В объятиях бодигарда

— Мне кажется, что он знает всех «мафиози» нашего города, — невесело усмехнулся Олег.

— Меня интересует характер отношений Варази и Купера, — уточнила я.

— Купер женат на сестре Варази. Ну и, сама понимаешь, родственные отношения и все такое. Кажется, Варази с Купером неплохо ладят, и при случае Варази не упускает возможности этим козырнуть.

— И это играет не последнюю роль в том, что вы не можете надавить на Варази, чтобы он продал вам свой пакет акций?

— И это тоже…

— А что еще?

В этот момент запиликал «сотовый» Олега.

— Слушаю, — поднес он трубку к уху, — хорошо, сейчас выхожу.

Он спрятал антенну телефона и посмотрел на меня.

— Нам пора.

Я поправила наплечную кобуру и накинула пиджак.

— Я готова.

Через несколько минут мы уже мчались по направлению к офису Олега.

* * *

В холле нас уже поджидал Автандил. Одет он был теперь так, как и подобает коммерческому директору: темные, идеально отглаженные брюки и белая, в тонкую бледно-голубую полоску, рубашка. Волосы — идеально уложены. Лицо Автандила поражало спокойным, я бы даже сказала, безучастным выражением.

Хотя при более внимательном взгляде в близко посаженных голубых глазах Варази можно было прочесть некоторую озабоченность. Несмотря на то, что выбрит он был безупречно, вид у него был несвежий — результат обильного возлияния, долгих занятий любовью и тревожных размышлений по поводу того, кто проник ночью в его жилище.

— Нада пагаварит, — направился он в кабинет следом за Лепилиным.

— Мне с тобой тоже, — резко сказал Олег. — Заходи.

На месте Катерины сидела другая девушка, шатенка лет двадцати пяти, с короткой, «под мальчика», стрижкой и с широко распахнутыми испуганными глазами. Кажется, все в офисе уже знали об исчезновении секретарши.

Мы зашли в кабинет Лепилина и расселись примерно так же, как и накануне.

— Ты вчера провожал Катерину? — Лепилин недоверчиво посмотрел на невозмутимого Автандила.

— Праважал, а щто? — равнодушным голосом ответил тот и полез в карман за сигаретами.

— Она пропала, вот что, — он вперил в коммерческого директора пронзительный взгляд, — и сдается мне, что ты знаешь, что с ней.

— Щто ты сказал? — Автандил забыл про сигареты и вскочил с кресла.

Глаза у него горели хищным огнем. Намерения Автандила были явно агрессивными. Пришлось преградить ему «доступ к телу» моего подопечного.

Но Автандил, вероятно, забыл, что я профессионал высокого класса, и попытался отстранить меня рукой.

— Атайды, женщына, — со злобой прошипел он и бросился к Лепилину.

Поймав его за пальцы правой руки, которой он меня отталкивал, я сильно сжала их. Вытянув руку вверх и развернувшись к нему спиной, подставила свое плечо под его локоть. После этого мне осталось только слегка надавить сверху на его кисть. Автандил поднялся на носочки, не в силах перенести боль, и страшно завопил, пытаясь выдернуть руку.

— Вай, вай, вай, — заголосил он, пританцовывая на цыпочках, — болна, болна.

Я ослабила нажим и, не отпуская его пальцев, повернулась к нему лицом и легонько толкнула в кресло.

— Остынь, Автандил.

Он плюхнулся на сиденье и свирепо посмотрел на меня, потирая ноющие суставы. Но повторять своей попытки не стал.

— Так ты отвозил вчера Катерину, Автандил? — я взяла инициативу в свои руки.

— Атвазыл, и щто?

— Ты заходил к ней в квартиру?

— Нэт, нэ захадыл, — он тяжело дышал, шумно втягивая воздух через широкие ноздри.

— Во сколько это было?

— Мы выехалы в седмом часу. Ездю я быстра, значит, полседмова были у Катарины.

— А куда ты потом поехал? — спросила я Варази, который, кидая на меня исподлобья недоброжелательно-опасливые взгляды, продолжал демонстративно потирать свои многострадальные пальцы.

— Дамой, канэшна, — ответил он с вызовом и смерил меня коротким пренебрежительным взглядом.

— В «Русь» случайно не заезжал по дороге? — с едва заметной иронией спросила я.

Варази удивленно, почти растерянно посмотрел на меня, потом на Лепилина. Странная реакция — я считала его «пуленепробиваемым».

— Зачэм мнэ туда эхат?

В его сузившихся от еле сдерживаемой злобы глазах теперь горело искреннее возмущение.

— Для того, например, чтобы встретиться с родственником, — с язвительной интонацией произнесла я, на сто процентов уверенная в том, что заимела в лице Варази злейшего и мстительного врага.

— Нэ пайму, Алэг, за каво эта… — С его жестоких узких губ едва не сорвалось ругательство, но он вовремя осекся. — За каво ана мэна принимаэт?! — он кинул на меня яростный взгляд и, немного притушив полыхавшую в нем ненависть, перевел его на Олега, который в свою очередь выглядел растерянным и встревоженным.

— Не волнуйтесь, — с легкой издевкой в голосе обратилась я к ошеломленному моим наглым напором коммерческому директору, — я просто хочу выяснить обстоятельства дела.

— Какова эще дэла? — окончательно вскипел задетый моим не терпящим возражений тоном Варази.

— Дэла, знаэшь, гдэ, мылачка?

Он угрожающе сдвинул брови на переносице и, забыв о своем недавнем бесславном фиаско, поднялся с кресла и сделал шаг по направлению ко мне.

Ну что, опять тебе неймется?

— Сядь на место, Дил, успокойся. Что это сегодня с тобой? Ты, я вижу, разучился себя в руках держать, — громко, с металлом в голосе рявкнул на него Лепилин.

— Ой, нэ знаю, Алэг, куда тэба эта.., жэнщин привэдет, — Варази с притворным горьким сочувствием покачал головой, — нэ цэнищ ты вэрных друзэй, Алег, нэ уважяэщ. У нас в Грузыы…

— Ты не в Грузии, — бесцеремонно перебил его Лепилин, решив продемонстрировать и мне, и Автандилу, кто здесь хозяин, — и порядков, пожалуйста, своих не устанавливай.

— А вот Валэрий Никалаэвич, — уважительно произнес имя Олегова отца Варази, — умээт с лудми гаварит.

Пообщавшись разок с Лепилиным-старшим, я была склонна поставить под сомнение утверждение Варази, который в своем понятном, но таком жалком и тщетном стремлении досадить своему молодому шефу готов был выдумать и процитировать любую ересь, привести самые фантастические примеры и наделить ангельскими чертами самое уродливое и страшное чудовище.

Наблюдая за Лепилиным-младшим и Варази, я все больше проникалась уверенностью, что их обоюдная, но до поры до времени тщательно скрываемая ненависть дождалась своего часа. Но гроза, которую ничто, казалось, уже не могло предотвратить или обуздать, прошла все-таки стороной.

Олег не стал продолжать ссору, грозившую перерасти в жуткий скандал. На мой взгляд, он поступил мудро и очень дипломатично. Со свойственной ему высокомерно-пренебрежительной манерой он перевел разговор на другую тему.