В некотором роде волшебник

– Значит, ты ни в чем не можешь быть уверена! Не отвлекай меня. Лучше придумай, как его упаковать.

Мирра украдкой бросила на Септимуса растроганный взгляд. Потом взяла пуфик и что есть силы саданула им по зеркалу. Чаровское зерцало раскололось на несколько крупных кусков.

– Ты что?!
– завопил Септимус.

– Спокойно! Зато теперь его удобно нести.

Она сложила несколько кусков в стопку, завернула в приготовленную Септимусом бумагу и перевязала бечевкой:

– Половину тебе, половину мне. Теперь мы можем идти?

На кровати очнулась Вероника. Под её громкие человеколюбивые протесты Септимус взвалил девушку на плечо, подхватил свои вещи и бегом бросился к выходу. Мирре досталось тащить вероникин рюкзак и часть разбитого зеркала. Пыхтя под тяжестью поклажи, она поспешила за Септимусом.

Пространство мерцало и вибрировало. Небо серебрилось десятками порталов.

– Может, поедем верхом. Так, вроде, быстрее будет, - у Мирры еще хватало сил иронизировать.

– Быстрее, - подтвердил наместник.
– Но ни одно домашнее животное в здравом уме не войдет в Волшебный лес. Вероника, уймись, иначе вырублю на фиг!!!!

– Нельзя же...- всхлипывала Вероника.
– Нельзя же так...

***

Ганс ждал их в условленном месте. На всякий случай он расположился ближе к деревьям. К счастью, птица кхе-кхе пока не появлялась.

Здесь же, под сенью листвы, на покрывале, которое заботливо постелил Ганс, лежала Джульетта с перевязанными запястьями. Лицо её выражало скуку и легкую усталость. Царившей вокруг атмосферой можно было валить деревья и вытачивать из них поделки.

– Они скоро придут, - сказал Ганс, который больше не мог выносить тишину.

Джульетта примеряла роль трупа: не двигалась и не издавала ни звука.

– Они...странные, - медленно продолжил Ганс.
– Но...хорошие...

Джульетта приподнялась, подползла поближе к дереву и оперлась спиной о ствол.

– Тот мужчина, который приходил за тобой, - заговорила она (Ганс украдкой с облегчением вздохнул), - он похож на наместника.

– Он и есть наместник!
– с преувеличенной жизнерадостностью откликнулся Ганс.
– Понимаешь, я тогда тебе не все рассказал. Не хотел волновать! Я все-таки ходил к дереву бур-бур!

Джульетта смерила его взглядом. Она это умела. Её глаза оценивали каждый нанометр души и тела жертвы.

– Я знаю, - добила она Ганса царственным кивком.

– Я тебе потом все расскажу. Просто сейчас...Это долгая история...

– Я никуда не тороплюсь.

Ганс сник. Что-то в ней было, в этой женщине. Что-то особое, противоречащее опыту, логике и здравому смыслу. Ганс подумал, что она - как птица кхе-кхе: уникальная, свободная, опасная и при этом бессмысленно домашняя и преданная.

До конца назначенного часа оставалось всего ничего, когда на горизонте показалась рыжая женщина, груженная огромным рюкзаком, и чернобородый мужчина, груженный щупленькой девушкой.

– Мда, действительно странные, - веско молвила Джульетта.

– Всем приветки!
– на ходу прокричала Мирра.
– Погнали!

– А?...
– обалдело разинул рот Ганс, кивком указывая на связанную Веронику.

– Тяжелое обострение героизма. Хочет спасти весь Город, - пояснила душа зеркала.

– Да что ты будешь делать! Опять она брыкается!
– рявкнул Септимус, не вполне деликатно опуская Веронику на землю.
– Значит так: меня задрало тебя тащить! Либо ты идешь добровольно, либо я привязываю тебе на шею веревку и волоку силой!

– Там женщины, старики, дети! Мои однокашники! Мои знакомые! Вам они чужие люди, а я их с рождения знаю!

– Вот какого хрена надо было самоубиваться?!
– игнорируя Веронику, Септимус напустился на Джульетту.
– Сейчас бы шла себе спокойно ножками, а Ганс бы помог мне тащить эту инфантильную дурочку!

– Не смей на неё орать.

– Тоже мне, рыцарь белого ножа выискался, посмотрите на него! Да я уже мозоли на плечах натер вас всех, идиотов, таскать!

– Я могу помочь, - из чащи бесшумно материализовался человек.

Ганс и Септимус схватились за оружие, Вероника изумленно завопила "Людвиг?!"

– Спокойно! Это не враг!
– провозгласила Мирра, широко раскидывая руки. При этом она слишком резко выпрямилась и под тяжестью рюкзака завалилась на спину.

Ганс и Септимус невольно прыснули.

– Смешно дураку, что нос на боку!
– сдавленно просипела Мирра.
– Помогите девушке подняться, выхухоли!

"Девушке" помог Людвиг.

– Это Людвиг. Он...- Мирра замялась.

– Король воров, очень приятно, - вежливо наклонил голову Людвиг.

– Так это все-таки ты?!
– воскликнула Вероника.

– Значит, он существует!
– с глубочайшим облегчением простонал Септимус, прижимая кончики пальцев к вискам.

Ганс непроизвольно вздохнул.

– Пфф! Конечно, существует!
– фыркнула Мирра.

– Ты знала?
– набросился на неё Септимус.
– Знала и молчала? Мы ведь подозревали Веронику!

– А я подозревала Септимуса!
– подключилась Вероника.

– И что?
– вызывающе усмехнулась Мирра.
– Ладно Вероника. Но ты-то, бородатый баран, включи голову! Она сейчас-то сопля, а пять лет назад была ещё и зелёной!

– Ну, знаете ли...

– Это ты включи голову! Я думал, король воров вполне может оказаться не прозвищем, а титулом, который передается по наследству. Пять лет назад королем мог быть кто-то другой, а сейчас - Вероника.

– Но я ведь рассказала, как все было! Вы что, мне не поверили? Вы действительно думали, что я - король воров, что я всех убила, и все равно пришли меня...
– Вероника смолкла.

Ганс, не говоря ни слова, помог Джульетте подняться, убрал покрывало в рюкзак и, коротко бросив "Пошли", зашагал по дороге к дереву бур-бур. Людвиг забрал у Мирры тяжелый Вероникин баул и перекинул его через плечо. Свободной рукой он сгреб в охапку саму Веронику и последовал за Гансом с Джульеттой.