В ловушке у монстра

Хор из мужских голосов, что разнёсся по коридору, заставил опомниться. Совещание у Яматова закончилось, и сейчас его участники вместе с Максимом выходили из приёмной. Лишний раз попадаться на глаза бывшему парню я желанием не горела. Наши стычки обычно заканчивались, либо ссорой, либо он просто меня оскорблял. Чтобы не привлекать излишнее внимание, спокойной походкой прошла к лестнице, и лишь когда меня уже никто не видел, рванула со всех ног по ступеням вниз.

Моей беспредельной радости не было предела, когда я в резвом темпе допрыгала до родного пятого этажа. Но заметив скривившуюся морду с огромной ярко-алой шишкой на лбу, настроение вновь упало до нуля. Вцепившись в поручень, пыталась затормозить быстрей, но скорость, которую я развила, гонимая нежеланием встречаться с Максимом, кинула меня прямиков в его распахнутые руки.

— Сюрприз, зайка, — сжав меня до хруста костей, мерзко протянул он. — Что личико такое недовольное, не тот мужик на дороге попался, да?

— Отпусти меня, — ерзая и всячески вырываясь, прошипела я. Причём никакой мистики в неожиданном появлении Макса мой мозг не узрел и быстро выстроил цепочку событий. По всей видимости, Ковальский не высидел всё совещание. Он по натуре нытик и кряхтел там так, что его мигом отправили к медсестре. Когда он выходил из приёмной, наверняка держался за лоб, это ограничивало его обзор, и Макс попросту меня на другом конце коридора не заметил, также как и я его, погружённая в мысли. После медпункта, припадочный решил потребовать у меня объяснений за инцидент в приёмной Яматова и, не обнаружив в бухгалтерии, кинулся искать по этажам. А на ловца, как говорится, и зверь бежит.

Достоверность моих выводов подтвердил запах лекарств как в больнице, который ударил в ноздри, когда Максим наклонился и самым мерзким из способов попытался поцеловать. Дёрнулась изо всех сил, что остались. От губ Ковальского увернулась, но он успел облизнуть меня, от чего к горлу подкатила нестерпимая тошнота.

— Ишь ты, какая резвая козочка, раньше ты так не брыкалась. А а как вариант на горизонте повыгодней нарисовался, так Макса в утиль?

— Отойди, Ковальский! Ради себя отойди, меня сейчас стошнит! — только и успела выкрикнуть я, как из меня начал нелицеприятно выходить завтрак.

Да, неприятно, да, крайне мерзко, но внезапный приступ тошноты заставил бывшего парня отпустить меня и отскочить как минимум на метр.

— Фу-у, гадость какая, — словно я сама об этом не знала, сообщил Макс. — Ты что, с похмелья или уже кто успел обрюхатить?

— Да, я запойная и двойней беременная. Так что беги, Макс, от меня, как от чумы, пока своих детей на тебя не повесила.

Очередной спазм сковал желудок, но из меня уже ничего не выходило, потому что просто было нечему. Видимо, мой вид был сейчас настолько жалок, что даже Максима пробрало, и он проявил заботу.

— Хочешь, я за водичкой сбегаю, а заодно и уборщицу позову? — предложил Ковальский, хоть и морщился от отвратительного запаха.

— Макс, лучшее, что ты сейчас можешь для меня сделать, – это уйти. Мне и так плохо, а твоё присутствие ещё и заставляет стыдиться, — мученически произнесла я.

Ковальский, гонимый брезгливостью, послушался и нерешительно спустился на один пролёт вниз. Мне почему-то резко полегчало. Хоть ещё и мутило, но я выпрямилась в полный рост и обильное слюноотделение прекратилось.

— Макс! — крикнула я. — Не беспокой уборщицу, я тут сама уберусь.

Одолжив в хозяйственном отделе ведро с тряпкой, я как можно скорей убрала следы своего позора. К счастью, пока мыла полы, не так уж и много людей прошло мимо. Работники предпочитали перемещаться между этажами с помощью лифта, но когда всё же кто-то спускался или наоборот поднимался, я стыдливо отворачивала от них лицо.

Нет, меня тошнило и до этого случая, но то было по болезни, вследствие сильного отравления и то я всегда успевала добежать до унитаза, а тут без каких либо видимых причин и на тебе…

Слава всему, в столе у меня имелись зубная паста и щётка, но, хорошенько почистив зубы и умывшись, мне всё равно казалось, что от меня пахнет. До конца рабочего дня я свела к минимуму близкое общение с коллегами и очень боялась, что Яматов вызовет к себе, как обещал. Но Дмитрий Тагирович так на связь и не вышел.

Домой я собиралась с работы последняя. Провозилась с предстоящим авансом дольше обычного и ведомость подготовила, когда все ушли. А всё этот крестик с цепочкой, которые мне не давали покоя. Вещи, как я решила для себя, – не мои, и их сохранность меня беспокоила. Сначала просто положила коробку с украшениями в сумку, но потом мне это место не показалось надёжным, и я перепрятала её в стол, в тот ящик, что закрывался на ключ. Сейчас мне предстоял выбор: оставить нежеланный подарок директора в офисе или взять его домой.

Глава 12

Потушив в кабинете свет, перекинула ремень сумки через плечо и толкнула дверь. Перед тем, как выйти, ещё раз зачем-то глянула на свой стол, в тумбочке которого оставила, по меркам моих доходов, целое состояние. Заперла на смешной ключ, больше походивший на булавку. И от предполагаемых похитителей, пока что ещё моё добро, отделял лишь хлипкий замок.

«Нет, взять с собой - надёжней», - подумала я и решительно направилась к рабочему месту. Из коридора падал свет. Хоть тускло, но он освещал кабинет, поэтому снова я свет не включила. Достала из сумочки малюсенький ключик от ящика, присела на корточки, чтобы открывать было удобней, и замерла.

Столешница со стороны, которая смотрит на пол, фонила сиреневым мерцаньем. Мотнула головой, но видение не испарилось, и стол светился по-прежнему. Тогда я боязливо нагнулась ниже и пришла в полнейшее недоумение, перемешанное с ужасом.

Кто-то изрисовал тыльную сторону моего стола узорами. Большими ромбами, внутри которых просматривались то ли человеческие черепа, то ли головы каких-то животных, также имелись и круги с прерывистой линией по окружности. Как мне показалось, всё это художество очень смахивало на языческие древние символы, но я могла ошибаться, и ещё они сильно светились. Подобное свечение я видела в фильме, где хозяин, чтобы пугать народ, мазал морду своей собаки фосфором. Эффект получался очень похожим, только под моим столом он был более ярко выражен.

Легонько подушечкой пальца провела по предполагаемому фосфору. Химия в школе не была моим любимым предметом, поэтому понятия не имею, ядовитый он или нет. Действую на свой страх и риск. То место, которое трогала на одном из рисунков, не изменилось. Потёрла палец другим, ничего не почувствовала, а понюхов, не учуяла запаха.

Прямо на кресло скинула шубу, туда же отправила шапку. Вооружившись тряпкой для пыли, смочила её водой из чайника и начала стирать эту дрянь со стола.

Тёрла долго и упорно, причём, при зажжённом свете, в потёмках жутковато одной в пустынном здании, но периодически его выключала, чтобы проверить результат, которой неизменно оставался нулевым.

Примерно через час я отчаялась, узоры словно въелись в поверхность. Психанула, что ничего поделать не могу, и запустила тряпку в дальний угол кабинета. Вдохнула полной грудью и шумно выдохнула, выравнивая сбившееся сердцебиение.

— Ещё посмотрим, чья возьмёт, — показав фугу ни в чём неповинному столу, заявила я и пообещала: — За тобой я больше работать не стану.

У нас в бухгалтерии имелся уголок, скрытый от лишних глаз, мы его отгородили с помощью шкафа. Там находился небольшой холодильник с микроволновкой, тумбочка для печенья с конфетами, чайник и стол, который ничем не отличался от наших рабочих. Он-то, скрипя и карябая пол, поехал на место моего. Когда поменяла столы местами, подключила обратно бесконечные провода от компьютера и разложила бумаги, выдохлась знатно, но была собой жутко довольна и, прихватив коробочку с крестиком, со спокойной душой отправилась домой.