В клетке
Шрифт:
Идя по темному коридору, ориентируется по памяти. В детстве, она тоже так сбегала из дома, но могла себе позвонить только двухчасовой побег.
— Эва! — шипит женский голос. Кто-то цепко хватает девушку за руку.
Мама..
— Где отец? — смотрит на Аллегру перепуганными глазами. Всего-то несколько шагов ее разделяют от побега.
— Уснул. Вместе с Ноэми, в нашей комнате.
Родители Эвы — самое лучшее, что может случиться с Ноэми. Так будет правильно. Она поступает верно.
— Ты меня не остановишь! — машет головой, чувствуя как,
Голубые глаза Аллегры тоже заблестели в темноте. Не остановит. В отличие от отца, мать умирала вместе с дочерью. Только боль Аллегры заключалась в том, что она не способна залечить невидимые раны своей крошки. Это угнетало. Это убивало.
Женщина достает свёрнутый в несколько раз клочок бумаги и суёт его в руки дочери.
— Я знала, что так будет! — шепчет, роняя слёзы, гладя свою девочку по голове. Она так любит ее.. — Здесь адрес Карло Ноэ. Найди его. Расскажи, кто ты и что с тобой случилось. Он поможет. И поклянись, что будешь звонить мне!
Эва коротко кивает и крепко обнимает маму. Целует щеку и выпархивает через дверь кухни, оставляя женщину содрогаться в бесшумном плаче. Прибавляя ее русым волосам седины. Забирая с собой огромную часть материнского сердца.
Глава 11
Я украла у Джеспера несколько евро на такси для того, чтобы добраться до временного пристанища. Не уверена, что верну ему долг при первой встрече, но постараюсь сделать это как можно быстрее.
Такси поймала без труда, и оно чересчур быстро довезло меня до поместья Сальери. Я не успела прийти в себя. Обдумать оправдание, куда я пропала вчера вечером и, где провела ночь?
Заходить в дом не хотелось. Не хотелось отвечать на вопросы, задевающие мои личные границы, потому что я никому ничего не должна. Но это не так.. . Сейчас, смотря на дом Винченцо, я четко видела клетку. Джаспер прав, я порхаю из клетки в клетку.
Джаспер.. слишком много мыслей о нем. Он бессовестно завладел ими. Он бессовестно завладел моим телом, хотя я даже и не сопротивлялась.
Что я творю? Вопрос без ответа, как и множество других, которые плетутся за мной, подобно невидимому шлейфу. Скоро они опутают мои ноги, и я провалюсь в бездну, из которой нет выхода.
Смотрю по сторонам и все-таки решаюсь ступить на территорию поместья Сальери. Стараюсь держаться «мертвых точек», где камеры меня не смогут поймать, хотя это невозможно. Охрана, скорее всего давно меня засекла на мониторах и хозяин этого дома уже поджидает меня в необъятном и шикарно отделанном холле. Но мне приятно думать, что до сих пор я осталась, не замечена и смогу невидимкой проскользнуть в свою комнату.
Я хочу поскорее снять это дурацкое платье. Я хочу поскорее смыть с себя запах незнакомца, который за короткое время смог забраться в самую душу и даже, попробовал реанимировать ее.
Я оказалась права, как только я переступила порог, сразу же встретилась с суровым взглядом Сальери.
— Вы не мой отец! — не известно откуда, взяв приличную дозу дерзости, брызжу ею. Прохожу, мимо Сальери направляясь к лестнице. — Я не обязана оправдываться!
— Нет,
не твой! — отвечает так же колко. — Но ты должна иметь хоть каплю уважения, живя под крышей моего дома.Останавливаюсь. Поворачиваясь к нему, смотрю прямым взглядом:
— Сегодня вечером вы меня не увидите! — чувствую, как сердце, от не свойственного мне поведения, пускается вскачь. Это Джаспер на меня так влияет?
Винченцо ничего не отвечает. Кажется он в ступоре, но это не мешает ему пожирать меня темным взглядом.
Пока мужчина не передумал и не обрушил на меня свой гнев, разворачиваюсь к лестнице и несусь по ступенькам вверх.
Залетаю в свою комнату и защёлкиваю замок.
Кладу ладонь на грудь, пытаясь угомонить быстро бьющееся сердце.
Я совсем свихнулась, если раскидываюсь подобными фразами. Идти мне некуда, и об этом нам обоим известно.
Делаю несколько шагов, рука ныряет в декольте, вынимаю оттуда чёрный прямоугольник. У Джаспера, я украла не только деньги, но и телефон, чтобы сделать один важный звонок.
Откладываю простой кнопочный телефон на столик и иду ванную комнату. Горячая вода расслабляет. Смывает чужой запах.
Тянусь к флакончику с ароматным гелем и выдавливаю себе на руку. Не глядя, размазываю по телу, а когда вода смывает пену, ахаю от удивления. Только сейчас замечаю оставленные Джаспером метки. Они везде: под грудью, на талии, на бёдрах, на ягодицах. Он как безумный художник, разрисовал меня синяками, как ему вздумалось.
Пытаюсь вспомнить, когда он успел это сделать? Тщетно. Перед глазами вспыхивает только удовольствие. Оно жаром проносится по телу, растекаясь внизу живота. Заставляя проснуться острому возбуждению.
— Он ненормальный, — шепчу, настраивая холодную воду. — И меня делает ненормальной.
Упираюсь лбом во влажный кафель, несколько раз ударяясь о него.
Нужно сократить общение с Джаспером до самого минимума. С ним я рискую потерять нить реальности. Я не знаю, как описать то состояние, в котором нахожусь, но я уже боюсь его. Боюсь, что позволив себе толику счастья, трижды поплачусь за свою бездумную вольность.
В последний раз прокручиваю в голове наш вечер, пытаясь вспомнить детали разговора, которые мне могли бы оказаться полезными и неожиданно на поверхность сознания, всплывает одно малознакомое имя: Лука Мансано.
Выключаю воду и, обернувшись в первое, что попало под руку, возвращаюсь в спальню. К счастью это оказалось полотенце внушительных размеров.
Хватаю телефон и сажусь на кровать.
Вжимаю в корпус знакомые кнопки и, нажав «вызов», нервно кусаю губы, надеясь, что к телефону подойдёт мама.
Мне в очередной раз везёт и на том конце, отчётливо слышится женское «Да».
— Мам.. — выдыхаю в ответ. — Как она? – эта фраза всегда звучит первой.
— Плохо себя чувствует. Не спит вторую ночь.
— Что случилось? — голос заметно дрогнул. Неожиданно внутри что-то щёлкнуло.
— Я думаю зубы. Энзо поехал за врачом. Должен скоро вернуться. Как ты?
Во рту все пересохло. Пришлось приложить усилия, чтобы казаться невозмутимой.
— Расскажи мне в двух словах кто такой Лука Мансано? — выталкиваю застрявшие слова.