В компании милых дам

Появился хор, и служба началась. Произнося без особого рвения слова незнакомых псалмов, выбранных на этот день, мма Рамотсве мысленно возвращалась к удивительному появлению тыквы. Единственное возможное объяснение, думала она, заключается в том, что вор по какой-то причине — возможно, чтобы залезть в дом снова, — обнаружил свои брюки, висевшие на веранде. У него с собой была тыква, которую он, вероятно, где-то успел стащить, он положил ее на землю и стал влезать в брюки. Тут, может быть, его кто-то снова спугнул опять, и он убежал, не забрав с собой тыкву.

Это, конечно, возможно, но маловероятно. Мма Рамотсве взглянула на потолок церкви, ее внимание привлекли лопасти больших белых вентиляторов, медленно рассекавшие воздух. Нет, вряд ли вор стал бы возвращаться, и даже если бы стал, разве у него было время стащить где-то тыкву? Наверняка самым его неотложным стремлением было попасть домой и влезть в другие брюки.

Скорее исчезновение брюк и появление тыквы никак не связаны. Одежду забрал какой-нибудь прохожий, воспользовавшись возможностью заполучить отличные брюки цвета хаки. А затем, сегодня утром, кто-то из друзей оставил здесь тыкву в качестве подарка, не желая будить людей так рано в воскресенье. Это гораздо более вероятно, и, скорее всего, к такому выводу пришел бы и сам Клоувис Андерсен. «Никогда не ищите слишком сложных решений, — писал он. — Всегда допускайте, что самое простое объяснение и есть самое вероятное. В девяти случаях из десяти вы окажетесь правы».

Мма Рамотсве очнулась от своих размышлений. Служба продолжалась, и теперь преподобный Тревор Мвамба поднялся на кафедру. Женщина выбросила из головы мысли о тыквах и стала слушать, что скажет Тревор Мвамба. Преподобный обвенчал ее с мистером Матекони под деревом в сиротском приюте чуть больше полугода назад. Каждое мгновение того дня врезалось ей в память: голоса поющих детей, свод листвы над головами, улыбки присутствующих и отдающиеся эхом слова, означавшие начало ее совместной жизни с этим добрым человеком, мистером Матекони, этим замечательным механиком, который стал ее мужем.

Преподобный Тревор Мвамба оглядел своих прихожан и улыбнулся:

— У нас гости. Пожалуйста, встаньте и расскажите нам о себе.

Все огляделись кругом. Встали пять человек, сидевших в разных местах среди прихожан. Один за другим они называли свои имена повернувшимся к ним людям.

— Я Джон Нгуэнья из Мбабане в Свазиленде, — сказал приземистый мужчина в голубовато-сером костюме.

Он слегка поклонился, и это было встречено взрывом аплодисментов прихожан, головы которых повернулись затем к следующему гостю.

Остальные по очереди рассказывали о себе: мужчина из Франсистауна, мужчина из Брисбена, женщина из Конкорда, штат Массачусетс, женщина из Йоханнесбурга. Каждого из них прихожане приветствовали торжественно и тепло, не делая никакого различия между гостями из Африки и других мест. На американской женщине, заметила мма

Рамотсве, было платье цвета тыквы. Подумав об этом, она тут же одернула себя. Сейчас время братания, нечего думать о тыквах.

Тревор Мвамба поправил очки.

— Братья и сестры, — начал он, — мы приветствуем вас у себя. Откуда бы вы ни приехали, вы желанные гости. — Он заглянул в лежавшие перед ним записи. — Меня иногда спрашивают, — продолжал он, — почему в мире столько страдания и как мы можем примирить это с нашей верой в человеколюбивого Творца. Здесь нет никакого противоречия. Хотя многие не отказываются от своего мнения и зачастую отвергают полученные ответы. Ваши ответы не убеждают, говорят они. Но почему они думают, что мы можем объяснить любую тайну? Есть тайны выше нашего понимания. Такие тайны обнаруживаются то и дело…

Да, подумала мма Рамотсве. Одна из таких тайн как раз обнаружилась сегодня утром на Зебра-драйв. Как можно объяснить исчезновение брюк и появление тыквы неизвестно откуда? Она снова одернула себя. Так нельзя слушать Тревора Мвамбу.

— Существует множество других тайн в этом мире, тайн, которые мы не можем объяснить и должны просто принять. Я думаю, к примеру, о тайне жизни. Ученые много знают о жизни, но не знают, как определить ту искру, что составляет различие между жизнью и нежизнью. Этот момент остается тайной для них, сколько бы они ни знали о том, как функционирует любой живой организм. Следовательно, мы должны принять то, что есть в мире тайны, которые мы просто не можем постичь. Просто они существуют. Они выше нас.

Тайна жизни! — подумала мма Рамотсве. Тайна тыкв. Почему тыквы бывают именно такой формы? Почему мякоть тыквы именно такого цвета? Может ли кто-нибудь это объяснить или это просто существует? Ей опять пришлось прогнать эти мысли и сосредоточиться на том, что говорит Тревор Мвамба.

— То же самое со страданием. Нам может показаться тайной, что в мире существует страдание, раз мы утверждаем, что видим в нем Божественный промысел. Но чем больше мы раздумываем над этой тайной, тем больше ответов ускользает от нас. В таком случае мы можем пожать плечами и впасть в отчаяние или принять тайну как таковую, как нечто, что мы просто не в силах осознать. И это не значит, что мы впадаем в нигилизм, в философию, которая утверждает, что мы ничего не можем поделать со страданием и болью в мире. Мы можем многое сделать, у каждого из нас, собравшихся здесь сегодня, есть возможность что-то сделать, пусть немногое, чтобы уменьшить страдание в мире. Мы можем сделать это, проявляя доброту к другим, мы можем сделать это, облегчая их боль. Если мы сегодня оглянемся вокруг, если мы посмотрим на наш любимый дом, Африку, увидим ли мы печаль и слезы? Да, увидим. Мы увидим их даже в Ботсване, где нам во многом сопутствует удача. Мы увидим их на лицах тех, кто болен, кто боится и печалится при мысли, что его жизни скоро придет конец. Это подлинное страдание, и мимо него мы, христиане, не проходим. Каждый день, каждую минуту каждого дня находятся люди, которые стараются облегчить эти страдания. Они занимаются этим и в тот момент, когда я говорю, прямо через дорогу в больнице принцессы Марины. Там работают доктора и медсестры. Это наши соотечественники и благородные люди издалека, скажем из Америки, работающие здесь, чтобы принести облегчение людям, страдающими заболеваниями, которые губят африканцев. Говорят ли эти люди о страдании как доказательстве того, что не может быть Божественного присутствия в этом мире? Нет. Они не задаются этим вопросом. И многих из них поддерживает именно вера, над чем некоторые посмеиваются. Вот она, друзья мои, подлинная тайна, которой мы должны восхищаться. Вот то, о чем нам следует подумать в тишине, вспоминая имена тех, кто болен, наших братьев и сестер, принадлежащих к нашей англиканской церкви. Я сейчас их перечислю…

Глава 4 Чайные проблемы

Утром все приходили в «Быстрые моторы на Тлоквенг-роуд» в разное время, и нельзя было сказать, кто окажется первым. В те времена, когда офис «Женского детективного агентства № 1» располагался в другом месте, это обычно был мистер Матекони, но с тех пор, как офис и гараж съехались в одно помещение, это были мма Рамотсве или мма Макутси, а иногда, очень редко, один из учеников. Как правило, ученики валялись в постели до последней минуты, и им нужно было быстро проглотить завтрак и бежать на переполненный микроавтобус, который высаживал их на кольцевой развязке в конце Тлоквенг-роуд.

После свадьбы мма Рамотсве и мистер Матекони, разумеется, прибывали одновременно, даже если ехали на двух автомобилях, словно автоколонна: грузовик мистера Матекони прокладывал путь, а крошечный белый фургончик, за рулем которого сидела мма Рамотсве, следовал за ним.

Как-то утром первой оказалась мма Макутси, которая принесла с собой пакет в оберточной бумаге.

Она отперла офис «Женского детективного агентства № 1», положила пакет на свой стол и открыла окно, чтобы проветрить комнату. Было чуть больше семи часов, до приезда мма Рамотсве и мистера Матекони оставалось около получаса. У нее было время навести порядок на столе, позвонить невестке своей двоюродной сестры по семейным делам и наскоро написать письмо своему отцу в Бобононг. Отцу шел семьдесят второй год, и у него было немного дел, всего лишь прогуляться до почты и узнать, не пришло ли письмо. Как правило, писем не было, но по меньшей мере раз в неделю приходило письмо от мма Макутси с обрывками новостей из Габороне, а иногда с банкнотой в пятьдесят пула. Отец не очень хорошо читал по-английски, поэтому мма Макутси писала ему на каланга, что доставляло ей удовольствие, потому что ей нравилось поддерживать свое владение этим языком на должном уровне.

Сегодня было о чем написать отцу. В уик-энд ее пригласила к себе на обед новая соседка, женщина из Малави, преподававшая в одной из школ. Эта женщина целый год прожила в Лондоне и знала все о тех местах, которые мма Макутси видела только на страницах журнала «Нейшнл джиографик». Но она ничуть не возгордилась, не дала мма Макутси почувствовать себя нигде не бывавшей провинциалкой. Совсем напротив. Соседка расспрашивала мма Макутси о Бобононге и внимательно слушала ее рассказы о Франсистауне, Маунге и других местах.

— Вы счастливица, что живете в этой стране, — сказала соседка. — У вас есть все. Обширные земли, глазом не охватишь. И все эти алмазы. И скот. Здесь есть все.

— Нам очень повезло, — отозвалась мма Макутси. — Мы это понимаем.

— А у вас отличный новый дом, — продолжала соседка, — и интересная работа. Наверное, вас все время спрашивают, каково это быть частным детективом?

Мма Макутси скромно улыбнулась.

— Все думают, что это потрясающая работа, — ответила она. — Но это не совсем так. Большую часть времени мы просто помогаем людям выяснить то, что они уже знают.