В мире фантастики и приключений. Выпуск 3

Робот висел у неровной, ободранной, местами покрытой треугольными плитами поверхности, из которой торчали острия черноватого металла. Отогнутые вверх или вбок плиты позволяли заглянуть в темные внутренности, где бессильно увязал не только солнечный свет, но и луч мощного прожектора.

– Как вы думаете, Балмин, что это может значить?
– снова спросил Рохан.

Он был зол. Лоб, который он непрерывно вытирал, покраснел, кожа болела, глаза горели; через несколько минут нужно было передавать очередной рапорт на "Непобедимый", а он даже не мог найти слов, чтобы описать то, перед чем находился.

– Я не ясновидящий, - ответил ученый.
– Я даже не археолог. Впрочем, я думаю, что археолог тоже ничего бы вам не сказал. Мне кажется… - он остановился.

– Говорите же!

– На мой взгляд, это не жилища. Не развалины жилищ каких бы то ни было существ, понимаете? Если это вообще можно с чем-нибудь сравнить, так уж скорее с машиной.

– Что? С машиной? С какой? Информационной? А может, это было что-то вроде электронного мозга…

– Вы и сами в это не верите, - ответил флегматичный планетолог.

Робот сместился вбок, по-прежнему почти касаясь стержней, беспомощно торчавших между погнутыми плитами.

– Нет. Тут не было никаких электрических цепей. Где вы видите что-нибудь похожее на выключатели, изоляторы, экраны?

– Может быть, сгорели. Мог же их уничтожить огонь. Ведь в конце концов это развалины, - ответил неуверенно Рохан.

– Возможно, - неожиданно согласился Балмин.

– И что же я должен сказать астрогатору?

– Лучше всего просто показать ему весь этот кавардак.

– Да, это не город… - вдруг произнес Рохан, как бы подытожив мысленно все, что видел.

– Скорее всего, нет, - подтвердил планетолог.
– Во всяком случае, не такой, какой мы можем себе вообразить. Здесь не жили ни человекоподобные существа, ни даже отдаленно на них похожие. А жизнь в океане очень близка к земной. Следовательно, и на суше логично было бы ее существование.

– Да. Я об этом все время думаю. Никто из биологов не хочет говорить на эту тему. А как по-вашему?

– Они не хотят об этом говорить потому, что очень уж это неправдоподобно: похоже - что-то не допустило жизнь на сушу… Сделало ее выход из воды невозможным…

– Такая причина могла подействовать когда-то, один раз. Например, очень близкая вспышка Сверхновой. Вы ведь знаете, что дзета Лиры была Новой несколько миллионов лет назад. Возможно, жесткое излучение уничтожило жизнь на суше, а в глубине океана живые организмы уцелели…

– Если бы излучение было таким, как вы говорите, то сейчас удалось бы обнаружить его следы. А грунтовая активность для этих областей Галактики исключительно низка. И кроме того, за миллионы лет эволюция снова бы продвинулась вперед; естественно, еще не появились бы никакие позвоночные, но примитивные прибрежные формы… Вы заметили, что берег совершенно мертвый?

– Заметил. Это действительно имеет такое значение?

– Решающее. Жизнь, как правило, возникает прежде всего на прибрежной отмели, и лишь потом уходит в глубь океана. И здесь не могло быть иначе. Что-то ее изгнало. И, думаю, не дает выйти на сушу до сих пор.

– Почему?

– Потому, что рыбы боятся зондов. На планетах, которые я знаю, никакие животные не боялись аппаратов. Они никогда не боятся того, чего не видели.

– Вы хотите сказать, что они уже видели зонды?

– Я не знаю, что они видели. Но зачем им магниточувствительный орган?

– Какая-то дурацкая история, - буркнул Рохан. Он оглядел ободранные фестоны металла, перегнулся через поручни. Искривленные черные концы прутьев дрожали в потоке воздуха, вырывавшегося из-под робота. Балмин длинными щипцами обламывал торчащие из отверстия стержни.

– Хочу вам сказать только одно, - произнес он.
– Здесь не было слишком высокой температуры, никогда не было, иначе бы металл расплавился. Так что ваша гипотеза пожара отпадает.

– Тут развалится любая гипотеза, - проворчал Рохан.
– Кроме того, я не вижу, каким образом эту сумасшедшую чащу можно связать с исчезновением "Кондора". Ведь все это абсолютно мертвое.

– Не всегда же оно было таким.

– Тысячу лет назад, согласен, - не было, но несколько лет… Здесь нам больше нечего делать. Возвращаемся назад.

Они больше не разговаривали, пока машина не опустилась около зеленых сигнальных огней. Рохан приказал техникам включить телекамеры и передать изображение того, что они видели, на "Непобедимый".

Сам он заперся в кабине вездехода с учеными. Продув миниатюрное помещение кислородом, они поели и выпили кофе из термосов. Над их головами пылал круглый светильник. Рохану был очень приятен его белый свет. Он уже невзлюбил даже красный день планеты. Балмин плевался - песок, который постепенно забился в мундштук маски, скрипел теперь на зубах.

– Это мне кое-что напоминает, - неожиданно заговорил Гралев, закручивая крышку термоса. Его черные густые волосы блестели над лампой.
– Я рассказал бы вам, но при условии, что вы не отнесетесь к моим словам слишком серьезно.

– Если тебе это что-нибудь напоминает, это уже очень много, - ответил Рохан.
– Что же именно?

– Непосредственно - ничего. Но я слышал одну историю… Что-то вроде сказки… О лирянах…

– Это не сказка. Они действительно существовали. О них есть целая монография Ахрамяна, - заметил Рохан.

За спиной Гралева начала вспыхивать лампочка - сигнал, что установлена прямая связь с "Непобедимым".

– Да. Пейн допускал, что некоторым удалось спастись. Но это почти наверняка неправда. Они все погибли при вспышке Новой.

– Шестнадцать световых лет отсюда, - сказал Гралев.
– Я не знаю книги Ахрамяна. Но слышал, не помню даже где, историю о том, как они пробовали спастись. Кажется, выслали корабли на все планеты близких к ним звезд. Они уже неплохо знали субсветовую астрогацию.

– И что дальше?

– Собственно говоря, все. Шестнадцать световых лет не такое уж большое расстояние. Может, какой-нибудь их корабль сел на Регис…

– Ты допускаешь, что они здесь? То есть их потомки?

– Не знаю. Просто я связал с ними эти развалины. Они могли это построить…

– А как они выглядели?
– спросил Рохан.
– Были человекоподобными?

– Ахрамян считает, что да, - ответил Балмин.
– Но это только гипотеза. От них осталось меньше, чем от австралопитека.