В мире фантастики и приключений. Выпуск 3

Но Юринга цепко держит меня. Я вырываюсь и вдруг замечаю, что это вовсе не Юринга, а Парон, и он толкает меня в яму. Я отбиваюсь от него, но у Парона вырастает множество рук, и каждая тянется ко мне.

– Нужно лететь в космос!
– кричит Мэрc.
– Там на Арбинаде люди, они помогут нам! Скорее за мной!

Я вырываюсь от Парона и бегу вслед за Мэрсом к стоящей неподалеку ракете. Люк открыт, но около него дежурит Кор, с мрачной улыбкой загораживая проход.

– Безумцы, - говорит он, - что вы сделали с Эссой? Что вы хотите сделать с собой? Я не пущу вас!

Неожиданно появляется Конд, он хватает Кора своими ручищами и бросает в сторону. Тот катится по траве и разваливается на части, а из каждой частицы его тела рождается новый Парон, и все они стремглав бросаются на нас. Мы прячемся в ракете и, включив двигатели, мощными струями газов сметаем полчища паронов, ползущие к ракете со всех сторон. Земля вспыхивает пламенем, и горизонт заволакивает дымом. Ракета взлетает в небо.

Это были мои последние бредовые видения, поэтому я записал их. Когда я очнулся, было темно. В голове еще звучали голоса Мэрса, Юринги и Кора. Несколько минут я ничего не мог сообразить, не мог. отделить действительность от галлюцинаций. Темнота в кабине казалась мне чернотой космоса, только почему-то не было звезд. Отсутствие звезд заставило размышлять, а размышления вернули мне чувство реальности.

Я пошевелил руками и ощупал себя, боли в суставах исчезли, тело слушалось и хотело жить. Пьянящее желание жить вселило в меня уверенность в том, что я действительно выздоравливаю. Сколько же прошло времени и где Дасар? Я встал с койки и включил свет. Столик стоял на своем обычном месте, и приборов на нем не было. Царила тишина. Я посмотрел на часы, они показывали двенадцать. Но сколько же дней прошло с тех пор, как я свалился в бреду? Посмотрел на руки, они были чистыми, все пятна пропали, значит, действительно я выздоравливал. И вдруг нестерпимо захотелось есть. Я обшарил всю кабину, но не нашел ничего съестного. Тогда я вышел в коридор и направился в продовольственный отсек.

В коридоре было пусто. Тускло горел свет и гулко раздавались шаги. Меня покачивало от слабости, и приходилось держаться за стенку. Мимо проплывали двери кабин, которые еще недавно занимали мои товарищи. Повинуясь какому-то безотчетному чувству, я открыл одну из них и застыл от неожиданности. В кабине сидел Мэрc. Он повернулся на шум и, увидев меня, порывисто вскочил с места:

– Антор! Зачем вы встали?!

Я все еще не мог прийти в себя:

– Вы… здесь? Вы же на "Эльприсе".

– Ну да, был на "Эльприсе", а теперь здесь, что в этом странного? Ложитесь немедленно.

– Я хочу есть.

– Хорошо, сейчас.

Мэрc подхватил меня на руки и, словно ребенка, положил на койку, заботливо укрыв одеялом.

– Дасар ожидал, что вы очнетесь только завтра, он сам чувствует себя неважно, и поэтому я здесь. Он попросил меня прийти, потому что болезнь не миновала и его. Что вы будете есть?

– Мне все равно. Все, что дадите.

– Мы наготовили много, но думали, вы очнетесь завтра. Вот, пожалуйста, хотите свежее пото?

– С удовольствием.

Я с громадным наслаждением ел пото. Мне казалось, что никогда в своей жизни я ничего не пробовал более вкусного, хотя отлично знаю, что это не так. Просто организм, одолевший болезнь, жадно впитывал самые простые дары жизни. Мэрc сидел напротив меня и с улыбкой наблюдал, как я насыщался.

– Мэрc, вы около меня дежурили?

– Дежурил, часов тридцать в общей сложности, биолог сам был достаточно слаб.

– А как он сейчас?

– Сейчас вее нормально, у него болезнь не зашла так далеко, как у вас, поэтому он раньше справился с ней. Но хватит разговоров, вам это сейчас отнюдь не на пользу.

Мэрc встал и выключил общее освещение кабины, оставив только малый свет у себя над столом. Я лежал неподвижно, упиваясь ощущением здорового тела. Легко было Мэрсу давать разумные советы: "Не разговаривай, не шевелись!" Восставшему из мертвых, как никогда, хотелось общаться с людьми, говорить, двигаться. Я молчал не более десяти минут, краем глаза наблюдая, как Мэрc что-то пишет за столом, и в конце концов не выдержал.

– Мэрc, - снова позвал я, - вы говорите, что дежурили возле меня довольно много. Ведь я бредил, наверное, все это время, что я говорил в бреду? Что-нибудь ужасное?

Мэрc оторвался от своего дела и повернулся ко мне. Лампа причудливо освещала на его лице одни выпуклости. Он строго посмотрел на меня темными впадинами глаз и выразительно постучал по столу:

– Молчите же, Антор, вам нужен покой.

– Покой, - словно эхо повторил я.
– А что если мне совсем не хочется покоя? Вы можете понять это ощущение, Мэрc? Знаете, какие у меня были последние галлюцинации? Нет?

– Не знаю, конечно, откуда мне знать.

– Я видел вас, Кора, вы призывали к борьбе, а Кор… Дело совсем не в Коре. Помните наш разговор по дороге к "Эльпрису"?

– Да?
– Мэрc подошел ближе ко мне.
– Помню, разумеется.

– Я много думал о нем.

Мэрc разгладил морщины на лице руками. Был он уже немолод, это чувствовалось по его походке, неторопливой и тяжелой. Мэрc пододвинул стул и сел рядом со мной, нелепо растопырив колени и опершись о них руками так, что локти вывернулись вперед и нацелились в стену своими остриями. Заметив мой недоуменный взгляд, он изменил позу.

– Простите, Антор, привычка. Так что же вы думали?

– Разное. Кроме того, о нашем разговоре мне напомнил Кор.

– Кор! Как же он узнал? Вы рассказали?

– В общем, конечно, я.

По лицу Мэрса пробежала тень. Он отвернулся и глухо проговорил:

– М-да, а вы мне показались порядочным человеком.

Мэрc поднялся со стула и направился к двери, явно не желая больше со мной разговаривать.

– Стойте, Мэрc! Вы меня не так поняли! Это вышло случайно. Кор прочитал мой дневник.

– Какой дневник?

– Дневник или нет, я не знаю, как это назвать, одним словом, записи, которые я веду здесь.

– Вы ведете записи? Давно?

– С момента гибели Зирна. На меня в свое время его смерть произвела столь гнетущее впечатление, что я вынужден был искать какой-то способ рассеяться. И лучшего ничего не придумал.

Последовала непродолжительная пауза. Тишину нарушил Мэрc:

– И что же сказал Кор?

– Кор предостерегал меня от встреч с вами.

– И только?

– Нет. Он считал вашу деятельность безумным и опасным для людей делом, поскольку устои современного общества, на его взгляд, несокрушимы. Что вы скажете по этому поводу, Мэрc?

Он неожиданно улыбнулся и плотнее завернул меня в одеяло.

– Успокойтесь, Антор. Это слишком серьезный разговор, чтобы вести его сейчас, когда вы только-только начинаете жить снова.

Я привстал на локте.

– Да, я начинаю жить снова. И разве вам хочется, чтобы я ее начинал с пустяков?

– Хорошо, - сказал Мэрc, снова укладывая меня в постель, - давайте побеседуем, в конце концов я не думаю, чтобы наш разговор повредил вам. Но предварительно мне хотелось бы дать вам один совет.