В начале

15. и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту.

120. Судя по всему, большинство людей испытывает страх перед змеями. Я лично полагаю, что мы настолько привыкли видеть млекопитающих и птиц на деревьях, в воздухе или, по крайней мере, невысоко над землей, что обычно не исследуем собственно поверхность земли на предмет существ, превышающих по размерам обыкновенную ящерицу. И когда в поле нашего зрения попадает змея, мы видим движение там, где его вовсе не ожидаем, – отсюда реакция испуга.

Однако, когда змеи находятся в террариуме зоопарка и не в состоянии напугать нас неожиданным появлением, мы хладнокровно разглядываем их и даже дети преисполняются восхищением.

121. Будучи прочитана буквально, эта часть стиха имеет совершенно точный смысл. Человек, пытающийся убить змею, наверняка будет целить в голову. Змея, находясь на земле, укусит стоящего человека, скорее всего, в пятку. На первый взгляд кажется, что борьба неравная, потому что человек бьет в жизненно важную для змеи точку, а змея лишена такой возможности, поэтому победа человека кажется неминуемой. Однако если змея ядовитая, то бой будет не столь неравным, как кажется. Укус в пятку может быть смертельным.

Твердое обещание неминуемой победы человека над змеем порой воспринимается как мессианское предсказание. Под потомком женщины («семя ее») христиане понимают Иисуса Христа: он поразит змея (Сатану) в голову и таким образом одержит окончательную победу над хаосом. Впрочем, кажется, надо быть очень убежденным христианином, чтобы составить себе именно такую картину.

16. Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою.

122. У женщины пока еще нет детей, и можно задуматься над вопросом: а появились бы дети, если бы мужчина и женщина остались в раю? (Если бы дети и родились, то, очевидно, роды были бы легкими и безболезненными.)

Мне могут возразить, что, если бы плод с дерева познания не был съеден, мужчина и женщина продолжали бы жить в раю в вечном блаженстве. Однако плод все-таки был съеден, в мир вошла смерть как неизбежный исход жизни, и только теперь встал вопрос о произведении на свет потомства.

Этот вопрос поднимается только в «Яхвисте». В легенде о сотворении, изложенной в «Жреческом кодексе», функция произведения потомства существует с самого начала: всем животным – а людям в особенности – предписано плодиться и размножаться. Учитывая это обстоятельство, следует предположить, что смерть с самого начала была включена в схему жизни, ибо неограниченное производство все новых и новых бессмертных существ быстро переполнило бы мир и сделало бы жизнь на планете невыносимой.

Те одноклеточные организмы, которые размножаются простым делением, можно считать бессмертными – по крайней мере, потенциально. Вирус может производить себе подобных практически бесконечно. Бактерия, водоросль, простейшее – эти организмы могут делиться беспрестанно, и каждая клетка, появившаяся на свет в результате деления, столь же «молода», как и клетка-родительница.

Ясное дело, одноклеточные организмы не переполнят Землю – будь они по-настоящему бессмертны, они сделали бы это незамедлительно, – потому что в огромных количествах гибнут от нехватки питания, обезвоживания, химического загрязнения окружающей среды, наконец (это главная причина), их поедают более крупные организмы.

С другой стороны, многоклеточные организмы состоят из групп специализированных клеток – их может насчитываться от десятков до десятков триллионов, – среди которых имеются половые клетки (яйца и спермии) – именно они отвечают за функцию размножения.

Раз половые клетки обещают воспроизводство особи, то все остальные части организма начинают мало-помалу снашиваться, даже если условия окружающей среды предельно благоприятны для жизнедеятельности. Можно сказать, что половая функция организма и его естественная смерть связаны друг с другом неразрывно.

Все это странным образом соединяется с некоторыми аллегорическими интерпретациями легенды о змее и искушении. Те, кто видят в змее символ мужского полового органа, считают, что под «запретным плодом» следует разуметь совокупление. В этом случае бог лишь подчеркивал неизбежный итог, утверждая, что половые отношения означают смерть.

Что касается рождения детей «в болезни», то и здесь есть физиологическая подоплека: женщины испытывают при родах сильные муки, причем в гораздо большей степени, чем самки животных. Это прямо связано с быстрой эволюцией человеческого мозга: за последние полмиллиона лет его объем утроился. Увеличение таза женщины не поспевало за этим ростом, поэтому голова новорожденного (это самая большая часть плода, и она появляется первой) с трудом протискивается сквозь тазовое отверстие. Это тяжкое испытание.

Мы можем предложить еще одно весьма интересное толкование данного стиха. Если принять, что «запретный плод» – это знание, и если учесть, что именно растущий мозг человека служил вместилищем знаний, то можно вывести и такое заключение: родовые муки – это прямое следствие вкушения плода с «дерева познания».

123. Несмотря на родовые муки, половое влечение всегда будет принуждать женщин искать близости с мужчинами.

Господство мужчин над женщинами – это историческая реальность для многих культур; здесь сыграло свою роль и то, что мужчины в среднем крупнее и сильнее женщин, и то, что женщины периодически оказываются в стесненном положении по причине менструаций, беременности, лактации, накладывает свои ограничения и забота о потомстве. В данном стихе господство мужчин расценивается как вполне оправданное: это наказание, которое женщина несет за то, что первой поддалась искушению.

Тот факт, что Библия явно узаконивает мужской шовинизм и явно осуждает женщину за ее особую и великую вину, был источником многих бед и несчастий для женщин в тех обществах, где Библия воспринималась как вдохновенное слово божье.

17. Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей

124. Это звучит очень похоже на скорбный вздох земледельца. В течение тысячелетий человечество жило собирательством и охотой. Пропитание давалось немалым трудом, ибо поиск съестного – дело непростое, а во времена засухи или убийственных морозов отыскание пищи, достаточной для прокорма всех ртов, становилось попросту невозможным.

Когда развилось земледелие, умелое возделывание почвы обеспечивало гораздо больший запас пищи – таким образом, на каждой единице площади могло прокормиться большее количество людей. Однако пахота, прополка, рыхление почвы мотыгой, жатва, охрана урожая от хищников – все это требовало непомерного труда. Изнуренным земледельцам и впрямь могло казаться, что земля «проклята за них»: к примеру, чтобы получить урожай желанного зерна, требовалось тщательно ухаживать за посевами, и в то же время земля с готовностью производила на свет никому не нужные, несъедобные растения.