В львиной шкуре

— А как сейчас дела у протестантов?

— Так нет их! Хрен, который придумал это религиозное направление, не родился ещё, — ответил Бурков.

— Мартин Лютер его звали, то есть будут звать. Там вроде ещё Жан Кальвин какой-то должен быть…

— Короче, нет ещё ни того, ни другого, — отмахнулся Артём Николаевич.

— А на Руси что-то подобное уже есть, — сказал император, подняв вверх указательный палец. — В историю это движение войдёт под таким понятием, как "ересь жидовствующих". Если верить хроникам, то в Новгороде оно уже пустило свои корни, потом в Москву перекинется и примет такие размеры, что даже княжеские бояре станут его адептами.

— Ну-ка, ну-ка, просвети меня по этому поводу, — попросил Бурков, — из-за чего весь сыр-бор?

— Из-за денег, из-за чего же ещё? Между купцами и священниками битва за прибыль пошла. У святых отцов привилегий больше, а деятельность ни чем от купеческой не отличается: и земли имеют, и торгуют, и деньги в рост дают… Вот и начали купцы их носом в Библию тыкать, дескать, неправедно они живут. А те в той же Библии найдут аргументы в свою защиту.

— А боярам это зачем? — удивился Артём Николаевич.

— Боярам… Ну, кто-то действительно примет на веру, что негоже святым отцам такими непотребствами заниматься, а у кого-то будут более меркантильные цели. Слышал о таком понятии, как секуляризация?

— Изъятие церковных земель?

— Ага. Так вот, на Руси, если верить имеющимся у нас книгам, тридцать пять процентов всех земель принадлежит церкви.

— Ого, кусочек! — почесал Бурков свой затылок.

— Но сам понимаешь, если у одних убудет, то другим прибудет. Поэтому некоторые бояре очень даже эти идеи поддерживали. А Иван III тем более был не против, но, как умный правитель, сам в эту мышиную возню не лез. Церковь, испугавшись за свою власть, приняла жёсткие ответные меры и смогла повлиять на Московского князя. Пока ему ещё бодаться с ней не по силам. Это получится только у Петра I, и то в результате потеряет сына.

— И чем всё дело закончится?

— Как чем? Церковь всех в ереси обвинит. Типа ради наживы руку на святое подняли. Кого на костре сожгут, кого казнят, кого в монастырь заточат…

— А мы с этих знаний, какую выгоду можем поиметь?

— У нас только одна выгода, заселить наши земли как можно большим числом русских людей. А от всех политических разборок, что идут на Руси, нужно держаться в стороне. Мы всегда поддерживаем правящую власть и с нею заключаем договора.

— Хм, логично, — согласился Бурков.

— Какие ещё новости, Артём Николаевич, есть? — между тем спросил Черныш.

— Новости… — задумался тот. — Исходя из многочисленных допросов, сейчас про Америку и путь в Индию вокруг Африки не знают, от слова совсем.

— Арабы кое-чего знают…

— Арабы знают, что и земля круглая. Я про Европу говорю. А там сплошной тёмный лес, но про нас римский папа уже наслышан.

— И что же он знает?

— Пока до него дошли только слухи, что где-то далеко есть сильная христианская страна, окружённая со всех сторон океаном. Узнал он это через торговцев, очень уж много у нас необычных товаров. Плюс в Индии мы громко о себе заявили, вот и полетело эхо… Тем более у папы римского куча осведомителей, которые по всему миру собирают всевозможные слухи. Как раз один такой типчик нашим ребяткам и попался. Они поняли, что мужичок много знает, и отправили шпиона ко мне.

— Понятно, — растянул слово Черныш.

— Кроме него, — продолжил Бурков, — ещё шестьдесят восемь молодых парней доставили. Обработаем некоторых из них как надо и отправим обратно в Европу. Во-первых: будут распространять там выгодную для нас информацию, а во-вторых: выискать людей, которые могут нам пригодиться. Где-то сейчас в Италии проживает 22-летний Леонардо да Винчи.

— Это хорошо, талантливые люди нам нужны!

— Так же они будут охотиться за теми, кто может нам навредить, — продолжил Бурков. — Колумб тот же самый… Не фиг ему Индии искать, пусть другими делами занимается.

— А может его к нам? Для нас Америку откроет?

— Католик, который жаждет признания? Нам скорее Кортес нужен, чем этот Колумб. Кстати! — хлопнул себя по лбу министр безопасности, — что ты мне, Ваше величество, про новгородских ушкуйников рассказывал?..

— Ты хочешь при помощи ушкуйников Америку открыть? — удивился император.

— А что, вместо Нью-Йорка, будет Дабл-Ю-Новгород! — хохотнул Бурков. — Мы их станем снабжать инструментом и оружием, а они нам серебро и прочие полезности… Тем более знаем, что золото и серебро на рынок в больших количествах "выбрасывать" нельзя, его хранить в запасниках надо, а самим развивать индустрию…

— Как раз насчёт индустрии и финансов… — прервал император министра безопасности, — у меня на днях разговор с Татьяной Юрьевной состоялся. Предлагает начать выпуск медных копеек. А то лавр уже не везде вписывается. Слишком много записей продавцам приходится делать.

— А почему медных?

— Алюминия не хватает. А золото и серебро не хочется пускать в оборот. Они для заграничной торговли очень хорошо подходят, например тот же самый рис или пшеницу закупать. Народу у нас много, всех кормить нужно. Сельское хозяйство ещё развивается. Для внутреннего потребления хватает, а вот так, для больших экспедиций или войны — нет.

— Ты как-то говорил, что глинозём, содержащий алюминий в больших объёмах есть в Гвинее?

— Да, большие запасы бокситов есть в Гвинее, а так же в Бразилии и Австралии. У нас практически нет. Со временем в какой-нибудь из этих стран придётся заводик строить или сюда глину возить и тут перерабатывать. Жаль угля в районе Звёздного мало. Кроме Ивана-Дальнего надо ещё два города строить, там, где уголь есть, чтобы и электростанции мощные и промышленные предприятия стояли по соседству.

— Понятно. Планы, как всегда грандиозные, но вечно чего-то не хватает. То денег, то квалифицированных работников, то времени.

— И не говори, Артём Николаевич! Что в той жизни, что в этой — одни и те же проблемы. Короче, нет в жизни счастья. Пойти что ли, выпить с горя?

— Тебе можно, ты холостой. А у меня жена молодая, тем более бывшая мусульманка, как только чует запах алкоголя, шипеть начинает.

— Как змея? — улыбаясь, спросил Черныш.

— Как кошка! — ответил Бурков, смеясь.

— Я слышал, она у тебя беременна? — отсмеявшись, спросил император.

— Есть такое дело, Павел Андреевич. Вот, угораздило на старости лет…

— Да, ладно, плакаться-то! Неужели от рабынь ребятишек нет?

— Нет, конечно! Зачем бастардов плодить? Чтобы они в будущем устои государства расшатывали? Кстати, знаешь, почему я против многожёнства?

— Нет. И почему же? — спросил Черныш, удивлённый резкой сменой темы.

— Очень большая вероятность того, что сводные братья и сёстры поженятся между собой. А смешение крови ни к чему хорошему не приводит.

— Понятно, — покачал головой Павел Андреевич. — Ладно, оставим в покое генетику и вернёмся к делам насущным. Что там наши парни ещё сообщили?