В объятии Зверя. Том 2

— Дэрон, — прошептала она. — Ты так замёрзнешь.

Воевода не ответил.

Сотрясаемая холодом, Ингрид выбралась наружу и принялась поднимать Лютого за плечи. От воеводы пахло хмелем и рвотой. Он впервые предстал перед Ингрид столь уязвимым и немощным, но это не оттолкнуло её, а наоборот, разбудило трепетное желание позаботиться о ближайшем соратнике отца.

— Вставай же, идём! — прорычала она с натугой, поднимая его.

Воевода неразборчиво бурчал, но не сопротивлялся. Ингрид увела его в свой шатёр и положила на шкуры рядом с собой.

Лютый чуть слышно стонал, прижав руки к груди, и от дрожи одеяло беспрестанно сползало с его плеч. Ингрид старалась натянуть шкуру на его мокрые одежды, но вскоре устала бороться и накрыла Лютого рукой, сжимая в кулаке одеяло. Вскоре дыхание воеводы выровнялось, он уснул. Ингрид разомкнула ладонь, выпустив одеяло, и ощутила под пальцами крепкие мышцы.

«Наверное, женщины тоже так обнимали его, когда он их любил», — подумалось ей вдруг.

Она решила убрать руку, но отнимала её не спеша, различая каждый бугорок, каждый мускул на его теле. Одурманенная тяготами похода и холодом ночи, Ингрид подумала, что, наверное, в ней есть что-то женское, раз ей так хочется узнать, что такое мужчина.

***

Разведчики принесли весть, что набульский обоз с продовольствием показался в долине. Риссы принялись готовиться к сражению: облачаться в доспехи и разводить костры из трухлявых поленьев.

Воины надевали броню в невесёлом молчании. Над лагерем разносились лишь шуршание кожи и лязг железа. Лютый не ощущал того подъёма духа и предвкушения схватки, какие обычно были присущи ему перед сражением. Он бросил взгляд на Ингрид. Она подняла кольчугу со скамьи и отправилась к своему шатру. Поступь её была неуверенной, и Лютый понял, что Ингрид едва ли сама сумеет облачиться в броню.

— Я помогу тебе, — сказал он, нагнав её скорым шагом.

— Думаешь, не справлюсь?

— Справишься, руки у тебя крепкие.

— Ты не спал! — смутилась она. — Зачем тогда предлагаешь помощь?

Лютый промолчал. Они вошли в шатёр, и Ингрид впервые сняла шлем при галинорце. Лютый увидел, как осунулось и повзрослело её лицо. Багровый шрам пересекал лоб и левую щёку. Вид его вызвал у воеводы и гордость, и печаль, всё вместе.

Ингрид, заметив его задумчивость, нахохлилась, но Лютый, наоборот, обрадовался, что, наконец, может вновь поглядеть на её скривившиеся в недовольстве губы и маленькие сердитые морщинки на переносице. Живот наполнился теплом от осознания, что он скучал по лицу этой девочки.

Ингрид скинула плащ и оказалась перед соратником в одной рубашке. Лютый понял, что это не широкие грудные мышцы делали её фигуру такой ладной и мужественной, а женские груди, торчавшие высоко, молодые и никому пока не предназначенные.

Он опустил глаза и задавил неуместные мысли. Она была дочерью его близкого друга. Она сама годилась ему в дочери.

Ингрид передёрнула плечами от прохлады.

— Замёрзла? — фыркнул Лютый.

— Вот ещё! — буркнула она в ответ, взяв кожаную поддёву.

Воевода перехватил поддёву из рук Волчицы и поднял у неё над головой, помогая облачиться.

— Ничего! Скоро тебе будет жарко! — усмехнулся он, принявшись затягивать ремешки.

Поверх кожаного поддоспешника Ингрид надела блестящую кольчугу. Лютый закрепил её широким поясом, встав спереди, застегнул пряжку и несколько раз обмотал вокруг неё длинный конец ремня.

— Ослабь немного, — сказала Ингрид, поджав губы.

Лютый видел, что она глядит на его загорелые руки, ловко управляющиеся со шнуровкой. Её тёплое дыхание упало ему на кожу, и он вдруг почувствовал, что может обрести здесь, среди каменных склонов, беспощадного ветра, дождей и прочих лишений, приют для своего сердца.

«Завтра мы можем быть уже мертвы. Жизнь хрупкая, и нужно её жить сейчас», — подумал воевода, склонил голову и, не удержавшись, поцеловал Ингрид, а она, неумелая, смутилась, даже не раскрыла губ и покраснела.

— Девочка ты ещё совсем, — прошептал Лютый, погладив её по щеке. — Будь осторожна в битве. Не заходи вперёд меня, а лучше держись прямо за спиной.

Ингрид замерла в нерешительности. Слова воеводы принижали её положение вождя, но она не желала возражать, чтобы не лишиться хрупкого проявления его нежности.

— Выступаем! — скомандовала Ингрид, выйдя из шатра.

Дым от чадивших поленьев уже стоял плотной стеной вокруг рисского воинства. Ветер погнал белую пелену по склонам. Воины, крадучись под её покровом, двинулись к Нордхейму.

Отряд вана Арнульфа вместе с Лютым отправился наперехват обозу, а остальные воины под командованием Верховного вана выступили под стены.

***

Трава была мокрой, небо — низким и стелилось по земле. Ингрид почти ничего не видела вокруг из-за тумана. Она шла вместе с соратниками по размокшей от дождей земле, сжимая в одной руке дымящуюся ветвь, а во второй — меч. Подшлемник прилипал к лицу, потому что слёзы текли из глаз от близости к цели и знания того, что сотни воинов идут за ней.

«Мы победим, ведь на нашей стороне правда», — знала Ингрид.

Тревога нарастала с каждым вдохом, с каждым шагом. Вдруг нога поскользнулась на грязи, и Ингрид растянулась на земле. В тот миг уверенность в исходе битвы покинула её.

«Многие сегодня останутся лежать здесь», — вздрогнула она, не находя сил подняться.

— Отдохнуть решил, ван? — усмехнулся кто-то из воинов, ступивший рядом.

Грязь из-под сапог брызнула Ингрид в лицо, на зубах заскрипела земля. Она приподнялась и увидела, что многие падали, пачкались в грязи, но вставали и шли дальше. Ингрид, воинственно оскалившись, выругала себя за упадок духа и двинулась вперёд.

Мгла становилась плотнее. Выйдя к дороге почти у самых ворот Нордхейма, риссы схоронились в траве, чтобы подождать отряд Арнульфа с захваченным обозом. Кроме шороха травы на ветру не было слышно ни звука, и Ингрид не знала, перехвачен уже обоз или нет. Она обернулась и увидела подходящие ближе отряды вана Стейнвульфа и вана Гутруда. Их копья стояли над землёй, словно частокол. Ингрид опустила на землю дымившую ветвь и сняла со спины щит.

— Боги, молю вас, не оставьте нас сегодня! — прошептала она.

Вдруг из густого пепельного облака, стоявшего над дорогой, донеслись скрип колёс и тяжёлый шаг людей. Захваченный обоз с переодевшимися в набульские доспехи риссами подошёл к воротам. Ингрид услышала, как заскрипели цепи, поднимавшие решётку. Повозки выкатились на помост и остановились. Лязгнули мечи.

— Идём! — выкрикнула Ингрид.

Воины бросились на подмогу людям Лютого и Арнульфа, вставив в распор решётки два толстых бревна. Риссы быстро уничтожили стражу. Галинорец устремился вперёд, в надвратную башню. Ингрид двинулась следом за ним. Они были уже на ступенях узкого коридора, когда внизу заревело море людских криков, заколотили мечи о щиты и полилась кровь. Сквозь маленькое окошко бойницы Ингрид увидела, как рисское воинство ворвалось в крепость и завязался бой.