не мелкий давно. Да и вообще, раз к огню вышел, значит что-то о тебе наш проводник знает. Знаешь ведь?

— Конечно. не уверен, что в этом Мире так же, но в другом Отца асов помнят.

— Ты еще и из другого Мира. Хорош, ничего не скажешь. А меня там как помнят? По делам или как?

— Сложно сказать. Там война была, очень страшная. И скандинавский пантеон именно наш главный враг вернул из забытья. Потом о Вас основательно забыли. Но прошло полсотни лет, и снова вернули пантеон из забытья. Правда то, во что Эдду превратили, Вы бы видеть вряд ли хотели бы.

Там ни Магии ни Силы нет, так что это больше мифы. Сказки.

— Ха. Хоть так.

— А Вы сами не знаете? Вы же Бог?

— Нет. Так то «я» там и «я» здесь это все тот же «я», но памяти о том Мире у меня нет. Разные реальности.

— Вы это спокойно принимаете?

— Почему нет? Здесь, — обводит рукой пространство, — чего только не встретишь. Хотя, конечно, мы, боги, к ветке Мира рождения привязаны. В отличии от вас, людей. Вы-то прыгать можете куда сил и воображения хватит.

— А почему, — обращаюсь к Шаману, — такое определение огня? Что раз вышел к огню, то знаю.

— Ну смотри, это твой костер, правильно?

— Ну вроде бы.

— Твой, твой. Помнишь, я говорил, что Тут мы общаемся не словами, просто тебе так удобнее?

— Да, конечно.

— Вот и следствие. К твоему огню, именно сюда, могут выйти только те, кто про тебя знает. Или встречал, или думает. Верно и обратное, ты не сможешь Здесь, — обводит рукой изменяющееся, — принять образ тех, про кого ничего не знаешь. Я, например, уверен, что мой образ у тебя не постоянен.

— Да, а почему так?

— Потому что у меня есть мнение о себе, а у тебя другое уже видение меня. И то, что ты наблюдаешь, это нечто среднее, между нашими уверенностями. Но это именно у твоего костра. в пути по-другому.

— А почему Ваш, — спрашиваю у Вотана, — образ статичен?

— А подумать? — Один смотрит на меня слепым глазом. — Ну немного.

— Ну у нас должны совпадать образы, правильно?

— Да, еще подумай. А почему?

— Может перебором? У Вас множество верующих, и кто-нибудь примерно так Вас и представлял, как я видел в фильме.

— А ничего так, молодец. Так и есть. У богов множество лиц. А где ты видел, я не понял?

— В фильмах. Ну у нас есть такой способ развлечения. Фильм, это как театр, только на расстоянии.

— Театр, театр это хорошо. Это я люблю. Пока остальных ждём, может покажешь, что ты помнишь про меня в другом Мире?

— Ох, Вы точно хотите? Я не уверен, честно говоря.

— Я тебя умоляю, ну кто бы не захотел? Это же новое, кто мне такое вообще сможет предложить? — Бог нетерпеливо смотрит. — Не жмись уже.

— Лис, сделаем?

— Ну почему нет? Эти воспоминания у тебя есть. Сейчас. — побратим резко уходит в точку. Я же внезапно будто быстро просматриваю все серии, что посмотрел. Через минуту Лис появляется опять. С языками холодного синеватого пламени на концах хвостов. — Вот, — языки собираются в один огонь, и перемещаются ко мне на руку. — Теперь можешь делать с ними что тебе нужно. Это копии.

Вопросительно смотрю на Шамана.

— Это твое дело, как хочешь, но это действие безопасно. — Шаман пожимает плечами.

— Безопасно, безопасно. Около твоего костра тебе вообще сложно навредить. Ты не знал? — Один тянет руку.

— Держите, — передаю воспоминания богу. — Нет. Откуда бы?

— И что, ничего даже не попросишь взамен? Просто подаришь?

— Разве что с людьми не делиться принципом. У меня есть идеи по этому поводу на мирное время.

— Хм. Неожиданно. Хорошо. — бог забирает воспоминания и замирает.

— Чего это он? — спрашиваю Шамана.

— Смотрит. Тут же твое время. Он сейчас ограничен твоими законами. Так что ускорится может крайне ненадолго, не более, чем обычный человек.

— Мне нужно ему что-то разрешить?

— Нет, — Шаман усмехается, — Обойдется. Ты и так ему подарок сделал такой, какой от его рождения никто не делал.

— Можно вопрос?

— Конечно, чего ты спрашиваешь?

— А почему я других богов не вижу? Только Один и вышел к костру.

— Ну почему? Я еще, — смеется Шаман. — Ты с какими богами в Мире взаимодействовал?

— Ни с какими.

— Не так. С его аватаром взаимодействовал, получается?

— Ну да. Можно так назвать. Я его убил, и еще потом пару раз, что бы точно не ожил.

— Вот. И со мной тоже, в каком-то смысле. А остальные тебя просто не видят. Да, ты про них знаешь, это так. И, возможно, потом с тобой познакомиться захотят многие, но сейчас ты с ними не знаком. Так что пока у твоего костра мало разумных. Потом, как будешь здесь частым путешественником, будут приходить. — Шаман пожимает плечами.

— А чего мы ждем? Когда Все соберутся?

— Ты будешь смеяться, но нет. Вне твоего огня, время у всех своё. Все уже собрались. Как ты освоишься, так и начнем. Если присмотришься к части Хаоса, то он уже другой. — показывает на часть сферы вокруг. — Можем еще Одина подождать.

— Подождём. — смотрю по направлению руки. И действительно, на секунду кажется, что пролетает пернатый змей, или проявляется высокая женщина в греческом шлеме с копьем, или вдруг показывается силуэт объятый молниями. Какая-то мешанина из богов разных времен, разных континентов. Кажется, за мгновения, Хаос принимает узнаваемые контуры известных мне из мифов сущностей. Завораживает. С усилием перевожу взгляд на Большого Медведя. — Вы давно его знаете? Я как то иначе представлял Отца Асов, не внешне, а как бы по…