В лабиринте нереальностей. Книга первая

— Вот! Вот видишь! — стараясь не думать о том, что, судя по словам Васильны, я сама не очень отзывчивая и заботливая хозяйка, воодушевленно приобняла нечистика за плечи. — Ты мой самый лучший и верный друг и просто не имеешь права и дальше жить без имени. Ну, решайся! Какое тебе нравится?

— А... а я не знаю... — шокировано протянув, Чертик выглядел таким потерянным, словно небо рухнуло на землю, причем не предупредив заранее. — А может, вы сами придумаете? Чет я в растерянности...

— Доверяешь?

— Да конечно!

— М-м-м... Яков? Трофим? Назар? Захар? — старательно припоминая русские имена, по скептичному взгляду Черта видела, что ни одно его не цепляет. — Александр, Алексей, Антон, Артем? Ждан, Руслан, Евгений? Иван, Игорь... — перечисляя и перечисляя, уже дошла практически до конца алфавита, когда Чертик наконец поднял палец.

— О!

— О?

— Фёдор.

— Нравится?

— Очень!

— Рада, очень рада. Приятно познакомиться, Фёдор. — подмигнув и обрадовано выдохнув, тут же потянула его на выход. — Идем, Фёдор, боюсь, мы уже опаздываем. А заставлять ждать шефа — последнее дело!

— Тогда бежим!

И мы рванули!

Держась за руки, как какие-то школьники, мы выбежали с участка, повернули налево и оказались на улице со славным названием «Малахитовая», а там четко вниз до самой набережной широкой и полноводной реки Быстринки. Остановившись лишь на пару секунд, чтобы осмотреться, по уверенному кивку Фёдора повернули ещё раз налево и совсем скоро, смеясь и дыша через раз, добежали до симпатичного кафе, чьи столики была расположены прямо на улице под широким навесом.

— О, шеф! — первая увидев Самуила Гавриловича, именно в эту минуту недовольно глянувшего на часы, я постаралась унять участившееся от бега сердцебиение и, выдохнув несколько раз, уже более степенным шагом приблизилась. — Простите, задержались.

— Ничего страшного, я и сам только подошел, — милостиво кивнув, причем успев оценить смену платья, шеф удивленно вздернул брови. — А тебе идет белый.

— Спасибо. — устроившись на свободном стуле, я поставила локти на стол и вернула комплимент: — Вам тоже очень идет голубой.

И нисколько не покривила душой. Если днем шеф был в костюме с пиджаком, то сейчас лишь в тёмных брюках и свободной голубой рубашке с коротким рукавом. Темные, немного влажные волосы, успевшие отрасти до такой степени, что слегка вились, карие, умные глаза, породистое лицо, волевой твердый подбородок. Эх, вот мужчина! Любуйся, но не трогай. Сама себе завидую, что он снова мой шеф!

— Ира? Что за маниакальный блеск глаз?

— Простите... — отведя взгляд, не удержалась и со смехом призналась: — Не поверите, я так рада, что вы снова мой шеф. — а затем наконец взяв себя в руки, уже серьёзней поинтересовалась: — О чём вы хотели поговорить? Кстати, а можно я вам сначала несколько личных вопросов задам?

— Ирина, вы сбиваете меня с толку. — с улыбкой покачав головой, шеф вдруг прищурился, о чем-то подумал и заявил: — Так, давай договоримся сразу, раз нам вместе работать, причем над тем, в чём мы с тобой пока мало понимаем, то оставим выканье и отчества. Просто Самуил, хорошо?

— О... — не ожидав подобного предложения, подумала сама... и согласилась. — Договорились.

— Прекрасно. Тогда давай сначала сделаем заказ, а уже потом приступим к более близкому знакомству. — взмахом руки подозвав молодого официанта, одетого в черные брюки, белую рубаху и тёмно-красный передник, вручил мне меню, а сам, практически в него не глядя, первым надиктовал заказ. — Голодная?

— Нет, не особо. Мы дома чай пили.

— Ты уже устроилась?

— Да, тут неподалеку.

— Отлично. Тогда могу порекомендовать овощной салат и тушеную курицу с яблоками, сегодня это у них главное блюдо.

— А ты часто сюда ходишь?

— Бывает.

— Хорошо, — заказав именно то, что посоветовал Самуил, поинтересовалась у притихшего чертика, будет ли он что-нибудь и в итоге заказала и ему, но уже не мясное, а сразу десерт, который он выбрал. — Итак...

Переплетя пальцы и отметив, что шеф внимательно слушает, что я скажу, прикинула, что стоит начать с самого начала. Удивительно, но робости и неловкости рядом с ним я не ощущала, даже былого страха и благоговения не испытывала, что порой случалось на предыдущей работе. Задумавшись всего на секунду, отчего так, отчетливо ощутила тепло венца, моментально прошедшего волной по телу и оставившего после себя чувство уверенности и правильности. Спасибо. Даже жалко, что раньше у меня его не было.

— Самуил, скажи, почему вы здесь? Именно в этом мире? Насколько я знаю, вы с Мариной ведь ничего не нарушали. Когда успели?

— А ты не скромничаешь. Хотя это не секрет. Вообще-то мы тут из-за тебя. Помнишь ту ночь, когда мы поехали к тебе смотреть зеркало?

— Да...

— Мы там слегка пошумели.

— И всего-то?

— Ну... — недовольно поморщившись, шеф потер нос и нехотя добавил: — Мы и так уже были на подписке. Почему — не скажу, но как по мне, так ничего криминального. Не знаю, успела ли тебе тогда рассказать Марина, но мы ведь беженцы и на Земле жили полулегально. А Ягишна... нет, о мертвых либо хорошо, либо ничего.

— О... мертвых? — обескуражено прошептав, я собралась с мыслями и хмуро уточнила: — Ты о Главе Ковена? Она умерла? Когда?

— Да, о ней. Да вот, на днях... суд был, так она на суде и померла. Инфаркт. — прищурившись и рассматривая меня со странным выражением лица, словно чего-то жал, Самуил тихо добавил: — По твоему делу кстати суд был.

Нахмурившись ещё сильнее, потому что сама об этом не знала ровным счетом ничего, с укоризной посмотрела на Фёдора. Тот в свою очередь виновато отвел взгляд. Так-так...

— Самуил, а можно поподробнее? К сожалению, я в последнее время слишком много чего пропустила.

— Да тут тоже ничего секретного нет. Твой отец, не согласный с решением Ковена о твоей ссылке, выяснил, что они нарушили свои собственные обещания и вместо того, чтобы обучать тебя контролю за непокорной силой, создали все условия для срыва. Вместо загородного пансионата — деревня без элементарной цивилизации, вместо полка учителей-специалистов — сухарь и ботаник Александр. Кроме того запрет на гостей и личного Черта.