В Ночь Седьмой Луны

Я сделала маленький глоток и не нашла ничего особенного. Он предложил мне пирожные. Они ничем не отличались от пирожных, которые фрау Грабен поглощала в огромном количестве, и я снова отказалась.

Принцштейн завел разговор о скором начале войны, о том, что его призовут в солдаты, наступят новые времена, и об ужасах войн вообще.

Он оставил меня допивать вино и удалился, сказав, что пойдет взглянуть, приехали ли остальные. Через несколько минут Принцштейн объявил, что ее светлость только что прибыли, и отправились прямо в комнаты в верхней части замка, предназначаемые для легкораненых, и она желает, чтобы я присоединилась к ней и ко всем остальным.

Принцштейн шел впереди. Мы поднялись по широкой лестнице на площадку и продолжили путь по – винтовой лестнице. Все это очень напоминало Клоксбург, и комната, куда я вошла, напоминала комнату в башне Клоксбурга.

Вильгельмина была там, к моему удивлению, в одиночестве. В ее облике что-то изменилось. Она была все, также холодна, как и в прошлый раз, но в ней чувствовалось какое-то возбуждение, которое она старалась подавить.

– А, мисс Трант! Очень любезно с вашей стороны приехать так быстро.

– Я боялась заставить вас ждать. Насколько мне известно, вы собираете здесь людей для помощи в госпитале.

– Кое-кто уже здесь и сейчас подойдет. Возможно, пока вы ждете, стоит полюбоваться пейзажем из этого окна. Вот эта дверь ведет в маленькую башню. Ее называют Кошачьей. Думаю, вы уже видели такие башни. Из них на нападавших сбрасывали кипящее масло и снаряды, звуки от их падения напоминали вопли кошек. Я уверена, мисс Трант, вы это представляете.

– Да, конечно.

– Вид отсюда изумительный, не правда ли? Прямо: вниз по склону горы в долину. Вам не приходило в голову, каково выпасть отсюда прямо вниз... навстречу смерти?

– Нет, никогда не думала об этом.

– Неужели? Это путь к смерти. Вы знаете, конечной легенду о Клоксбурге. Много лет назад девушка выбросилась из окна замка. Эту комнату считают населенной привидениями.

– Да, я знаю эту легенду.

– Да, вы хорошо знаете Клоксбург и лишены предрассудков. Вы практичны, и такой тип людей мне, потребуется в госпитале, я уверена. Та девушка убила себя, узнав, что ее обманули – фальшивый брак с одним из герцогов. Ее можно понять в какой-то степени. А вы могли бы ее понять, мисс Трант?

Она стояла очень близко, устремив на меня проницательный взгляд холодных глаз, и во второй раз у меня возникло тревожное чувство опасности, грозящей мне. Я ухватилась за каменный парапет. Она перевела взгляд на мои крепко сжатые пальцы.

– Сегодня необычный день, – сказала она. – Не чувствуете? Очень влажно. Вас не клонит ко сну?

Я ответила, что, напротив, сна ни в одном глазу.

– Давайте присядем. Мне надо кое-что вам сказать.

Я с облегчением отошла от парапета. Вильгельмина села за стол и жестом пригласила меня садиться.

– Вы в курсе, мисс Трант, что мне известно о вас многое.

– Не имею ни малейшего представления об этом.

– О вас и моем муже. Я знаю о той церемонии бракосочетания в охотничьем домике. Вы действительно верите в то, что это было настоящее бракосочетание?

Я знала, что молчать бесполезно.

– Это был подлинный брачный обряд. Я его жена.

– В таком случае, кто я?

– Вы – не его жена.

– Для принцессы Кларенбока такая ситуация, которую вы мне предлагаете, исключается.

– Совсем нет. Более того, она существует.

Она нахмурила брови.

– Я хочу сказать, подобное пятно на репутации нашего герцогского дома недопустимо. Вы понимаете опасность, которая вам грозит?

Я встала.

– Думаю, нам следует обсудить этот вопрос с Максимилианом.

– Мы решим его сейчас же.

Но как же решить его без Максимилиана? Он намеревался сказать вам: здесь нет его, вашей или моей вины, что мы оказались в таком положении.

– Меня не интересуют вопросы виновности. Я просто говорю вам, что такая ситуация исключается.

– Но если она существует?..

– Она может существовать сегодня, но ее может не быть завтра. Как вам понравилось вино? Мы в Кларенбоке очень гордимся им.

Она внимательно смотрела на меня, и ужасное подозрение пришло мне в голову. – Да, – сказала она. – В вино добавлено снотворное. Не подумайте, что мы отравили вас. Совсем нет. Вы просто уснете, и все. А когда вы перестанете что-либо соображать, вас перенесут в Кошачью башню и аккуратно сбросят в долину.

– Но ведь это безумие.

– Безумным было бы оставить вас в живых, мисс Трант.

Я не могла оторвать от нее взгляда, хотя моим самым большим желанием было бежать отсюда что есть мочи, по винтовой лестнице из замка к Принцштейну и ждущем меня карете.

– История не будет отличаться оригинальностью, – сказала Вильгельмина, не повышая голоса. – Обманутая женщина, прыжок навстречу смерти. В этом нет ничего необычного. Даже дочери владельцев гостиниц решаются на такой шаг.

Она засмеялась странным смехом. И, взглянув на меня, добавила:

– Вино начинает действовать.

– Я едва прикоснулась к нему.

– Достаточно глотка. Вы ничего не почувствуете. Это будет легкая смерть. Легче, потому что на этот раз вы ничего не будете знать. Они плохо сработали, а все было так просто. Фрида удивительно бестолкова.

– Вы хотите сказать, что Фрида знала...

– Люди иногда бывают в курсе, мисс Трант. Почему вы не присядете? У вас должны быть странные ощущения – Она закрыла глаза рукой и пробормотала: – Дураки. Им следовало сработать лучше. Куда это вы направляетесь, мисс Трант? – Я была уже у двери, когда Вильгельмина добавила: – Бесполезно, Принцштейн не даст вам уйти. Он дал маху в Клоксбурге. На этот раз он не подкачает.

– Принцштейн, – произнесла я, запинаясь, – ведь он такой хороший слуга.

– Мой хороший слуга. Он хорошо служил мне, и все закончилось бы прошлой ночью, если бы не его дуреха-жена.

Я положила руку на ручку двери и попыталась повернуть ее, но ручка не поддавалась. Меня заперли, мелькнула мысль, но я ошиблась. Кто-то держал ручку снаружи, пытаясь войти в комнату, и помешал мне повернуть ее изнутри.

– Кто там? – вскрикнула я.

Дверь открылась, и в комнату вошла Ильза.